Несостоявшиеся похороны
– Ой, горе, ой, горе! – причитала Татьяна Петровна в окружении родственни-ков, успевших уже прибыть на похороны.
Сестра Александра гладила её по голове и приговаривала:
– Ну не убивайся ты так. Покойного уже не вернёшь, а жизнь продолжается.
– И кого я теперь скалкой по голове буду бить? – не унималась Татьяна Пет-ровна.
– Что ты говоришь, Татьяна! – покачала головой её старенькая мама Пелагея Викторовна.
– Это он нарочно, нарочно! Всегда всё наперекор делал и помер, чтобы мне насолить. Да!.. Виктор, не бросай меня! А-а-а-а, – завыла она.
Дзынь!
– Ну вот, и мужика принесли в гробу. А-а-а.
В комнату вошли Владимир Петрович с Алексеем, но без гроба.
В удивлённом молчании все присутствующие уставились на них.
– Похороны временно отменяются, – сказал Владимир Петрович, – покойного потеряли.
– Как потеряли? – не поняла Татьяна Петровна.
– В морге его нет.
– А где же он?
– Никто не знает. Там врачи с милицией выясняют, украл кто или сам ушёл.
– Что за чушь?
– Чушь, конечно, но тела-то нет.
– Жив он, жив, – обрадовалась Татьяна Петровна, – он всегда всё наперекор делал. Врачи его в морг, а он встал и был таков!
– Не надо тешить себя несбыточными иллюзиями, – сказала Пелагея Викто-ровна.
– Так куда же он делся-то?
– Действительно, куда?
– Алексей, у тебя ещё мозги не протухли от старости, ну-ка, пораскинь ими.
– Я слышал, что некоторые бандиты собак покойниками кормят, чтобы злее были, – ответил Алексей. – Вот недавно случай был...
Но тут он получил пинка от Галины и замолчал, сконфуженный.
– Господи, страсти-то какие ты говоришь! – всплеснула руками Пелагея Вик-торовна.
– В наше время всё возможно, – философски заметил Владимир Петрович, – а ты, Алексей, баб не пугай, они и так напуганы. Пойдём лучше покурим.
– Нет, мой не такой, – сказала Татьяна Петровна, – его собакам на корм, а он им нарочно поперёк горла всанет и всех уморит. Вот!
Александра посмотрела на мать и из-за спины сестры покрутила пальцем воз-ле виска.
– Помню, он с балкона сиганул, – продолжала вспоминать Татьяна Петровна, а там соседи диван новый тащили. Он на этот диван и шмякнулся. И хоть бы что! Правда, диван вдребезги, пришлось платить за него.
– Зачем он прыгал-то? – удивилась Пелагея Викторовна.
– А мне наперекор. Хватит, говорит орать, а то с балкона спрыгну! А я ему – не спрыгнешь! Взял и спрыгнул, дурак несчастный! Потом я в таких случаях по-другому стала говорить – ну и прыгай! А он мне кукиш к носу и на диван кверху ногами. Всё наперекор делал, всё наперекор. Но мужик был хороший, ей-богу, хороший, не то что у тебя, Александра!
– А мой-то чем плох? – обиделась Александра.
– Действительно, чем? – обиделся и Борис, её муж, также здесь присутст-вующий.
– Хитрый ты и злой.
– Ну, знаешь ли, не ожидал я от тебя таких слов и если б не горе твоё...
– Вот именно, что моё! Ты Виктора никогда за человека не считал, всё норо-вил его в гроб вогнать, и вогнал.
– Ты что, дочка! – изумилась Пелагея Викторовна. – Да лучшего друга у твое-го мужа не было.
– А ты, мать, что за него заступаешься? Тоже, небось, рада-радёшенька, что Витенька мой погиб безвременно? Убирайтесь-ка все вон! Покойника нет, водки тоже не будет. А то пришли нажраться на дармовщину, живоглоты, в глаза бы вас всех не видела! А-а-а-а... – опять заголосила Татьяна Петровна.
– Это истерика просто, – сказала Пелагея Викторовна, – не обижайтесь на неё.
– Да мы и не обижаемся, – ответил Борис обиженным голосом.
– И не надо. Что на дуру обижаться! – раздался из прихожей знакомый бас, и в комнате появился Виктор Сергеевич собственной персоной.
Вся публика застыла в оцепенении, причём каждый второй порывался грох-нуться в обморок.
– Ну-ну, живой я, врачи обознались, так что прошу сохранять выдержку и спокойствие.
– Как же так, Витенька, ты же сам на себя не похож был, все рёбра наружу. Не бывает так, не верю! Сгинь, нечистая сила!
– Это точно. Для тебя я всегда нечистой силой был, баба неблагодарная.
– Его повадки, его, – закивала головой Татьяна Петровна, – но всё равно это дух бесплотный. Уйди, не смущай живых! Мы ведь тебе уж и гробик купили.
– Знаю, что купили, у подъезда крышечку видел, – улыбнулся Виктор Сергее-вич, – только незачем всё это, я живее всех живых!
И он с такой силой двинул кулаком по столу, что тот развалился на мелкие ку-сочки.
– Видали духа бесплотного! – похвастался Виктор Сергеевич. – а вот ещё по-смотрите!
Он подошёл к стене и, ударив её головой, пробил в ней дыру к соседке Лидии Кузьминичне, известной нам уже по началу повествования. Именно она, на-сколлько читатель помнит, руководила реанимацией Виктора Сергеевича и в кон-це концов благополучно загнала его под колёса скорой помощи.
Лидия Кузьминична сидела в кресле и вязала. На шум она подняла голову и, увидев знакомую физиономию в проломе стены, закричала возмущённо:
– Опять хулиганишь, Виктор! Уже и стенки стал ломать! И, вообще, ты – по-койник. Займи своё место в гробу.
Как видим, невозмутимости Лидии Кузьминичны мог бы позавидовать любой античный философ.
– А вам не кажется странным, что покойники головой стенки прошибают? – спросил Виктор Сергеевич.
– Казалось бы, если бы это кто другой был. А от тебя чего угодно можно ожидать. Брысь отсюда!
И Виктор Сергеевич, выругавшись про себя, убрал голову из соседней кварти-ры и снова полностью оказался в своей.
– Ну что, дух я бесплотный или нет? – спросил он.
– Вижу, ты и вправду жив, зятёк, – сказала Пелагея Викторовна дрожащим голосом, – может, объяснишь, как это у тебя получилось. И почему здоров, как бык, а не в бинтах и не на костылях?
– Ну, наконец-то, – обрадовался Виктор Сергеевич, – наконец-то поверили, что не дух я. И то, слава богу! А объяснить я сам ничего не могу. Клиническую смерть я пережил, это точно. Что меня в морг из операционной везли, я как бы со стороны видел. А в морге, вдруг ожил, встал и ушёл. Вот и всё. Я где-то читал, что такие феномены случаются иногда.
Виктор Сергеевич не стал упоминать ни про чёрта Егора, ни про живую воду, ни про банкет в городском парке, что, впрочем, и понятно.
– А костюмчик где такой отхватил? – поинтересовалась Галина. – Я тоже та-кой хочу.
– Куплю, – пообещал Виктор Сергеевич.
– Разбогател, значит, на том свете-то? – спросила Татьяна Петровна.
– Ещё как, – ответил Виктор Сергеевич, – однако, я спать пойду. Неможется мне что-то после таких приключений.
– Неможется ему как бы, – ехидно заметила Лидия Кузьминична, – просто надоели вы ему до чёртиков, вот и всё.
Она выглядывала из дыры в стене и зловредно улыбалась.
Но Виктор Сергеевич не обратил на неё никакого внимания и отправился в свою комнату. На самом-то деле он чувствовал себя отлично, но ему действитель-но не хотелось, отвечая на вопросы, изворачиваться и привирать. Лучше уж при-твориться спящим, пока родственнички не разойдутся.
– Ну и что вы на это скажете, Лидия Кузьминична? – спросила соседку Татья-на Петровна.
– Феномен с медицинской точки зрения невозможный, так что ваш муж те-перь не совсем человек, уважаемая.
– Как это, не совсем человек? – изумилась Татьяна Петровна. – Руки, ноги на месте, голова тоже.
– Которыми он столы ломает и пробивает бетонные стены. Вы раньше заме-чали за ним подобное? Нет? Вот то-то и оно.
– Так кто же он? – испуганно закричала Татьяна Петровна.
– А я откуда знаю! – неожиданно обозлилась Лидия Кузьминична. – Скажите лучше, кто будет стенку чинить?