Милые барышни, я вам сочувствую, как с нами тяжко… Ох, как не просто…
Случилась на днях у меня встреча с моим крестником. Все как обычно, поговорили ладком, выяснили недочеты в учебе, наметили ближайшие планы… Мне легко с ним вести разговор: он, как и я, из педагогической семьи, и мы оба отлично знаем на своей шкуре, что такое семейный педсовет вкруговую!
Я на правах старшего, озадаченного его будущим семейным положением, взрослого уже сейчас, в его четырнадцать лет, подготавливаю к серьезности шага выбора спутницы жизни. И чтобы, ни дай Бог, не показаться излишне назидательным, всегда веду беседу в полушутливом тоне, рассчитывая, что, если вдруг попаду на какую-нибудь мозоль, и он взбрыкнет, то моментально все сведу к шутке.
Так было и в этот раз, неспешно беседуя, мы уже доедали пиццу в ресторане, и я заметил, что очень важно отлично учиться, оно же понятно, что и девушка приличная на оболтуса не посмотрит, и в дом к нему не пойдет, мол… Он уронил кусок пиццы на тарелку и несколько минут, не прожевывая, смотрел недоуменным взглядом на меня в упор, физически я ощущал, как некая мысль с трудом проворачивается в его голове. Я было начал уже тревожиться, оглядываясь, в какую сторону бежать, кто ж его знает, психанет на ровном месте, вроде ничего крамольного или там революционного не сказал, но сами посудите, только Богу ведомо, какие там шарики и за какие ролики закатываются… Он резко дернул плечами вниз, словно стряхивая какую-то картину, образ, будто избавился от наваждения. Я тоже опустил плечи, ожидая развязки, хоть теперь будет шанс вмешаться в мыслительный процесс, сориентироваться по ходу пьесы, так сказать. Он мотнул из стороны в сторону головой и совершенно серьезно, без тени привычной мне ухмылки, твердо и по-взрослому убежденно сказал:
- Женщина?..
Я кивнул головой, мол, а ЧЁ! тут такого-то…
- В доме…
Так же задумчиво произнес он утвердительным шепотом, для усиления интонации даже кивнул головой, я в ответ тоже кивнул и пожал плечами, мол, делов-то, подумаешь пустяки какие…
- Женщина в доме! - далее следовали рубленые фразы, не допускающие возражений. - Это как мама: ни пернуть, ни в носу поковырять! Нет уж, дудки!!!
Крестник смахнул упавшие крошки со стола резким безапелляционным жестом и спокойно продолжил трапезу, глядя отрешенно сквозь меня, для него вопрос был исчерпан.
Я… Я не знал, плакать или смеяться, после этих минут неожиданного напряжения элементарно боялся непредсказуемой выходки. И правда, а что может быть, ну, откинет стул и уйдет, а я потом думай, мучайся, что он там натворит в тихом гневе и несогласии, лучше же все на месте выяснить, тем более… Что?!
Я тихо ржал, как конь, про себя, можно сказать, ликовал: с образным мышлением у парня все в порядке, у меня тоже, и потому я ясно представил всю картину его глазами, что тут скажешь - ужасное существование…
Девочки, простите нас, с нами реально тяжко.