Непрозрачная вода в стаканах, невыносимая жажда в пустыне, нескончаемое бегство в никуда – ничто, никогда, ни за что не подарит тебе ощущения стихающего будильника, терпеливо считывающего стихи с тетрадок твоим утром.
- Если я скажу, что жизни и смерти не существует, ты мне поверишь?
- Если ты мне это скажешь, я тебе не поверю.
- Почему? Возможно, это всё просто иллюзия, никто никогда не умирал.
- Друг, я видел трупы, мне этого вполне достаточно.
- Ты умирал?
- Нет, конечно, и ты не умирал, но это паршивое доказательство, скажу я тебе.
- Это всё притворство, игра, фантазия, что-то, что сделано из высококачественного пустого зря потраченного времени.
- А жизнь? Что с жизнью? Я же живу, это точно.
- Я могу тебе миллион раз подмигнуть, но ты слеп как крот на крыше. Красивая иллюзия кривой, с поломанным хребтом жизни, кропотливая работа писателя, изложенная в кратком содержании, криогенная кремация кремовых кристаллов в крошечном мире чьего-то воображения.
Оба смеются, приходится немного приостановиться, приторный смех на тему правильности речи, приятный и примятый прямо в мозг.
- Нет, ну, а если серьезно?
- Если быть очень серьезными, если отбросить все эти улыбки и смешки и не смешивать запахи английских рек с американскими морями, то вывод напрашивается просто очевидный – смирись и смолкни, смерь всех остальных холодным взглядом, сойди с ума, жизнь потеряла то, что есть для всех Начало, жизнь стала вовсе без Конца.
- Друг, ты смеёшься, давай уже, мне доказательства нужны, выкладывай, что ты там затеял.
- Самые свежие новости, светские Дамы и Господа! Мы открыли свет, стекающий с поверхности свинцово-чёрных ламп, мы связали воедино трупы и новорождённое дитя. Свинство сволочи позволили себе. Ведь наши сваи тут же и отныне продержат свод небес, свисающий над нами.
- Ты идиот, нет, не кричи, а объясни нормально. Чем чёрт не шутит, что за штучки у тебя? Вдруг это правда? И чума – всего лишь чуткий ход, предугадавший смерть от веры человека?
- Что ты, мой товарищ, да, дрожит рука? Я не хочу ни Нобеля, ни Оскар, не чудак. Я вот тебе что расскажу сейчас. Секунды медленно секут события украдкой, седеешь ты, и оседают звезды. Вселенная псевдонаучно скачет, с себя срывая серный шлак. Кому-то между завтра и сегодня серебряной водою смочат горло, а кто-то тихо сдохнет, потерявшийся в углах. С Сатурна смерть идёт в селения людей. Сектанты в визге снедь стяжают в землю, а мы… Что мы? Останемся сидеть. Не чавкай, если вдруг химическим оружьем тебе конечность отсекут, ведь жить сложней.
- Ох ты, дешёв болтун, «х-и-м-и-ч-е-с-к-и-м о-р-у-ж-ь-е-м» отсекая, не будь отсеян ржавым решетом.
Кривляются, но шаг не замедляют.
- Куда ведь проще говорить «фальшивишь», чем наиграть мелодий битый час. Ты бестолочь, крысиная постелька, и та была бы против Вашего вторженья.
- Ха-ха, а кто-то начал с демагогий. Мол, распишите доказательства мне смерти. А я как прыгну вон под тот огромнейший Камаз, и ты расплачешься, рискуя потерять свой Оскар.
- Коварный тип, верни мне деньги, а потом хоть миллионы миллионов раз ты прыгай под свои грузовики. Хоть плавай, хоть плескайся в луже крови, а чемоданчик полненьким неси. А уж потом…
- Вы мне сказать позвольте. Я хоть не мэтр и не обнимал актрис, но в голове моей соображает кусочек вечности, рождённый близ ярчайшего из солнц. Так вот! Коль смерти, жизни, секса не бывает, ах, если всё это паршивенький мираж… Тогда забудьте, что Вам эти деньги? Я поцелую вечность, подмигнув за Вас ей правым глазом.
- Вот зараза. Иди работай, встреча за обедом. Я расскажу тебе о бесконечной силе белой красивой женской ножки на плече. До встречи, друг.
- Спасибо за нескучные часы прогулки. Эй, Хуан.
- А? Что?
- Ты постарайся не заснуть на своём стуле.
Все разошлись по офисам, конец.