ПРОБУЖДЕНИЕ
1
Его разбудил шум дождя, прервавшего ночной кошмар, долгий и мучительный. Открыв глаза, уставшие от длительного покоя, он вдохнул влажный и горький аромат трав, пучками свисавших сверху, и огляделся вокруг.
Темное, душное помещение со стенами, обмазанными бурой глиной, было уставлено разным хламом; огромная деревянная колода с неровным углублением и массивным круглым камнем для растирания трав, чья труха устилала весь пол, старая жестяная и глиняная посуда, стоявшая, висевшая и просто валявшаяся повсюду, странные куски досок с вырезанными знаками и обрывки грубого полотна с не менее таинственными рисунками. В дальнем углу светился большой каменный очаг, подмигивая и потрескивая. Его трепетный огонь осветил пол, выхватив из мрака тень маленькой мыши, суетливо сновавшей в поисках съестного. Вспугнутая внезапным шумом, она мгновенно исчезла в ворохе сухого хвороста, лежавшего у очага.
Он сел на скрипучем деревянном топчане, устланном большой шкурой с необыкновенно длинным и нежным мехом. Потрогав тоскливо ноющее плечо и скользнув в тяжелые кожаные сапоги, стоявшие у постели он закутался в ветхий, проеденный молью кусок шерстяной ткани, служившей ему одеялом, и вышел из дома.
Воздух, пахнущий ночными цветами и сырой древесиной, был необыкновенно свеж. Стремительные колючие струи воды, сбегавшей с крыши, звучно и настойчиво терзали большие плоские камни, коими был выложен порог и узкая тропа, уходившая в непроглядную тьму. Он поднял голову, подставив лицо леденящему потоку влаги и. зажмурив глаза, долго наслаждался прозрачным холодом, вливавшимся в его пересохшее горло и струившееся по телу, смывая липкий пот прошедшего кошмара.
Он насторожился, услышав хруст невидимых ветвей. Из темноты возникла фигура небольшого, крепко сложенного старика, который направился прямо к нему. Тесная не по годам одежда, скудные белесые волосы, струящиеся по глубоким морщинам мокрого от дождя лица, острый светящийся взгляд - все создавало впечатление крайней неестественности.
- Дождь скоро прекратится, - сказал старик, - Ты очень долго спал и, должно быть, голоден.
Он посмотрел на старика и, действительно почувствовав тянущую боль в животе, завернулся в одеяло.
Он сидел у жаркого очага, жадно поглощая куски мягкого, наскоро приготовленного мяса, источавшего сногсшибательный аромат и жир, стекавший по подбородку и пальцам. Молчаливый старик, окутанный паром от высыхающего платья терпеливо растирал жесткие стебли неприглядного растения с резким запахом. Приготовленный таким образом порошок последовал в жестяную кружку, где, пенясь и шипя, варилось жгучее снадобье.
- Это вернет тебе силы, - Старик протянул закоптелую, дымящуюся целебными ароматами кружку.
Пока он всасывал густой вяжущий отвар, обжигавший рот и руки, - старик пристально всматривался в его опустошенные глаза.
- Кто ты? - спросил вдруг он, и его слова тяжелой рукой опустились на его больное плечо, - из какой страны ты пришел?
Он опустошил кружку и тупо уставился в пол. Он видел свет, клочья которого разорвали мрак, образуя страшный огненный вихрь, словно пылинку подхвативший хрупкое человеческое тело, проникая в самое сознание. Потом - внезапная и пронзительная тишина, тонкая, будто оплакивающая кого-то мелодия, затем - снова тишина, в которой вспыхивали и лопались цветные брызги, среди которых он улавливал неясные тени лиц и голосов. Сокрушительный яркий свет поглотил его тело, растворив в своих потоках остатки ощущений...и бесконечный свет.
Он медленно поднял глаза. Старик, казалось, уснул. Его глаза стали неподвижными как два ледяных шара, лишь робкие блики от очага оживляли окаменевшее морщинистое лицо.
Нестерпимый поток света, увлекающий его в самый центр ужасного источника... стремительный полет сквозь слепящую бездну, затем удар. Словно разбитое зеркало, брызнули сверкающие осколки...затем - снова тьма.
- Я ничего не помню! - Ему показалось, что страшный крик вырвался из его горла, но лишь слабый шепот донесся до его слуха. Он обхватил голову руками. - Я ничего не помню... будто ... будто что-то разбилось во мне.
- Это, память, - ожил старик, - Я слышу звон ее осколков. Ты упал с неба, и твоя память разбилась... как стеклянный шар.
- Кто я? - спросил он, тупо уставившись в почти угасший очаг.
- Я дал тебе имя - Дезаль - Сын неба. Я нашел тебя в Пустошах... тогда ты был почти мертв, только сердце еще билось в груди. Еще немного, и ты бы встретил свою последнюю зарю. Ты долго не приходил в себя, лишь иногда по ночам тихо стонал и что-то бормотал.
- Я упал с неба?!
- Об этом никто не знает... ты непохож на всех остальных, и одежда у тебя была странная. Здесь, такую не делают.
Старик встал и открыл дверь. Дождь прекратился, и свежий влажный воздух ворвался в дом, разбросав искры от тлеющих углей.
Брызги разбитого зеркала сверкнули и растаяли в кромешной тьме. Он упал с неба.
Старик раскрыл видавший виды рассохшийся ящик и извлек из него темный сверток, туго стянутый кожаным шнурком.
- Это принадлежит тебе, - сказал он, протягивая сверток, - может это поможет тебе вспомнить.
Дезаль молча принял предмет; холодный и почти невесомый. Шнурок не развязывался, и старик поддел узел острием ножа. Сверток развернулся в его руках, и на пол глухо упало нечто твердое. Упавший предмет оказался большим куском прозрачного камня правильной формы и сплошь исписанный неизвестными ему знаками. Казалось, что камень светился изнутри, излучая тусклый зеленый огонь. Сжав пальцы, он обнаружил, что камень ответил ему неяркой вспышкой. Старик внимательно наблюдал за происходящим.
Отложив камень в сторону, он развернул рваную, в темных пятнах ткань. На ладони засверкала тонкая прозрачная пластинка, внутри которой был спрятан странный предмет, похожий на многоногое насекомое с позолоченной шкурой. Тонкая и изящная паутинка с множеством правильных линий и замысловатых рисунков поражала мастерством исполнения.
Старик бесшумно подошел, взял из его рук пластинку, расправил цепочку и повесил Дезалю на шею.
- Это было здесь... Талисман.
Дезаль прижал талисман влажными ладонями и закрыл глаза. Видения не приходили,
- Я ничего не могу вспомнить.
- Ты очень долго был на пороге смерти - она забрала много сил. Очень скоро ты станешь достаточно сильным, чтобы все вспомнить.
Он не ответил. Не осознавая происходящего, Дезаль посмотрел на изорванную, испачканную его кровью ткань и швырнул мятый клочок в очаг. На мгновение угли вспыхнули гневным светом. Ткань затрещала и, сморщившись, почернела. Он устало посмотрел на старика.
- Тебе нужно отдохнуть, - сказал тот, - слишком много на сегодня.
- Я очень долго спал, - сказал он, укладываясь на старом топчане, - очень долго...
Поток света увлек его тело в самый центр ослепительно яркого Источника...Удар. Звон разбитого зеркала и чернота, бездонная и пугающая...
2
Что-то теплое легло ему на лицо. Он открыл глаза и зажмурился от яркого света, вливавшегося в узкий проем окна, припорошенного жирной сажей.
Прикрывшись рукой, он огляделся: хижина была пуста. Раскрытая настежь дверь, охапка свежего хвороста возле очага, в котором вкусно дымился завтрак, аккуратно разложенные пучки лечебных трав. Старика нигде не было.
Снаружи шумел слабый ветер, и пели птицы, словно говоря - Здравствуй, Дезаль. Пришло время вставать и отправляться в путь...ведь мы то знаем, что твое имя вовсе не Дезаль. Что ты чужой...Чужой.
Он встал, грубо отбросив шерстяное одеяло. Больное плечо вновь заставило его поморщиться. Дезаль сжал плечо рукой, нащупал куртку, служившую ему и подушкой, оделся, набросив ее на больное место, и вышел из дома.
Остановившись на пороге, он полной грудью вдохнул тонкий прозрачный аромат благоухающих цветов, в изобилии растущих вокруг. С высокого холма, на котором бедно ютилась хижина старика, открывался живописный вид. Огромная цветущая долина, залитая утренним светом, тонкая струйка водопада, утопающая в клубах водяного пара, растекающегося над поверхностью синего как небо озера, могучие кроны зеленых великанов, окружавших каменистые берега водоема, плотные стайки мелких птиц, крикливых и стремительных.
Все было до боли близко и, в то же самое время, незнакомо. Непроизвольная улыбка была тут же смыта внезапным осознанием невероятной отчужденности в этом прекрасном мире.
- Чужой, чужой, - щебетали птичьи голоса,
- Ты не Дезаль, - шумели на ветру листья исполинов.
- Иди, и найди свое имя, - гудел водопад, - Найди свое имя.
Он закрыл ладонями лицо. Вспышка вновь разорвала тьму. Звон брызнувших осколков поглотил все прочие звуки.
3
Старик копошился возле приличного валуна, тщетно стараясь освободить от его тяжести тонкий ствол сутулого деревца. Морщинистое, перепачканное грязью лицо побагровело от неимоверных усилий.
Дезаль с минуту наблюдал за происходящим, а затем, не проронив ни слова, отстранил выбившегося из сил старика, уперся в камень плечом и, напряженно сжав зубы, свернул валун в сторону. Плечо заныло, отчего в глазах побежали радужные круги, и он сел на землю, опершись на освобожденное дерево.
- Твое плечо зажило, - сказал старик, - но оно все еще помнит травму. Душа заживает долго - пройдет еще немало времени, прежде чем она все вспомнит. Нужно только дождаться, пока ее рана не затянется.
Он положил на плечо Дезаля руку, и тупая боль сразу утихла, Рука старика была тяжелой и обжигающе холодной.
- Вот так. Унять боль в теле совсем несложно. Душа - совсем другое дело. Здесь старый ничтожный отшельник тебе не ничем не поможет. Нужен настоящий мастер.
Старик повернулся и направился к хижине. То ли свет ослепил его, то ли голову все еще мутило от уже прошедшей боли, но Дезалю показалось, будто фигура отшельника излучала радужный ореол.
- Пойдем, - сказал старик, обернувшись, - еда, должно быть, уже готова... Нам обоим нужно восполнить потраченные силы.
Молчаливая трапеза, казалось, не имела конца, Нежное дымящееся мясо напомнило Дезалю постный кусок тягучей смолы. Он проглотил отвратительный кусок и отодвинул миску. Навязчивые голоса сверлили его голову, нагоняя ужасную боль.
- Я должен уйти, - сказал он, глядя сквозь старика, - и вернуть свою память.
Старик чуть слышно вздохнул, взгляд его потускнел. Он положил недоеденное мясо, вытер пальцы о подол своей одежды и направился в угол хижины, где на больших полках грудилась всевозможная утварь. Погремев жестяными банками, он извлек небольшой мешочек из тонкого бархата, перевязанный шелковым шнурком. В мешочке что-то тихо позвякивало.
Открыв мешочек и убедившись, что его содержимое в сохранности, старик протянул его Дезалю.
- Возьми, это тебе пригодится.
- Что это?
- Здесь немного денег... Все, что я скопил за свою жизнь.
Дезаль перевернул мешочек, и на ладонь упали сверкающие золотом монеты с изящной чеканкой. Оценив монеты на вес, он ссыпал их обратно и завязал мешочек.
- Я не могу взять их у тебя, старик. Эти деньги, наверняка, стоили тебе немалого труда.
Старик едва заметно улыбнулся.
- Я уже немолод и к тому же одинок. Все необходимое для моего скромного существования дает природа. Деньги для меня ничего не значат. А вот тебе они будут нужны. Возьми их.
Он замолчал, будто размышляя о чем-то, затем вдруг открыл старый скрипучий сундук и достал короткий, но достаточно внушительный меч, облаченный в богато украшенные ножны.
- Наш мир жесток, - сказал он, стирая пыль с потертой рукояти меча, - без оружия тебе не обойтись. Не знаю, кто ты, но явился ты сюда неспроста...
Дезаль исподлобья взглянул старику в глаза.
- Ты владеешь рунным кристаллом. Одним из тех, что украшают посохи Вездесущих Этеров, и который так жаждет заполучить Верховный жрец Ароксинота Ксартул.
- Зачем ему этот рунный кристалл? - спросил Дезаль, проводя пальцем по искусно выточенным узорам.
- Кто вложит рунный кристалл в рукоять волшебного посоха Этеров и прочтет надпись, часть которой на кристалле, а другая - на посохе, тот сам станет Вездесущим Этером.
- А мне это может помочь?
- Безусловно... Но, не будь таким наивным, Дезаль. Как только Ксартул узнает, что ты владеешь кристаллом, он прикажет тебя убить. Он очень могущественный маг и он - Властелин ключа от Священного Начала. Ты не сможешь одолеть его до тех пор, пока сам не пройдешь полный цикл становления Властелина Ключа. Но путь этот не из легких. Не многие храбрецы смогли отважиться пройти по дороге смертельных опасностей, но всем она стоила жизни, всем, кроме Ксартула. Старик замолчал. Дезаль смотрел на рунный кристалл и пытался осмыслить только что услышанное. Он не мог найти логического объяснения совершенно нелогичным вещам, настолько невероятным было то, о чем поведал ему старик. Но все же, эта неизвестность была менее пугающей, нежели полная собственная неосознанность. На мгновение, он показался смешным самому себе, он, сомневающийся в вещах, совершенно ему неизвестных, в то время как он не знал даже собственного имени. Возможно, он сам как-то связан с событиями, повлекшими потерю памяти, раз уж он является обладателем магического предмета, имеющего, по словам старика, огромную силу. Может быть, поверив в таинственные знания всех этих жрецов, Этеров и еще невесть кого, он сможет вернуть свои?
- Расскажи мне об этом подробнее, старик.
4
Две крохотные неуверенные фигурки стояли на вершине величественной каменной глыбы, вознесшейся над зелеными горами и благоухающей жизнью чашей долины.
Далеко впереди, за горами, едва заметной, словно покрытой туманом полосой, просматривался белесый шрам горизонта. Небо, такое синее и чистое над их головами, тонуло в жгучем мареве, поднимавшемся с пустыни.
- Если идти все время на закат Тороца, то к исходу третьей зари выйдешь на большую каменную порогу, которая приведет прямо к Железным воротам Ароксинота - последнего и крупнейшего из трех некогда существовавших городов - государств Великой Пустынной империи. Два других города - Анох и Митоник были превращены в руины, утонув в пламени жестоких войн между их правителями - братьями Артул. Ксартул - младший из братьев, был весьма тщедушным человечком и не преуспел в ратном деле, зато превзошел своих родственников в хитрости и жестокости, сумев пленить обоих Артулов. Средний брат - Тартул был замучен в ужасных подземельях Ароксинотского замка. Старшего, Бартула, ожидала та же участь. Каким-то чудом ему удалось бежать из заточения. На свободе он возглавил восстание, которое было жестоко подавлено Ксартулом, призвавшим на помощь своих союзников - племена Пустынных воинов - злобных и беспощадных людей. Больше о Бартуле никто ничего не слышал.
Дезаль смотрел вдаль, подставив лицо холодным потокам ветра, развевающего его волосы.
- Посох Этеров, - шептал ветер. - Вот то, что тебе нужно. Ты должен победить Ксартула.
- Как стать Властелином Ключа? - спросил он, не глядя на старика.
- Об этом знают только двое - Ксартул и старый слепой монах, живущий в далеком горном монастыре, дорогу в который не знает никто или почти никто. Туда ведет узкая заросшая тропа, вьющаяся через топкие болота, непроходимые леса и каменистые ущелья. Это все, что мне известно. Еще говорят, что монах этот ослеп, когда сам возжелал пройти путь становления Властелина Ключа, чтобы постичь великую тайну Священного Начала. Этот человек, вероятно, тот, кто сможет ответить на твой вопрос. Но как найти его пристанище - ведает только Тороц.
- Ты должен стать Властелином Ключа, Дезаль.
Эта мысль молотом стучала в висках, больно отдаваясь грохочущим эхом в каждом уголке его сознания. Ему казалось, что Священное Начало - порог его памяти, которая вернется сразу, как только он добудет Ключ к ее темнице и распахнет ее двери.
- Тебе пора, Дезаль. Еще очень многое нужно сделать. Пора отправляться в путь.
И, следуя этому зову, он отправился в бесконечно долгий путь к самому себе.