… Гэрр ласково куснул самку за розовую вершинку груди, та, выгнув спину, прильнула к нему. Ложе любви, разостланное молодым волкам самой природой, состояло из мягкой травы раннего лета и полога зелёной листвы над безрассудными головами.
- Ты меня любишь? – спросила волчица наивно.
- Не знаю, Айини, - честно признался Гэрр, - мне хорошо с тобой.
Волчица лизнула Гэрра в плечо и устроила черноволосую голову на его груди. Играя шелковистыми длинными прядями, Гэрр спросил:
- А ты – меня?
- Тоже не знаю. – Лукаво сощурила чёрные глаза Айини.
Чувствуя, что в нём вновь просыпается страсть, Гэрр сжал подругу в объятиях, подмял под себя. Сильные тела с восторженным рычанием барахтались на примятой траве, отдавая дань молодости и её бурным эмоциям…
***
Любить реку Гэрра научила Айини. Показала ему свой любимый замшелый валун, в тени которого так славно лежать в жаркий полдень, только что выбравшись из освежающих объятий реки. Гэрр приходил сюда и с Айини, и с братом, а, случалось, что и один. В этот раз, выкупавшись, он забрался на валун, пытаясь разглядеть то, что делается на той стороне реки. Роо говорил, что в отличие от гиен, Люди Земли вовсе не враги Лесным Волкам, хоть и не друзья. Старый шаман так и произносил – «невраги» - одним словом.
Гэрр не знал, почему его так тянет к земляным хижинам «неврагов», наблюдать за ними он мог часами. Сейчас в селении «неврагов» происходило вот что – несколько девушек деревянными бадьями носили воду из реки, выливая её куда-то внутри хижин. Как обычно, в полдень всё селение дружно ковырялось в земле. Таким образом Люди Земли добывали себе пропитание. Лесным Волкам такой образ жизни казался странным, достойным лишь существ изнеженных и трусоватых. Как и то, что «невраги» умудрялись как-то приручать коз и лосих, для того, чтобы пить их молоко.
Девушки, кажется, наносили столько воды, сколько им требовалось, и как-то незаметно попрятались по хижинам. Все, кроме одной. Стройная, гибкая, как лоза, она снова спускалась к воде, на этот раз уже без бадьи. На ходу закручивая на затылке светлые волосы, девушка потрогала воду босой ногой и засмеялась. Острое зрение Гэрра позволило разглядеть даже её пронзительной синевы глаза, такие похожие на его собственные.
А девушка сбросила серую одежду, в которую было завёрнуто её тело, и пошла в воду, зябко приседая время от времени. Зайдя достаточно глубоко, она окунулась, немного поплавала, не подозревая, что с той стороны реки за ню следят пристальные чужие глаза.
Гэрр ждал, когда она выйдет из воды. Ему не терпелось снова увидеть это ясное, просто сияющее на солнце тело, совсем иное, непохожее на смуглую прелесть его подруги. Впрочем, волчицы, не считающие нужным прятать грудь, все были смуглы, не отличаясь цветом кожи от самцов племени. Кроме того, они наравне с самцами участвовали в охоте, поэтому их тела были сильны и часто изрезаны шрамами. Нежное тело девушки «неврагов» показалось Гэрру замечательным.
С тех пор белый волк зачастил к реке, надеясь на то, что светлая девушка придёт купаться ещё раз, но она не приходила. Гэрр надоедал Роо своими расспросами о «неврагах», пробовал приставать и к старому Гэрру, который к Людям Земли относился ничуть не лучше, чем его собратья – волки. Большая охота ненадолго прервала Гэрровы изыскания. Уйдя далеко в лес, группа молодых волков охотилась на оленей, делая запасы для всего племени. Бок о бок с Гэрром охотилась Айини, да и спали они вместе, поэтому грёзы о светловолосой «неврагине» сами собой отодвинулись на второй план.
Но, стоило охотникам вернуться в селение, как Гэрр тут же оказался на берегу реки. Светловолосая была на месте, правда, не купалась, а, сидя на обрубке дерева, что-то делала с путанной тонкой верёвкой.
Не раздумывая, Гэрр бросился в воду, поплыл. Только выбравшись на тот берег, испугался, что, увидев его, светловолосая просто может убежать. Поэтому не вышел сразу, а, залёгши в кустах, принялся наблюдать.
Девушка подняла с берега кучу путаных верёвок и что-то крикнула. Пожилой человек с окладистой седой бородой вышел из крайней хижины, заспешил к девушке. Вдвоём они вошли в воду прямо в своих серых одеждах, таща за собой девушкино рукоделье. Когда Люди Земли вышли на берег, Гэрр понял, что они так ловили рыбу. Не руками, как волки, и не острогой, а сильно запутанной тонкой верёвкой, из которой рыба не могла выбраться. Девушка собрала пойманную рыбу в плоскую корзину и, водрузив её на голову, пошла в село. Седобородый принялся расправлять диковинную снасть на обрубке дерева.
Если бы Гэрр не боялся испугать девушку, он последовал бы за нею, а так – выждал, когда седобородый уйдёт, и прыгнул в воду…
***
… Лиин заметила перемену в поведении пасынка, но отнесла её на счёт взросления и его отношений с Айини. Наверное, скоро в их логове появится новый щенок. Вот интересно бы знать – каким он будет? Белым, как Гэрр, или чёрным, как Айини? Лиин совсем ничего не имела против щенка, наоборот, ей, самой уже не способной к деторождению, очень хотелось слышать в логове щенячий писк. Поэтому она только одобряла происходящее с Гэрром.
У волков говорят: «тот, кто однажды убил оленя, больше не будет охотиться на сурков». Побывав на той стороне реки однажды, Гэрр зачастил туда. И настало время, когда он рискнул выйти к светловолосой. Тогда Гэрр уже знал, что у «неврагов» - табу всё, что касается деторождения. Поэтому они прикрывают свои детородные органы одеждой. Гэрр предстал перед девушкой в мокрой набедренной повязке, которая так мешает плыть, более всего, боясь, что девушка закричит и убежит. Поэтому всем своим видом он старался демонстрировать дружелюбие и смирение.
Девушка не убежала. Глядя в лицо Гэрра своими чудесными глазами, она улыбалась, но совсем необидно, и волк тоже улыбнулся в ответ. Девушка что-то залопотала на своём языке, знать который для волка считалось позором. Тогда Гэрр ткнул пальцем себе в грудь и назвался. Гордо, раскатисто – Гэррр. Это звучало совершенно по-волчьи. Но девушка рассмеялась, и, сквозь смех, показывая пальчиком на себя, сказала: Милона.
С этих пор счастье для Гэрра называлось именно так – Милона.
Айини сердилась на него за то, что Гэрр более не хочет приходить спать с нею в их тайное убежище в зарослях. Она дулась и отворачивалась, но Гэрру было не до неё – весь мир застили голубые глаза «неврагини» Милоны. Каждый день белый волк плавал на ту сторону реки и ждал светловолосую в условленном месте, у зарослей тальника. Однажды попытался лизнуть её в щёку, но Милона сердито замахала руками и затараторила что-то на своём птичьем наречии. Некоторые слова Гэрр уже понимал, но то, что она выкрикнула сейчас, понять было невозможно. Не зная, как успокоить девушку, Гэрр поступил истинно по-волчьи – лёг у её ног, подставив незащищённую спину. От удивления Милона умолкла, потом присела на корточки и, потрогав его за плечо, встревожено спросила о здоровье. И тогда Гэрр извернулся, схватил её в объятия, попытался овладеть. Ведь это так просто между самцом и самкой. Но у Людей Земли оказались совсем иные обычаи, Милона выскользнула из-под Гэрра и, обиженно крикнув что-то, убежала в селение.
Входя в воду, Гэрр увидел на замшелом камне Айини. Волчица сидела на теплом от солнца мху, не сводя глаз с противоположного берега. И лицо её было тёмным, как грозовое небо…
***
… Айини сжала кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней. Гневная дрожь сотрясала её тело, ещё недавно любимое белым волком. Закрыв глаза, Айини прочла короткую молитву матери-Луне и упала на землю, превращаясь в ладную молодую волчицу с иссиня чёрной шерстью. Поднявшись на уже волчьи, не знающие устали лапы, Айини задрала точёную морду к небу и завыла, вкладывая в свою песню всё неистовство оскорблённой любви. В глухо шумящем лесу притаилась в своей норе беременная крольчиха, обеспокоенная соседством волка, старый, равнодушный к миру лось перестал жевать жвачку, прислушиваясь. Один волк вряд ли нападёт на сохатого, но где гарантия, что он один?
Но волчице не было дела до лесного зверья, она понюхала пахучий лесной воздух и уверенно взяла направление. Дым слепленных из глины, грязных человеческих жилищ манил Айини, ненависть гнала её к реке. Там, за медленными водами широкой реки обитает проклятое племя Людей Земли, тех, которых старый Роо называет «неврагами». Айини тоже нет дела до жалких существ, ковыряющихся в земле в поисках пропитания, но острое чувство, взбудоражившее волчицу, гнало её туда, к этим зловонным хибаркам, слепленным из речной грязи…
Гибкое тело волчицы стелилось по земле в стремительном беге, едва касаясь лапами земли. Изредка чуткий нос проверял направление. В темноте лесной ночи легко сбиться, ведь зрение у лесных волков далеко не так хорошо, как обоняние. Мать-луна скользила в вышине, изредка прячась в обрывки облаков, сопровождала волчицу в её беге.
Взбежав на высокий и обрывистый меловой берег реки, волчица остановилась. Горестный вой рвался из волчьей груди, но она подавила его, хижины Людей Земли слишком близки, незачем заранее извещать их о своём приходе. Айини представила себе, как её челюсти сомкнутся на голом, лишённом шерсти человеческом горле, и сладкое чувство мести ненадолго поутишило боль.
Конечно, волчица помнила наставления старого Роо, утверждавшего, что у Лесных Волков и Людей Земли разные плоскости существования и делить им нечего. Но вот, оказалось, что есть. Кровь Айини шумела в её волчьих ушах, требуя немедленных действий. И волчица бросилась с обрыва прямо в воду, нисколько не заботясь о том, что зальёт уши…
… Старый шаман склонился над плоским котлом с водой, внимательно вглядываясь. То, что он там видел, ему очень не нравилось.
- Ах, девчонка! – беззубо прошамкал Роо.
Конечно, Айини можно остановить, но беспокоить могущественного духа племени из-за девчачьих глупостей шаман не решался. Дух обеспокоился сам. Крупный серебристый волк вышел прямо из стены закопчённой шаманской норы, сел у погасшего очага и вгляделся в подслеповатые глазки Роо. Волк ничего не говорил, да и не положено волку говорить по-человечьи, но в сознании старого шамана сами собой возникли слова:
- Ты хочешь остановить её?
- Да, великий Арран, - ответил Роо.
- Зачем?
- Но ведь, если она совершит задуманное, предсказание не сбудется, и Лесные Волки так и останутся диким малочисленным племенем.
- А ты очень хочешь, чтобы предсказание сбылось?
- Да, Отец Волков.
- Будь по-твоему. Только, знай – могущественное потомство этой волчицы будет вечно охотиться на людей, и конца этому не будет, ведь духи бессмертны.
Роо поёжился, осознав масштабы жертвы, которую предстояло принести, но твёрдо сказал:
- Да, великий.
Шаман тщетно искал в своей голове ответ великого духа, волк просто растаял в воздухе…
… Айини выбралась из воды, отряхнулась, отчего веер алмазно сверкнувших в лунном свете брызг разлетелся в разные стороны, и одним прыжком выбралась на невысокую кромку берега. Совсем недалеко, за жидкими деревьями побережья красновато светили огоньки костров – Люди Земли ложились спать, оставляя костры горящими, чтобы это отпугивало диких зверей. Волчица, чувствуя радость оттого, что цель близка, тронулась, было, в путь, но странное видение преградило её дорогу. Поперек тропы, гордо подняв лобастую голову, лежал крупный волк, окутанный серебристым сиянием. И пахло от него чем-то настолько древним, что волчица вздрогнула в нехорошем предчувствии.
- Справедлив твой гнев, Айини, - сами собою возникли в её волчьей голове мысли, - но месть твоя не будет свершена.
Волчица села на задние лапы и замотала головой. Мгновение, и она бросилась бы на странного волка, но в памяти возникли слова старого Роо об Отце всех Волков – великом Арране. «Шкура его одета в лунное сияние, - говорил шаман, - оттого, что он – сын матери-Луны. Он не говорит, но всегда знаешь – что он хочет сказать. Противоречить великому духу – последнее, что может сделать в жизни волк».
Айини угрожающе зарычала. Даже если смерть настигнет её прямо здесь, она не собирается отказываться от мести.
- Вспомни, Айини, ведь ты любила его, да и сейчас любишь. Разве это не ты носишь в своём чреве детёныша, который станет родоначальником великого племени небожителей? Если ты совершишь задуманное, Люди Земли уйдут из этих мест, дальше, в болото, где их племя постепенно вымрет от неведомых болезней. А Гэрр лишится единственной возможности выполнить своё предназначение. Он останется всего лишь странным белым волком, память о котором сотрётся через несколько поколений ваших потомков. Этого ли ты хотела?
Айини задрала острую морду к матери-Луне и тоскливо завыла. Мысли великого Аррана, переданные ей, вызвали в её волчьей душе бурю смятения. Значит, пусть эта светловолосая человечка становится самкой Гэрра и рожает ему скользких и голых, как земляные черви, детёнышей? А ей, Айини, настоящей волчице из племени Лесных Волков, предстоит жить и смотреть на это?
- Да, Айини, но ты не будешь так страдать, как сейчас, ибо человеческие страсти покинут твою больную душу. Ты останешься в памяти потомков родоначальницей духов – мстителей и охотников, твоим именем люди будут пугать детей, тобою будут клясться охотники и воины, и сама мать-Луна примет тебя в круг своих ближних.
Волчица с тоской вгляделась в светлый ореол вокруг матери-Луны. Наверное, это её стая сопутствует богине. Принадлежать к этой стае – почётно и прекрасно, но – как же племя? Как же Гэрр? Как же мать, старая Ниа? От ужаса предстоящего шерсть на холке волчицы встала дыбом, и по ней побежали серебристые искры лунного света. Она чувствовала, как подогнулись от слабости, ещё мгновение назад такие сильные, передние лапы, потом странное ощущение лёгкости наполнило пустеющее тело. От бледного сияния матери-Луны ей захотелось закрыть глаза, и она сделала это с облегчением. Боль, мучившая Айини много дней, исчезала, улетучивалась вместе с земным, подверженным старению телом. Стих и шум крови в ушах, заменившись ледяным спокойствием вечности…
… Айини открыла обновлённые глаза, когда серебристый волк позвал её. Вскочив на лапы, она поняла, что более не осталось ничего из того, о чём стоило жалеть. Равнодушно подумала об оставшемся в прошлом Гэрре и его возлюбленной из племени Людей Земли, почувствовала тепло сияния матери-Луны и, оттолкнувшись призрачными лапами взмыла в небо вслед за своим новым суженым – сребристым волком Арраном…
***
… Много лет спустя двое охотников из племени Лесных Волков шли звериной тропой по следу крупного оленя. Шли уже давно, изнемогая от зноя и жажды. Запах зверя не давал охотникам расслабиться, ведь в логовах их ждали самки и щенки – с добычей.
- Силён зверюга, ишь – в горы забирает, сказал один из них.
- Я такого ушлого ещё не встречал, клянусь Айини. – Добавил второй…