Юле Беляковой
Непродолжительный подъём по старым ступеням окончился, я толкнул низкую обитую железом дверцу и, матюгнувшись на кусок обивки оставивший дырку на рукаве футболки, вылез на крышу. Сделав несколько пробных шагов по низко раскатистому громыханию кровельного железа, я осмотрелся. Немного прогулявшись по скату, я присел на нагретый летним солнцем металл крыши и, отвинтив крышку с бутылки, сделал первый глоток. Отсюда был хороший вид - далеко, ниже уровня глаз простиралось море крыш старого Города. Жаркое солнце прощалось со всеми, но все знали, что это не надолго - летние ночи в Городе коротки.
Вечер был славный напоённый тишиной и одиночеством. Только бутылка с коньяком составляла мне сегодня компанию, и с каждым следующим неторопливым глотком постоянная тоска последних лет постепенно отступала на второй план, отступала, давая место простой, давно позабытой радости - спокойной иллюзии радости жизни. После того, как я вернулся, я практически не радовался - не было особых поводов…Да и само понятие радость стало каким то далеким и чуждым, оставшись за толщей воды там, снаружи. Здесь же внутри оставалось тупое безразличие, прерываемое лишь выпивкой и сексом.
Я вернулся давно, но ощущение того, что я на месте появилось только сейчас. Я вернулся в свой Город…
Я люблю этот Город, люблю жить в нём, уезжать из него, и опять возвращаться. Я не так уж много путешествовал, но даже недолгое расставание с ним давало ощущение, что каждый раз ты возвращаешься в некую другую реальность. Как бы обращая всё на круги своя, и в то же время создавая ощущение чего- то нового и не пережитого раньше.
Мой Город совершенно особый. Я не знаю второго другого, который был бы настолько неравнодушен к твоему состоянию - он сопутствует твоим чувствам и переживаниям: если тебе хорошо, то даже холодный, пробирающий до костей балтийский ветер, Город превратит в приятную, уютную прохладу, но горе тебе, если ты пал духом - Город раздавит тебя великолепием стройных фасадов и перемелет депрессняком своих дворов-колодцев.
Этот Город для сильных, Город героев и для героев, Город художников, поэтов, музыкантов, большой любви и плещущей через край ненависти, Город бешенного, самозабвенного секса, немыслимых сжигающих душу извращений, и запредельной аскезы, Город бездонных падений и самых головокружительных полётов! Город для влюблённых и любящих. Город северной сдержанной красоты.
Счастлив тот, кто родился здесь, с младых ногтей сумевший впитать то, что может покалечить остальных. Город для героев. Город-химера, возведённая волей одного человека вопреки традициям и здравому смыслу на топи чухонских болот. Город способный стать другом, но не терпящий фамильярности. Странная смесь больной фантазии готической строгости и невесомой лёгкости югендштиля. Он хранит и объединяет в себе всё: и свинец неба, способный вогнать в депрессию своим нескончаемым прессом сырости, и загнанные в каменные русла реки, не теряющие своего шарма даже в жестком гранитном обрамлении, и мансарды с отголосками тяжелого чахоточного декаданса, где живут те, кто нашёл в себе силы черпать вдохновение в магическом сумраке белых ночей, и осенние парки с опадающим под ноги пожаром листвы, и прохладу фонтанов жарким летним днём. Вода и сырость –постоянные спутники того ,кто решится подвергнуть себя тяжёлому испытанию-жизни в этом городе. И не только они.
Город встретит тебя просто, не предложив хлеба и соли. Без эмоций и расшаркиваний. Он будет смотреть на тебя с высоты Александровского столпа, без тени улыбки или усмешки. Не будет даже сдержанного кивка головой. Он пока ещё ждёт. Он видит тебя насквозь, подмечая все твои слабости и трезво оценивая, чего ты стоишь сейчас. Он не выискивает, куда ударить тебя, Но когда ты дашь слабину – будь, уверен - его реакция последует незамедлительно. На каждую твою слезу, он найдёт тысячу аргументов. На каждое твоё стенание он предъявит конкретный счёт. Он не спросит тебя, зачем ты здесь он скажет тебе, почему тебя здесь не должно быть. Он поставит тебя перед жёстким выбором, и если ты найдёшь в себе силы сражаться, то он воздаст тебе по заслугам. В нём нет места гонору и чванству.
И Ингерманландская холодность его – лишь выдержанность северянина. А ты будешь зубами держаться за то, что, но уступит тебе в вашей неравной схватке. Только потом, когда ты докажешь, что ты не такой как все, что ты особенный, что ты выдающийся, единственный и неповторимый докажешь не ему, а себе - тогда Город щедро поделится с тобой своим величием. А сейчас будут лишь холод, голодные обмороки, и непробиваемая стена отчуждения, вливающая в твою кровь гнилую сырость чухонского болота.
Здесь ничего не должно было быть, а когда всё появилось, когда берега реки плотно усеялись человеческими костями, когда на этих костях выросли дворцы и проспекты, а на стапелях возводились большие корабли, природа усмехнулась:
-Вот теперь то и посмотрим, на что годится эта химера.
И тогда то Город стал впитывать в себя мужество. Город начал принимать всех - он был ненасытен, и невозможен для жизни. Выживали лишь те, кто хотел выжить. И воля выживших явилась цементом, скрепляющим всё, что здесь появлялось. Город напоился мужеством, и в нём не осталось места для слабости. Город пил славу своих героев и безжалостно вышвыривал слабых. Все крайности в кубе. Запретов нет, но ценз до жестокого строг. Заставляя человека цепляться за химеру, Город полюбил чёрных романтиков, и Город полюбил тех, кто способен на гнилом бесплодном месте вырастить нечто неповторимо прекрасное. Но он же и сказал:
-Не я для вас, но вы для меня.
И тот, кто не согласился, уходил на юг, проклиная гнилые дожди, с теми же, кто оставался, Город щедро делился своим мужеством, открывая новые невиданные доселе рубежи. И став им хорошим товарищем, Город пестовал свих любимцев.
Он не станет удерживать тебя, когда ты уходишь. Он дождётся твоего возвращения и, распахнув свои туманные объятия, нальёт тебе добрый бокал болотной сырости. И не будет тебе ничего теплей и слаще, чем этот пронизывающий до костей шквальный ветер и эта пропитывающая тебя до последней нитки вечная влага.
Город- фантом менял имена не меня своей сути. Город был свидетелем и союзником. Город был повстанцем и тираном ,обуславливая свою двойственность тем, что он всегда был на стороне победителя.
Город-воин никогда не сдавался врагу, и никто его не сдавал. Старый финн помнящий, великолепие его проспектов не отдал Город бесноватому австрийцу. Он платил Городу тем, чем был ему обязан - мужеством и благородством. Город, не терпящий пораженцев. Город, снискавший славу себе и своим детям в сражениях.
Этот город не возможен для жизни, это лишь полигон для оттачивания всего самого главного в тебе. Жить в нём безрассудная глупость, но разве есть рассудительная мудрость в отваге? Каждый твой шаг в Городе обусловлен тем, что ты живёшь в нём вопреки здравому смыслу, но каждый твой шаг подобен упоению. Строгая красота его, не вызывает слёз умиления, а лишь аккомпанирует красоте твоих поступков. Ты найдёшь здесь ключ к завоеванию мира. И если ты сможешь расцвести здесь на гнилой почве северного болота, то любой другой город на земле склонится пред твоей несгибаемой волей. Черпай мужество этого Города, если ты достоин – он даст его тебе.
Это мой Город! Я родился в нём, и даст Бог, когда ни будь и умру, сложив свои кости в эту негостеприимную, но такую родную землю...
И вот как всегда когда их никто не просит ,они обязательно приходят. Садятся по обе стороны от меня. И внимательно глядя на меня протягивают свои бокалы и мы пьём вместе. Пьём. Я Анжела и Димон. Пьём вместе, но каждый своё, хотя и из одной бутылки наливаем. Анжелка пьёт сухой мартини, я коньяк, а Димон вроде бы водку палёную, хотя может и «Блэк лейбл»,с него станется…
-Не слишком ли много мыслей, амиго?
Участливо интересуется Анжела.
-Нет их мало, очень, очень мало…
-Озвучишь?
-Нет. Мне это неинтересно…
Делаю я глоток коньяка.
-А что тебе интересно?
Вертит в своём бокале оливку на зубочистке Анжела.
-Мне интересно, чем живут живые.
-Да всё тем же- детьми, работой, друг другом… Так наверное. Ищут, так же как и ты.
Ровно замечает Анжела делая глоток и зажмуривая большие глаза.
-А я, я чего ищу?
-Себя компаньеро! Ведь тебя нет, ты это прекрасно знаешь. Ты остался там,в прошлом.
Встревает, Димон заглотив приличную порцию из своего бокала.
-Жестко, но верно! Первыйнах!
Отпиваю я из бокала, и показываю Димону большой палец.
-Всё смеёшься, амиго? Смейся, у тебя ничего больше нет, кроме твоего смеха.
Напустив деланное равнодушие, замечает Димон.
-А я смогу выбраться оттуда?
-Как знать... Может быть и сможешь- ты ведь мужчина. Нужно лишь немного оптимизма.
Отзывается Анжела подставляя лицо жаркому почти летнему солнцу.
-Для меня оптимисты как нарк из анекдота: бьют его по морде, лошадь, танк, самолёт ,утка, и лишь голос с неба возвращает его в реальность: -Молодой человек, немедленно отойдите от карусели!
Отвечаю я Анжелке бородатым анекдотом.
-Опять смеёшься. Это хорошо, что ты ещё можешь смеяться.
Димон тоже смеётся, вернее ухмыляется и продолжает цедить свою бурду, но вставляет:
-Радуемся бля. Натужно радуемся *** знает чему…Только радости какие то увечные: бабла нарубил- радость ,трахнул кого нибудь, опять радость, упился в умат, снова бурная радость: Опии-и-и-и-з-дин-ен-но время провёл- нажрался, вырубился ,ничего не помню.
-Несколько брутально, но тоже верно. Только ведь простые радости никто не отменял.
Замечает Анжела, отрываясь от своего Мартини.
-Да ну вас. Зануды оба. И без вас ***во ,а тут вы ещё.
Теперь в моём бокале уже не коньяк а виски- мой любимый «Блэк лейбл».
-Давайте лучше выпьем?
Предлагаю я.
-За что?
Почти хором отзываются мои собутыльники.
-Ну, за любовь, наверное. А за что ещё?
-Я пас !
Лениво отзывается Димон
-А я выпью, пожалуй.
поддерживает меня Анжела.
-Баян!
вскидывается Димон.
-Где она ваша любовь? Нет её!
-Как это нет, если есть.
Озадаченно переспрашиваю я.
-Аааа всё помнишь ещё?
Опять зло ухмыляясь тянет Димон.
-Кого?
Мне совсем не хочется отвечать, и поэтому пытаюсь «включать Дауна».
-Помнит!
отзывается за меня Анжелка.
-Ещё как помнит.
-Бляяяяяя начинается …
протягиваю я ,и так и не дождавшись своих собутыльников, делаю глоток.
-Ну а, даже если есть? Ну и хули? Что она ему дала кроме морального увечья? Ты посмотри на него! Взрослый мужик, а все, какой то ***нёй мается. Ищет чего-то. Чего искать? Всё и так предельно понятно. Не нужно искать ничего, понимаешь, не нужно. Есть у него всё. И больше будет если захочет. А его всё таращит. Цель должна быть, цель! И по головам за этой целью! Тогда жизнь! А сейчас что? Не здесь не там- нытьё.
-Ты меня ещё бля, за савецкую власть агитировать начни.
Огрызаюсь я. Но Димон опять лишь ухмыляется в ответ.
-Мальчики, не ссорьтесь, пожалуйста!
Встревает Анжела.
-Ну ты ещё покомандуй ,блондинка!
Взрывается Димон.
-Между прочим, ты ему тоже хорошо мозги засрала!
-Я засрала? А сам?
Анжелка явно обиделась на блондинку, и теперь они будут ругаться, а мне остается слушать их и ловить момент, когда их уже пора растаскивать.
-Если бы не ты со своими идиотскими высказываниями, то вполне возможно, что он сейчас сидел бы не с нами, а в компании любимой женщины!
Кипятится Анжела.
-Ой ой ой в компании любимой женщины!
Передразнил Димон.
-Чего ж твоя любимая женщина так себя странно повела тогда?
Ядовито интересуется Димон.
-А как странно?
Не отступает Анжелка.
-А типа ты не знаешь?
Так же ядовито продолжает Димон.
-А как ей ещё себя было вести? Она и так делала всё что возможно!
Запально бросает Анжела.
-Ой всё что возможно: хаты съёмные ,встречи урывками, а потом: муж про тебя узнал, лучше бы тебя не было!
Я лениво смотрю, как они переругиваются всё больше распаляясь, и не к месту замечаю:
-А мне нравятся блондинки.
Оба позабыв про спор удивлённо впериваются в меня:
-Это ты о чём?
Анжелка отмокает первая.
-Чёрного кобеля не отмоешь сукабля!
Ухмыляется Димон в свою очередь.
-Ну, нравятся и всё тут.
-Ой, да кто тебе не нравится?
Улыбаясь интересуется Анжела поигрывая оливкой в бакалее с мартини.
-Вот уж верно.
Соглашается Димон, залпом допив свою бурду.
-Ну, так за что пьём то?
Вновь интересуюсь я, наполняя бокалы по новой.
- За дружбу может?
-Можно и за дружбу конечно.
Димон ухмыляется, разглядывая солнце сквозь стекло своего бокала.
Я поднимаю бокал и Анжела с Димоном сдвигают свои бокалы с моим- каждый со своего края- они никогда не подружатся, да и их дружба со мной лишь часть их работы. Мы поднимаем бокалы и пьём. На старой Питерской крыше, возле самого неба . Ангел ,демон и я…
-Хочешь, расскажу тебе одну историю?
-Давай.
-Слушай внимательно:
Давным давно брёл по миру воин, когда то он был рыцарем в сияющих доспехах, он скакал на коне своей жизни, подчас загоняя его … Для него не было ничего невозможного, перед ним была широкая и ясная дорога, и скакал он не один - вместе с ним скакали его попутчики: Гордость, Предубеждение, Ясность, Страх, Неверие, Смятение. Он не замечал их до поры до времени, но если мы и делаем вид, что не замечаем чего - либо, это не значит, что этого нет, и случилось так, что в один из дней его попутчики вышибли его из седла. Дорога пропала, конь храпел и не мог подняться… Воин встал и пошёл наугад… Шёл он долго и в пути растерял свои доспехи и меч, став лишь тенью того, кем являлся. Он не знал, что ищет, не понимал куда идёт, но ничто в жизни не происходит зря, помня о том, что он всё - таки воин он упрямо шёл в тумане своей жизни.
И как - то раз он встретил Её, маленькую девочку, готовящуюся стать Великой. Они узнали друг друга сразу, смутно вспоминая, что - то… Может быть, они и встречались когда-то очень - очень давно, а может, просто искали друг друга, и вот наконец-то нашли. Она сумела поднять его хрипящего коня, разыскала его доспехи и меч. Доспехи теперь не были сияющими, лишь слабо мерцали, но меч по-прежнему светился знанием. Он поднял девочку с земли и усадил в седло перед собой. Теперь они были вместе. Воин не пришпоривал коня, и они спокойно не торопясь, ехали вперёд, навстречу солнцу…
Потом воин построил для них дом - хрустальный замок надежды. Замок, в котором маленькая девочка должна была стать Великой женщиной. И в один из дней он сказал ей:
- Теперь будет нелегко, я уезжаю, меня долго не будет… Сможешь ли ты сохранить наш дом? Выдержишь ли?
-Когда? Куда?
-Это не важно. Маленьким девочкам не положено знать слишком много - «большие знания - большие беды» (ц). Выдержишь?
-ДА!
-Умница, я горжусь тобой и мне лестно быть рядом с тобой.
Не обняв её на прощание, он развернул коня и помчался рассчитаться со своими бывшими попутчиками, потому что ещё чувствовал их присутствие, и ему нужно было раз и навсегда предотвратить их появление на своём пути.
А маленькая девочка осталась в замке, так ничего и не поняв. Впрочем, у неё было одно очень важное занятие, она готовилась стать Великой женщиной, и не было ничего ВАЖНЕЕ этого действа.
Воин скакал в поисках своих врагов, и вдруг на его пути встала стена тревоги, конь прядал ушами рыл копытом землю и вставал на дыбы перед этой стеной, и воин понял, что сейчас нужно вернуться, вернутся в хрустальный замок, где осталась его девочка. Он развернул коня и поскакал обратно. Девочка звала его.
Что же произошло, когда он уехал? В двери замка постучали, постучали, чуть только воин скрылся за горизонтом. Дети любопытны, Девочка открыла двери не спрося кто там, На пороге стояли две её старых знакомых : Неверие и Смятение.
-Здравствуй дорогая! Как ты выросла! Ты помнишь нас? Мы так рады тебя видеть! Какой у тебя чудесный дом! Ты одна здесь? Можно мы на минуточку? Мы так давно тебя не видели! Мы так соскучились по тебе!
-Мне некогда! У меня есть важное занятие, и сейчас мне не до вас! И сказав это, девочка закрыла дверь перед носом своих давних приятельниц. Но они не ушли и продолжали о чем- то хихикать, скребясь в двери замка. Впрочем, у девочки было занятие, и она не обращала на их возню никакого внимания. Но лишь стоило ей отвлечься, она вспомнила о своих давних приятельницах и, решив посмотреть чем, те занимаются… Она тихонько приоткрыла двери и тут все они ввалились в замок. И теперь их было больше: с ними был Страх. Они расселись вокруг девочки и стали наперебой рассказывать ей то, что ей на самом деле было и не нужно, поминутно перебивая друг друга, они задавали ей глупые вопросы:
-Ты теперь не одна? А какой он? А где он? А почему он не с тобой? А надолго он уехал? А когда он вернётся? А вернётся ли он вообще? А почему он оставил тебя одну? А почему он не взял тебя с собой? А ты вообще нужна ему? А как же ты будешь без него? Ой, а кто это там ещё пришёл?
Девочка не хотела отвечать на их вопросы, они быстро утомили её, к тому же пришел, кто - то ещё и нужно было идти открывать двери … Она шла, автоматически проговаривая не свои вопросы, и зачем - то, пытаясь найти на них ответ. Она открыла дверь.
-Здравствуй подруга!
На пороге стояла Ясность –ещё одна старая знакомая… И девочка отошла в сторону пропуская её в дом. С приходом ясности ответы на вопросы сразу нашлись, но каковы вопросы, таковы и ответы…
Когда воин доскакал до хрустального замка, доспехи были разъедены ржавчиной неверия. В дверях его встретили Гордость и Предубеждение. Он прошёл сквозь них, и очутился в том, что когда-то было хрустальным замком надежды, а стало ледяным дворцом боли… Он оглядел своих врагов, всех тех, кого он хотел истребить на своём пути и осознал, что теперь они ничего не значат для него, он недоступен им, потому что не впустил их в свою жизнь и теперь они не имели над ним власти - он выиграл битву, так и не вступив в схватку. Но вкус победы - горечь на губах…Он увидел свою девочку в окружении своих врагов, она сидела в кресле и слушала их песни, подпевая им, и купаясь в потоках боли, порождаемых новым жилищем… Он сделал шаг вперёд:
-Я вернулся.
-Он вернулся?
спросило Смятение.
-Нет!
сказало Неверие.
-Зачем?
отозвался Страх.
-Когда он был нужен, его не было!
крикнуло Предубеждение.
-Пусть катится куда хочет, таких будет ещё много, кто ему позволил так поступать с тобой?
процедила Гордость.
-Так будет лучше, ему нечего сказать, значит, всё понятно.
прошептала Ясность .
И только маленькая девочка молчала, купаясь в боли. Воин снова шагнул вперёд:
-Прости меня. Я не должен был так поступать.
Но девочка не отвечала, за нее, так же как и в первый раз говорили старые спутники…
Воин не видел и не слышал их и, подойдя к девочке вплотную, произнёс:
-Я с тобой! Слышишь?! Я здесь!
Он протянул руку и не смог прикоснуться к ней – пальцы упёрлись в подёрнутую льдом гладь зеркала…
И тут он понял, что разговаривал не со своей Любимой, а лишь со своим отражением…
Девочки не было - она не могла здесь находиться, Великие женщины не живут в замках изо льда ,который растает весной… Великие женщины не могут быть окружены такими спутниками как смятение, неверие, страх, ясность ,гордость и предубеждение- это спутники маленьких девочек недополучивших в детстве тепла и ласки… Воин, вышел из ледяного дома боли и обмана, сел на коня и уехал не оглянувшись. Он снова ехал навстречу солнцу, и знал, что когда ни будь он встретит Её снова, но это будет уже не маленькая девочка, а Великая женщина, вот тогда они и поговорят… Поговорят обо всём, и уже никогда не расстанутся.
-Печальная сказка…
-Не такая уж и печальная. Гораздо печальнее, то, что их встречи вообще могло бы не случится, и воин так и гонялся бы за призраками своих врагов, врагов, которых сам когда-то впустил в свою жизнь. Ведь реально лишь то, что мы сами воспринимаем как реальность, а зачастую это лишь призраки наших страхов.
-То есть, ты хочешь сказать, что мы сами создаём реальность, в которой существуем?
-Ты сказала.
-Но ведь это понимают не все, и многим довольно странно это даже принять, а не то, что понять и прочувствовать…
-Dura lex sed lex. (ц)
-А как же теперь они? Воин и девочка?
-А это уже совсем другая история
Улыбнулась Анжела.
-Хаахааахахахааххаа какая романтическая сказочка! Враньё!!!!!!!!!! Всё враньё!
Вскинулся Димон.
- Ты знаешь, что было дальше??? Никакой романтики больше не было! Слушай, что было дальше:
Он снова ехал навстречу солнцу, и знал, что когда ни будь он встретит Её снова, но это будет уже не маленькая девочка, а Великая женщина, вот тогда они и поговорят… Поговорят обо всём, и уже никогда не расстанутся. Но чёрного кобеля не отмоешь сукабля, как сказал один злой, но очень умный человек. Воин ехал навстречу солнцу, не загоняя коня, и чем ближе он подъезжал, тем более причудливо менялся его внешний вид: он становился рыцарем в старинных доспехах со старым французским дворянским девизом на щите. И чем больше освещало его солнце, тем загадочней становились метаморфозы происходящие с ним. Появилось ощущение бесполезности и никчемности того, что он совсем недавно совершил. Вопросы, на которые он давным давно нашёл ответы, вдруг вплыли совершенно в другом свете, и спокойствие, рождённое принятием решений ,вновь покидало его. И ещё не понимая отчётливо, что же с ним происходит, он вдруг чётко осознал, что солнечный свет не рад ему, как не рады ему и голубое небо и чистый воздух и журчание ручья в лесу, а в голове мелькнуло слово:
-Изгой!
Он ещё не осознал, отчего возникло такое ощущение. Но всё было просто: если ты идёшь к солнцу, за твоей спиной шагает Небо, а за его спиной шагал ад. Неизмеримая бездна чёрного предназначения стороны, на которой он родился. И это началось не сейчас, а очень давно. Ад следовал за ним по пятам, где бы он не находился и какими бы светлыми устремлениями он не переполнялся. Ад, ликуя, жадно пожирал его невольные приношения. Ад пестовал его гордость и ошибки ею порождаемые. Ад жадно следил за его мыслями и, баюкая ложными целями, щедро сеял в его душе зёрна отчаяния, прорастающие и зацветающие в ней чёрными розами пустоты. Ад давно ждал своего часа. И выбирая минуты сомнения и боли, подсылал своего адепта. Тот говорил с воином, много предлагал, многое сулил в обмен на простое решение-решение вернуться в лоно того, что его породило. Аду нужен был союзник, верный слуга в извечной войне с небом, чёрный генералиссимус с холодным сердцем и расчётливым разумом, абсолютный солдат на поле вечной битвы. Ад лелеял своё детище, наделяя отпрыска массой замечательных качеств. Бездна стремилась получить своего блудного сына обратно в свои мрачные объятия. Но Воин ещё не знал и не понимал этого. И Конечно же он ходил по кругу- не свой среди чужих и безмерно чуждый своему, он подобно слепцу на ощупь пробирался сквозь дебри леса сомнений и противоречий его окружавших.
А душа его рвалась напополам и слишком неравны были эти половины. Левая рука двадцатипятилетнего маршала Франции крепко сжимала рыцарской перчаткой древко белоснежного штандарта Орлеанской Девы, правая же сеяла смерть острым кованым клинком. А со смертью той кому он служил, жизнь его пошла под уклон. Простонав в последний раз при осаде Руана имя той, что вела его к солнцу, барон рухнул в объятия того, что следовало за ним по пятам. Но ад так и не дал ему взамен того чего он хотел, лишь чёрные розы пустоты зацвели в его душе… И спустя короткое время, он ушёл всеми ненавидимым изгоем, адским чудовищем, осыпаемый проклятиями, а память о нём осталась лишь в страшных сказках. Ад преследовавший его при жизни отступил когда барон Жиль де Рё увидел небо сквозь верёвочную петлю и прошептал в последний раз её имя. И последним приношением пустоте стало его тело сожжённое после позорной казни. Он так и не остался на стороне того, что его породило, но и небо не стало его домом. Ему суждено было вернуться и вновь пройти тем же путём. и вновь ложные цели и вновь разочарования и вновь непомерная дань неотступно следующему за его спиной сюзерену. Вечный путь к солнцу через собственные ошибки по осколкам разбитых сердец, сквозь шипы чёрных роз пустоты расцветающих в душе после очередного разочарования…В безумном поиске той, что составила смысл его жизни Воин следовал вперёд. Но двум господам не служат. И ад, раскрывающийся чёрной бездной за его спиной, вновь и вновь взывал к нему. Но воин умудрился повергнуть в изумление даже бездонного прародителя – он упорно не желал признавать тьму его породившую. И в своей гордыне он зашёл через чур далеко :Воин объявил себя сыном Неба, избрав отцом Создателя и не желая внимать адептам ада продолжал движение к солнцу. И не было покоя ему на этом пути. Небо не принимало его, Небу не нужны были ни его ложные цели, ни жертвы, ни устремления. Зачем Небу порождение бездны? Зачем рациональному метущееся? Небо пестует своих детей. Лишь безумцы не способны это признать. И воин был тем самым безумцем. Слишком свежи были в подсознании воспоминания о том как радостно от того ,что рука ставшая продолжением твоего сердца крепко сжимает древко белоснежного штандарта, слишком желанно утраченное ощущение теплоты и наполненности в душе от того, что твои губы твердят одно лишь имя. Её имя! И пред этими ощущениями ад был бессилен и всё что он мог, лишь постоянно окружать Воина своими адептами ,предлагая новые ложные цели, и требуя новых жертв, беспрестанно требуя возвращения. Но Ад не отпустит его, пока небо не примет самозванца в свои объятья. А хватит ли сил и мужества у безумного гордеца докричаться до Неба? И найдёт ли он на этом пути обратную дорогу к утраченному, когда- то Замку Надежды? И что станет ему путеводной звездой? Ведь всё что у него есть –лишь полузабытое имя той, кого у него забрало само Небо, лишь крошечный огонёк надежды на встречу, лишь отчаянное желание идти вперёд к солнцу. На длинном пути нужны силы, но сила его в адской бездне следующей за ним по пятам. Что же ему делать? Ведь повернувшись лицом к аду, и получив силу, он навсегда утратит возможность встретиться с той, что была его смыслом существования. А не признавая своего породителя он так и будет скитаться в безумных поисках…Но ему придётся обернуться и посмотреть в глаза бездне его породившей, ведь вся сила его в ней и все деяния его продиктованы качествами дарованными ею. Неприятие силы его породившей не сделают его счастливым. Всяк где родился, там и пригодился, а мерилом его стойкости- лишь его гордость, гордость дарованная отнюдь не Небом. И Воину рано или поздно придётся признать, что его поиски тщетны, а устремления иллюзорны, ведь та у кого за спиной Небо никогда не сольётся с тем, у кого за спиной Бездна! Dura lex sed lex!
-Ну, о Воине более менее понятно, а девочка?
Димон поморщился, отхлебнул своего пойла и по обыкновению ухмыльнувшись, кивнул на Анжелу:
-У неё спроси - она лучше знает.
Анжела, задумчиво водя пальцем по краю бокала с сухим мартини, тряхнула волосами, и как бы очнувшись от раздумий сказала:
-Что ж я расскажу…