Поезд «Рига-Москва» набирал ход, Лариса, приникнув к стеклу, все не могла насмотреться на уменьшающиеся фигурки на платформе.
Cвоих попутчиков она пока так и не видела. Наконец, в купе зашли трое мужчин. За собой они еле втащили огромный деревянный ящик. Все трое были какие-то заросшие и немытые, как-будто несколько дней провели в лесу.
Усталые физиономии еле изобразили улыбки в ответ на Ларисино приветствие.
Один из них был постарше и более включенный в происходящее вокруг. Те, что помоложе, – полные ауты. Заняты только своим разговором, который был явным продолжением какой-то очень волнующей их темы, начатой еще за пределами купе.
Проводник принес чай, все трое бешено оживились. Было видно, что и не ели, и не пили уже давно. Разговор крутился все время вокруг автомобилей.
Говорили все трое возбужденно и громко. Лариса поморщилась в своем углу: «Ну, все! Прощай сон».
Какой-то Смыслов подрезал одного из них и «сделал» всех на повороте. А Бишерс не справился с управлением и теперь не будет допущен к следующим соревнованиям.
Целый час они махали руками и бурно обсуждали гонку, видимо, очень важную для них.
На Ларису никто не обращал никакого внимания, и она смотрела в окно, но их беседа стала ей вдруг невероятно интересной.
Она поняла, откуда эта звериная усталость и иссушенность на лицах.
- Нам, женщинам, лишь бы был чист и наглажен, а разве это признак настоящего мужчины?
А эти непрезентабельные мужики, наверное, автогонщики!
После этого открытия ей захотелось вглядеться в запыленные загорелые лица, измученные скоростными перегрузками, погладить их грубые в ссадинах ладони, постирать чумазые клетчатые рубашки. Накормить этих парней вкусным домашним обедом.
- Это - не изнеженные домашние растения. Тут чувствуется корень, сила, мужественность в каждом движении, суровая немногословность.
- Как романтично! – думала она. – Катьке расскажу, помрет от зависти.
- А Петров видели, как завалился на спуске? - возбужденно гудели герои.
- А Матушкин вообще сдох! Слабак!
Но теперь их шумный разговор не раздражал Ларису, она впитывала каждое слово, надеясь потом ввернуть в разговоре известные фамилии.
Лариса уже давно хотела есть, но стеснялась разворачивать свою домашнюю
снедь.
- Мужики голодные, а я тут разложусь.
Но терпеть уже было невмоготу. Она, шурша рукой в пакете, достала большое зеленое яблоко, и, отвернувшись к окну, начала его тихонечко грызть.
Вся троица одновременно замолчала и посмотрела на нее, потом
на яблоко – сочное, хрустящее, наливное. Ей было стыдно, что она никого не угостила, но яблоко было одно. Не выдержав и снова пошарив рукой в сумке, она достала бутерброд с бужениной.
И просто физически ощутила, как ходят их кадыки, и услышала звук сглатываемой слюны.
- А Фомин видели, как всех обошел? – опять отвлеклись они и зашумели.
- А у меня двигатель остановился на шестом круге!
В два часа ночи в поезд зашли таможенники. Они быстро осмотрели скромный Ларисин багаж, их взгляд уперся в огромный деревянный ящик, наполовину торчащий с полки.
- Это что? – с профессиональным любопытством поинтересовался рослый таможенник.
- Модели! – ответил старший.
- Модели чего? – уже раздраженно спросил таможенник
- Автомобилей
- Снимите!
Ящик был стянут с полки и распакован. Вместо драгоценного гоночного снаряжения, которое представлялось воображению Ларисы, там действительно лежали кордовые модели машин. Таможенники, как обычные любопытные мальчишки, с интересом стали их разглядывать.
Лариса не могла поверить своим глазам! Она всю ночь восхищалась и внимала речам этих шумахеров! Переживала, что они голодные и небритые. А они кроме пульта от этих игрушек ничего и в руках не держали?!
Она чувствовала себя обманутой, обворованной и гневно смотрела на попутчиков. Лжегонщики бережно уложили свои авто, попрощались с таможенниками и продолжили:
- А Филимонов то на третьем круге!
- А Зайцев!
Лариса вытащила из сумки полотняную салфетку, разложила на ней оставшуюся буженину, достала свежий огурец и с ненавистью впилась в хрустящий зеленый бок.
Ее больше не мучила совесть.