Фрагмент романа ПЕНТАГРАММА (http://www.proza.ru/2008/01/12/43)
Жил в Страсбурге бедный человек, а звали его Янкель. Надумал он открыть магазин, взял в долг сто луидоров, платков да сапог набрал, приказчика нанял, сам уснул. Будит его ночью Ребекка:
- Янкель, Янкель, а лавку запер?
- А то как же, - сквозь сон смеётся Янкель.
- Что, и на засов?
- А как же, женщина, и на засов.
- Что, и на английский замок, Янкель?
- Ну, а как же без английского замка?
- Что, и на голландский замок?
- Пхе, спи уже. А то, думаешь, нет: голландский замок я выкинул. И в гости цыган пригласил. Не будь я Янкель Ротшильд.
Но волнуется Ревекка:
- Вот ты всегда так шутишь, а потом – что получается?
- А что такое получается?
- Ой, ты уже молчи! Тебе же слова нельзя сказать. Ну а на швабру запер?
Ахнул Янкель, проснулся и виновато так:
- Ты знаешь, Ребекка, а на швабру не запер…
Ладонями всплеснула Ребекка:
- Ну вот! Я так и знала! Заходи и бери всё, что хочешь!
- Ай, брось.
И чуть уснули хозяева, как приказчик Лёма открыл доверенным ключом замок английский, замок голландский, просто замок, отодвинул сквозь щёлочку засов, да и обчистил магазин на все сто луидоров, а сам далеко скрылся. Говорят, в Аахене мозельвейном теперь торгует. А Янкель побежал смотреть – а в магазине только полки голые стоят. И пошёл наш Янкель к ребе, посоветоваться:
- Ребе, ребе, а вот тут такое у меня случилось. Так что же дальше?
А ребе, сам такой, в шапке меховой, серьёзный, с бородой:
- То-то и то-то, а в смысле – поезжай, еврей, далеко на восток, там тоже ребе живёт, да такой умный… пхе!
И поехал наш Янкель далеко на восток, где тоже евреи, ничего страшного. Там везде настоящие евреи и настоящие гоим, и настоящий лес, и живой лось ходит, и кабанчик такой славный, хоть и некошерный, и олень ветвистый, и волк – который, в сущности, человек. Удивительно! А то, что есть гоим – ну так что ж, они везде есть, потому что и волк есть, и олень есть. И всех же тот же самый Г-дь создал. И ребе Менахем, правда, такой умный, в лисьей шапке, борода такая чёрная, в сединах-паутинах, а – главное ж – основатель династии Чернобыльских цадиков. И такой бескорыстный человек, и совсем денег ни с кого не берёт, а берёт один грошик или там копейку, да и то на синагогу. Но вышло же так, что на нашего Янкеля, который этот грошик или копейку нарочно для ребе издалека вёз, в Карпатах опрышки напали, денежку отобрали, горилкой напоили и песню на прощанье спели:
Наберем товару в жидівській крамниці,
А жида до двері приб'єм!
И это счастье ещё Янкелево, что он же языка ихнего не понимал и в остальном без приключений до мудрого цадика добрался, только похудал. И монетки, конечно, не довёз. Но ребе и на это не посмотрел и на третий день Янкеля принял, сразу всё понял. В библиотеке своей порылся, в одну книгу, в другую ткнулся, справа налево пальцем по строчкам поводил, а потом главную КНИГУ взял – такую маленькую, пентаграмма на обложке. Почитал-почитал, вздохнул и говорит:
- Ну шо вам сказать, молодой человек? Таки ничего лично для вас утешительного. Кто бедный, так уже живи в бедности и никуда не рыпайся. Но ничего страшного: дело не в этом.
Заплакал Янкель и так у ребе спрашивает:
- А в чём тогда дело?
Ещё раз вздохнул ребе Менахем, шапку лисью на правое ухо надвинул:
- Ну, если хочете знать, то дело не столько в чём, как в ком.
Не понял Янкель мудрых слов, переспрашивает:
- Таки в ком же, ребе?
Уже не стал вздыхать ребе Менахем, шапку лисью на левое ухо сдвинул:
- Ну, таки во внуке.
Опять не понял Янкель:
- А шо такое внук? У меня ж не то шо внука, а й сына пока не было.
Засмеялся ребе Менахем, чёрную в сединах-паутинах бороду погладил:
- Таки это дело нехитрое, молодой человек. Будет и сын, будет и внук, будет и могилка.
Опять плачет Янкель:
- И шо ж, это и всё?
Посмотрел ребе проницательно, рукой махнул:
- Но ничего страшного, молодой человек. Зато ваш внук – ой, какой с него еврей будет!
Перестал плакать Янкель, залюбопытствовал:
- А шо за такой еврей?
Подмигнул ребе лукаво:
- А это будет сюрприз, молодой человек.
Удивился Янкель, аж совсем плакать перестал:
- А кому? Шо, могилке моей?
Опечалился добрый ребе, по шапочке Янкеля погладил:
- Ну, хотя бы. Зато такого богатого еврея нет, не было, а может, и не будет – только ваш внук, и притом барон.
Всё-таки обрадовался Янкель:
- И шо, родной внук?
Раздражаться стал ребе:
- Слушайте, молодой человек, а вы у нас не сотый еврей?
Стал считать Янкель, всех дедушек-прадедушек припомнил, а сам таки сотым получился. Тут успокоился ребе:
- Ага, всё в порядке. Тут такое дело: то да сё, пришли евреи до Б-га: «Готыню-Готыню!» - «А шо?» - «Мы твои верные еврейчики». – «Ну, так таки шо?» - «Так сделай таки так, шобы мы были всех гоев умнее, тебе ж это шо? Очень просто!» Усмехнулся Г-дь, лисью шапку на какое-то ухо сдвинул, сам себя по бороде погладил: «Просто-то просто, но давайте так: 50%» Заплакали евреи: «Не, это шо ж?» - «Ну, тогда 60» - «Ой, Готыню, да мы ж твои верные еврейчики, а ты нас так!» - «Хорошо, 67» - «Не, Готыню, ну какие 67? Мы ж всё-таки…» Призадумался Все-ний, лисью шапку на другое ухо подвинул: «Ну шо ж, евреи, оно конечно. 80 – и по рукам». – «Не, ну как это так? Это шо ж получается: каждый пятый - олух Ц-ря Н-бесного?» Задумался Г-дь: «Ну, не без этого. Давайте вже 90 - и по домам, а то вже Суббота входит» - «Так вот же! А мы ж про шо?» - «Ну - 92». – «Не, несерьёзно!» - «Тогда - 95». – «Ну шо, евреи, домой? Вы ж видите, шо он не хочет!» Раздражаться было стал, потом успокоился: «Ну, вот шо я вам скажу: 99!» Опять зарыдали евреи: «А как же 100-ый?!» Тут как грянет кулаком по столу, тут как грянет гром – и полетели все евреи на землю, а пока летели – страшно умнели, и только Янкель, который был 100-ый, головой ушибся. Ты меня понял? Ты меня понял.
Не понял Янкель, вздохнул ребе, монетку из тумбочки вынул, Янкелю подаёт:
- Будет внук, так ты ему завещай. Ты понял меня?
Тут понял Янкель, в Эльзас вернулся, дверь всегда теперь на швабру запирал, ну и шо оно ему дало? Деток зато народил-наплодил, как тот Хаим из песни. А там и внуки завелись, а там, глядишь, и могилка: всё-таки, какой прозорливый был ребе Менахем Чернобыльский Первый! Да, а внучек, когда ребину копеечку от деда в наследство получил – таки правда – таким евреем стал, шо вся Европа у него потом одалживалась. Придёт, к нему, к барону Ротшильду, знатный посетитель, а он на него и не смотрит, сидит, правой счётами стучит, а левой на стул показывает, дескать: слушаю вас. Вспыхнет посетитель, дескать, я, между прочим, граф де Гиш, герцог де Граммон, маркиз Алямезонский! А барон Ротшильд, от костяшек не отрываясь, левой помашет: ну так возьмите ещё пару стульев!