***
Я много провожу времени в поездах. Поскольку порой это не по моему желанию, я просто утешаю себя любовью к каждому, с кем мне приходится быть в одном купе. Я иду на уступки. И всегда пытаюсь сделать наше вынужденное совместное путешествие уютным.
Она зашла грустная. Лицо было никаким: тусклые глаза, невидимые щеки, только губы иногда дрожали. Я смотрела на неё, хотела что-нибудь сказать бодрящее, но ничего не приходило на ум. Я просто смотрела. Потом вздохнула и задумалась над своими проблемами, смотря в тёмное окно. Вдруг она заговорила. Меня как будто не было. Как будто это были лишь её мысли.
Я помню, как с утра светило яркое солнце. То-то я обрадовалась, что сегодня хорошая погода. А как же иначе? Всегда, когда у нас история в школе, светит солнце. А сегодня у нас экзамен по истории. «Боже мой, последний экзамен, последний урок истории», - думала я, выбирая розы побогаче. Я купила самые твёрдые, красивые и самые бархатные розы. Я так хотела, чтобы их взял именно Дмитрий Александрович, мой учитель истории. Я не знаю добрее и милее людей. Я была уверенна, что я получу отличную оценку. Я пахала и хотела рассказать всё, что знаю. Я вытянула билет. В нём два вопроса. Это нормально. В каждом билете по два вопроса. Я отвечала на украинском языке, во мне тогда заиграло чувство национального достоинства. Хоть преподавали нам на русском. Я ответила на первый вопрос, а на втором меня остановили. «Значит, хорошо ответила», - подумала я. Я была уверенна в этом. К тому же я зашла в первой пятёрке, первой пошла отвечать. После того, как мы все сдали экзамен, нам объявили результаты. Мне поставили отличную оценку. Я ж медалистка, поэтому нужен высший балл. Но я не так думала. Я хотела понравиться тому, кому рассказывала. А я чувствовала, что отвечаю просто убого. Мою смущенность заметила моя подруга. Я ей рассказала, о чём думаю. Ксеня попыталась меня успокоить, сказав, что главное – мне оценку поставили ту, что надо. И всё. Получается, что вовсе не важно, каким способом заработана эта оценка, ведь так? А для меня – нет! Я не хочу лжи и предательства. Я хочу, чтобы меня чётко оценивали, а не завышая или занижая мои знания. Я хочу справедливости. Да что поделаешь? Уже поставлено. И осуждать это было бы подвигом сумасшедшей. Я пыталась успокоить свою совесть. Я пришла домой, открыла учебник, чтобы прочитать ответ на билет. Я нашла ошибку в своих словах. Значит, я не просто так волновалась. Совесть моя чувствовала ошибку, почему же на ум не пришло? Я перепутала элементарные факты и получилась чехарда какая-то: политический деятель оказался вдруг главарём разбойнической банды. Это чушь. И неправда! Вот что меня тревожило – неправда. А я ещё и государственным языком рассказывала. Фраеристка, фу, самой противно.
В этот вечер сестра попросила заменить её на работе. Она работает в кафе, недалеко от нашей школы. Я иногда ей помогаю, подменяя её, тем более, директор не против. Провести вечер среди не знакомых мне людей, поработать – вот, что мне нужно было. Надо улыбаться, красиво выглядеть, с яркостью в глазах – такая официантка. И ещё – ровная походка, стройная фигура и очаровательность, волшебство. Не знаю, есть ли у меня всё, но в тот вечер должно было быть.
Я вытерла очередной столик после посетителей, отнесла последние станы на барную стойку, как услышала голос бармена над собой:
- Вон за твоим столиком уже сидят опять. Сегодня – твой день.
«Не совсем-то это был мой день», - думалось мне. Я пошла, улыбаясь и держа в руках меню. За столиком сидели два мужчины. Я больше тогда следила за собой, нежели рассматривала их. Я положила на стол меню, опустив глаза на пол:
- Прошу.
- Ой, кого я вижу! Светлана!
Я подняла голову и увидела его – историка нашей второй группы, который пренебрежительно относился к тем, кто получает отличные оценки. Он как-то признался, что он сам на отлично не знает, и поэтому во второй группе никто никогда не получал пятёрки, в то время, как в нашей, первой, трое из восьми на экзамене получили отлично.
Я улыбнулась.
- Здравствуйте. – произнесла я. А рядом с Сергеем Владимировичем был мой учитель истории. Мне было очень стыдно. Кто бы мог подумать, как же мне было тогда не приятно. Они со мной начали разговаривать, шутить. Мне нельзя флиртовать с гостями. А именно так могла расцениваться моя улыбка и реакция на их шутки.
- Что ты тут делаешь? – спросил Дмитрий Александрович.
- Я? Тоску разгоняю…
- От чего же тебе грустно? – спросил Сергей Владимирович.
- Не хочу вам портить вечер. Наслаждайтесь! Вам что-нибудь принести?
- Мне – пиво, а ты, Дим… Тоже. Два пива.
Я записала в блокнот, как полагается. Я чувствовала, как меня прожигали взгляды Дмитрия Александровича. Как мне было дико! Как мне было мерзко! Я не рядом с ними была! Нет, я не хотела быть выше с их, наоборот – мне нравится им прислуживать. Ведь я провинилась… Они мне поставили так поблажливо отличную оценку, а я, кроме «спасибо», ничего? Нет! Это не я! Я должна, просто обязана, поблагодарить человека. Я не останусь в долгу. Я всё отдам. Даже себя…
Я им принесла разливное пиво. Его наливали в самые чистые бокалы, я собственноручно раскладывала арахис на тарелочку. Я принесла им хрустальную пепельницу, а не стеклянную. Я так хотела оградить их от разного шума, пыли. Мне так хотелось, чтобы им, а прежде всего Дмитрию Александровичу, было уютно. Господи, как же я его люблю. Это всё! Конец. Я понимала, что вот и закончилось всё то, чем я дорожила. Сегодня вечером я еду в Киев решать вопросы с поступлением. Меня не будет на выпускном. Аттестат заберёт моя мама. Всё! Сегодня было прощание с городом. Я не знаю, когда я увижу свою школу ещё раз. Но я хочу, чтобы память обо мне сбереглась. Вы можете это сделать?..
Мне было неловко. Я ничего не ответила. Я просто очень сильно пожелала, чтобы у этой девочки всё было хорошо. Я очень-очень захотела, чтобы она ещё раз встретила своего Дмитрия Александровича, и чтобы они были на одной ступеньке, хотя это было невозможно, я полагала. Я знаю, что её влюблённость пройдёт, что спустя несколько месяцев она с завидной лёгкостью будет вспоминать свои школьные года. Но пока что вся она была ещё в нём.
Поезд остановился. За окном не было света. В купе было мрачновато. И тут открылась дверь. Я первая отреагировала. Она не посмотрела.
- Вам кого? – спросила я. В дверях стоял светленький круглолицый мужчина. Он смотрел на мою спутницу. Это был он. Они снова встретились. И она смотрела на него уже другим взглядом. Я вышла, чтобы не мешать им. Кажется, они хотели многое сказать друг другу. Я боялась даже утром войти в купе. Да я и не могла – они закрылись!