МАМИНЫ ДОЧКИ
От издателя
Живут на свете две девочки, две сестрицы, две дочери у одной мамы. Их счастливое детство протекает в Дубне. Когда-то они были маленькие, а сейчас уже большие. В школу ещё не ходят, в садик уже не хотят.
Утром Аня встаёт первая. Долго лежит в постели, рассматривает окружающее. Катя встаёт позже всех и тоже долго лежит, но при этом удивляется, почему все так рано вскочили, и неплохо бы ещё поспать.
Аня младшая, но ведёт себя как старшая.
Спать её не уложишь, зато засыпает сама — там, где её застиг сон-богатырь. Чаще всего это случается на мамином диване. И когда маме надоедает смотреть на спящее кверху попой сокровище, она сгребает его в охапку и несёт в постель.
Катя идёт спать сама, сама ложится, и после этого начинаются бесконечные вставания по самым незначительным предлогам, как-то: вечерний туалет, просто туалет, попить, поесть и, наконец, просто совершить перед сном какой-нибудь хороший поступок, чтобы Оле Лукойе ночью послал хороший сон.
Все, кажется, уложены, вдруг из спальни раздаётся Анин крик: “Головная боль!” Катя: “Молодая женщина!” — “Тридцать два года!” Но реклама — это ещё цветочки. А вот когда девочки приносят домой уличную лексику, мама, человек тонкой душевной организации, в шоке. Аня после воспитательной беседы любое слово ставит под сомнение: “Мам, а “комар” — плохое слово?” И тогда мама берёт с полки и раскрывает заветную тетрадь…
А. Расторгуев
ИЗ ЗАВЕТНОЙ ТЕТРАДИ ЕЛЕНЫ ДЬЯЧЕНКО
У Анечка на теле красные складки от сна. Катя сообщает: “Аню помяли!”
Катя (хвастается): “Эти шортики мама мне купила. А тебе не покупала, ты тогда ещё в животике была”.
Аня (равнодушно): “Да, я там была раздетая, мне они и не нужны были”.
Катя слушает сказку: “И ставит, и ставит им градусники!” Спрашивает с сомнением: “А градусник может вылечить?”
Аня приходит домой, объявляет с порога:
— А мы в садике на окне убили муху. Палкой!
Аня надевает колготки. “Красота требует жертв. Да, мам?”
Аня: “Ну вот! Теперь я забыла, что хотела сказать!”
— Надо было записать.
— Ну, мама, я же не умею читать по-письменному!
Аня сообщает: “Меня синяк укусил”.
“Мама, а правда, таблетки надо принимать по … (подбирает слово) настроению врача?”
— Мама, ты знаешь, меня ждут неприятности.
— Почему, доченька?
— Потому что я свинья.
(На тему гороскопа).
Катя предлагает Ане: “Давай играть! Ты будешь Чебурашка — такая БОЛЬШАЯ, а я — Крокодил Гена — такой МАЛЕНЬКИЙ. Давай?”
Аня плачет за компанию с Катей, у которой что-то взяли или что-то не дали.
— Аня, а ты что плачешь?
— Да я тоже чего-то хотела!
В конце крытой белой плиткой площади, от которой на солнце слепит глаза, на высоком параллелепипеде, на высоте 5 метров стоит бюст Ленина.
— Во, смотри! — говорит Катя. — Солдат.
— Какой же это солдат, это Ленин, — говорю.
— Какой Ленин?
— Ну, жил такой человек. Он наделал много дел. За это ему поставили памятник.
— Как же он их наделал, — удивляется Катя, — без рук?
— Да и без ног! — говорит Аня.
— Зато какая голова!
Аня показывает на игрушку:
— Мам, он похож на бегемота?
— А он и есть бегемот.
— Нет, он Гоша!
Аня приходит, плачет:
— Меня камушек ударил!
— Как ударил?
— Он с неба упал!
— Как же он упал?
— Я его подбросила...
Аня сидит на кухне у окна, задумчиво смотрит вниз. “Жаль, что я не кошка. Птичку так хочется попробовать…”
Кассета Визбора. “Я когда-то состарюсь, память временем смоет, если будут подарки мне к тому рубежу, не дарите мне берег, подарите мне море, я за это, ребята, вам спасибо скажу…” Аня: “Мама, а как это — подарить море, если оно — вода?” Пытаюсь объяснить: “Ну… Можно подарить и небо, и солнце, и берег — как счастье их видеть и жить”.
— Мама, а подари мне что-нибудь.
— Я дарю тебе свою любовь и улыбку.
— Спасибо, мамочка.
Счастливая, идёт спать.
— Мама, а знаешь, кто пел “Белогривые лошадки”?
— Знаю, Надежда Румянова.
— Нет! Зайчик!
Аня, вернувшись из садика, повторяет: “А навстречу ей… шёл копряд”.
Аня, с гордостью: “Я умею считать до скольки!”
— Ну, до скольки?
— Да, до скольки!
Аня, обидевшись, говорит: “Вот я куплю четыре сосачки и угощу маму, себя, Анечку… и Аню”.
“Когда у нас, у маленьких, живот болит, это не значит, что мы рожаем ребёнка. Да, мам?”
“Давай купим хорошую, не сварливую собачку сторожевую и будем её дома держать, и когда она будет старая, мы её не выбросим”.
“Костёр маленький, — говорит Аня. — Кострёнок”.
Аня рассказывает сказку: “Она родилась маленькая. Потом поела… И всё!!! Всё у неё выросло!”
Аня сидит за столом, ест через силу. Спрашивает задумчиво: “А почему, когда стошнит, так хорошо?”
— Мама, хочешь, что-нибудь скажу?
— Давай.
— ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ.
По дороге домой Аня рассыпала все конфеты из новогоднего подарка. Кое-как собрали. Дома ест конфеты и приговаривает: “А ведь когда раскидала, вкусней стало”.
Аня говорит: “Мама, когда у нас появятся деньги, мы купим кассету “Изумрудный город”. Катя: “А откуда они появятся?” Аня: “Например, купишь что-нибудь, тебе сдачу дадут”. Катя: “Ты что!? Там на сдачу одни копейки дают!”
Пишут письмо: “Баба Катя, мы тебя любим. Когда зима начнётся, мы к тебе приедем”. Перечитали, понравилось. Продолжают в том же духе: “Дедушка, мы тебя любим. Когда зима начнётся …” На этот раз получилось ещё лучше. “Дядя Серёжа, мы тебя любим…” Замечательно! “Ксюша, мы тебя…”
— А Настя? — вспоминает Катя.
— И Настя, конечно!
“Настя, мы тебя очень, очень…”
Долгие и радостные сборы в дальнюю дорогу, к бабушке с дедушкой. У каждого свой рюкзачок. Утром, в день отъезда Аня вскакивает с постели, залезает под кровать, куда припрятала свой рюкзак, не находит его и сообщает трагическим шёпотом: “А моего чиндука НЕТУ!”
Катя, забыв слово “пельмени”, спрашивает: “Бабушка, а почему ты не делаешь нам эти... которые мы быстро едим?”
Аня (заглядывает в духовку, где пекутся пирожки).
— Наши-то ещё не испеклись. Наши, — постучала себя в грудь, — ребятков!
Утром. “Мама, а какие животные умеют нырять?” — спрашивает Аня. “Ну… Выдры, например”, — говорю. Аня, возмущённо: “Да не мы, животные!” Ничего не понимаю! Заходит бабушка, спрашивает:
— Эти выдры ещё спят?
Аня укусила Катю. Бабушка сказала, что так делают только собаки. Наш славный пёс, сочувствуя Ане, прилёг у её ног. Катя говорит: “Ну вот! Теперь у нас две собаки: одна лежит и одна стоит!”
— Дети, ну что же вы так? — говорю. — Ведь мама у вас одна…
— Нет, не одна, у нас Саша есть!
Старший брат Саша корпит над математикой, решает линейное уравнение. Неожиданно всё сокращается. “Так… — бормочет Саша. — икс куда-то убежал…”
— Саша, нарисуй нам цыплят.
— Ладно, — соглашается Саша, у которого в запасе ещё два уравнения. Рисует сёстрам два овала, по овалу на каждую. — Вот вам яйца, подождите, пока вылупятся цыплята.
Катя сидит, смотрит, смотрит на картинку.
— Саша, ну ты нам неправильно всё нарисовал! “Вылупятся, вылупятся”, — и где же они?
Саша, убегая на минутку, предупреждает:
— Аня, не садись в моё кресло!
Возвращается — сестра сидит, развалившись, в его кресле перед телевизором.
— Я же тебе сказал, не садись в моё кресло!
Аня, томно: “Я не села, я легла”.
Катя с гордостью сообщает: “А у меня, Саша, ночью из уха стреляло!”
Саша потерял новые перчатки. Перед сном объявляю ему, уже поруганному:
— Всё, спокойной ночи. Я тебя не поцелую.
Девочки ошеломлены. Такого ещё не бывало! После тяжёлой паузы Катя говорит:
— Саша, хочешь, Я тебя поцелую?
“Аня, — говорю, — ну ты совсем бессовестная!” Аня (ревёт): “Ну, нет! Я не совсем, я чуть-чуть!”
За ужином. Катя рассматривает бутерброды.
— Мама, а что это такое?
— Паштет.
В это время старший брат Саша с восклицанием: “Хопа!” — ловко, словно фокусник достаёт из паштета косточку. Катя делает ему замечание: “Понял? Мама говорит “Пачет”, а ты сказал “Попа”.
Катя: “Мама, а хочешь, чтоб у тебя большие ноги были, длинные… вот такие, как у меня?”
Страшная месть Ани: “Я вырасту до неба и буду ВАС ВСЕХ водить в садик!”