...Стоим лицом к лицу с разлукой,
Мне не дано ещё понять
Какою тяжкой будет мука
Тебя навеки потерять...
Летит навстречу неизбежность -
Она в мелодии дождя,
В полях цветущих иль заснеженных,
Везде и всюду. Без тебя.
Мне не дано понять пока,
Как длится время ожиданий,
Не заменит письма строка
Прикосновение свиданий.
Перрон холодный. Я и ты,
Все в ожидании разлуки,
И поцелуи, как цветы
Хранят сквозь годы мои руки...
===================================
С экрана смотрели счастливые и заплаканные лица: поиски увенчались успехом, и близкие нашли друг друга.
«Им помогли, а может и мне написать, рассказать свою историю? – подумал Анатолий. – Город известен, фотография тоже есть, год рождения…». Он даже помнил её улыбку, черты открытого лица, цвет глаз и волос. Даже, как пахли эти волосы, заплетённые в тугую косу. Привычки её тоже хорошо помнил, и какие книги она читала.
Стоило закрыть глаза, и ему казалось, что слышит её голос и смех.
Вспомнилось многое, годы вместились в одно счастливое мгновение.
… Как Наташа пробовала рисовать, но выходили почему-то только молодые люди в морской форме. Однако, тем не менее, эти небольшие картинки получались хорошо, правдоподобно, и потому ко Дню Советской армии и Военно-Морского флота, который так назывался раньше и проходил в феврале, девушка всегда получала задание подготовить рисунок для школьной газеты.
Никто не догадывался, а Анатолий знал, что Наташа мечтает о море и хочет поступать в мореходное училище. Он связался с друзьями, которые уже учились в Одессе, навёл справки: девчат не берут.
«Почему? – удивилась девушка. – Недавно показывали по телевидению женщину-капитана на сухогрузе. Почему она смогла?»
«А, правда, почему? – задавал себе вопрос и Анатолий. – А если написать на имя этой женщины и расспросить!» Он уточнил название передачи, имя героини телеочерка и стал думать… «Куда писать? На телевидение, но кто будет связываться с таким письмом?» Знакомых в городе на другом конце страны у него тоже не было… «Отправить письмо в газету?»
Для себя он давно решил, с тех самых пор, как два брата-соседа избрали профессию судоводителя и механика торгового флота, стали приезжать домой в морской форме.
Знакомство с Наташей произошло на почве общих интересов.
Странное и радостное испытывает человек чувство, уносясь мечтами в прошлое.
Они оба были романтиками, работая в школьной газете. Наташа рисовала, а он дополнял её рисунки стихами. Рассказывал на страницах газеты о природе и людях той или иной профессии. Но началом больших и трогательных отношений послужила…драка в школьном коридоре.
Анатолий знал, что сосед по парте постоянно пишет записки Наташе, замечал, как тот смотрит ей вслед, но Наташа взаимностью не отвечала.
Тогда-то Виктор и пошёл на дерзкий шаг, испортив рисунок Наташи. Пририсовал усы, длинную девичью косу, а бескозырку заменил драной шапкой. И поставил унизительную подпись. Анатолий не сдержался и потребовал извинения перед всеми. Виктор усмехнулся, смерил взглядом приятеля по классу и бросил: «Тоже мне шекспировский герой!» И тут же получил затрещину. Противники были равны по силе, но Анатолий выглядел спортивнее и крепче, и поединок быстро закончился.
Уже через несколько минут в коридоре была построена линейка, виноватых драки поставили перед всеми и стали обсуждать инцидент. Кто-то был на стороне Анатолия, однако нашлись и такие, кто в этом ЧП не усмотрел ничего такого, чтобы считать поступок чем-то из ряда вон выходящим. Досталось обоим: Виктору за испорченную стенгазету, а Анатолию за драку в школе.
«Вообще-то ты правильно поступил, - словно оправдывался чуть позже директор школы Иван Васильевич. – Но должен быть порядок!» Когда мужчина так говорил, ему верили и относились с доверием. Школа держалась на его простоте и умении найти подход к каждому.
С тех пор многие стали замечать, что Наташа и Анатолий всё чаще держатся вместе. Пошли в ход записки, написанные азбукой Морзе… Точка, тире, точка… Это на тот случай, если записка попадёт в руки учителя или кто-то другой сунет нос. Записки скрывали большую тайну, а в маленьком посёлке уже знали: Наташа и Анатолий встречаются.
Когда кто-то дежурил и после занятий оставался убирать классную комнату, парень и девушка помогали друг другу.
Даже знали их излюбленные места: маленькая лесная речушка сразу за посёлком. Тихая и безропотная и почти не приметная зимой, полноводная и разговорчивая по весне. Но особенно она преображалась летом: её берега утопали в буйной растительности и цветах, до середины лета звучали пернатые концерты.
Они усаживались на край деревянного моста и слушали соловьиные мелодии. Она склоняла голову к нему на плечо, тесно прижималась. Это были самые счастливые минуты. Анатолий чувствовал тепло её тела, ощущал под платьем лямки лифчика, который поддерживал девичью грудь. Не смотря на раннюю молодость, у девушки грудь была хорошо заметна, развита, выделялась упругостью и красивой формой.
Он сходил с ума от такой близости, от запаха её волос, иногда внизу живота загоралось, начинало приятно и возбуждающе теплеть, Анатолий чувствовал огромное желание, но старался его подавить.
Первый поцелуй Наташа подарила ему под самый Новый год, через несколько дней после первого свидания на заснеженной тропинке парка. Несколько рядов стройных взрослых сосен, где когда-то была танцплощадка и собиралась вечерами молодёжь, - теперь этот уголок на зимнее время стал местом их частых встреч.
К назначенному времени Анатолий обычно приходил первым, прислонялся спиной к стволу дерева и наблюдал, как она выходит из дома, стоящего на пригорке, и торопится к нему по узкому проулку.
Первый поцелуй, трепетность и жар её чувственных губ…Он ждал этого момента, но события пытался не торопить, зная ранимость девушки. Наташа была чувствительной, быстро возбуждалась и даже при поцелуе могла потерять голову. Но они дорожили друг другом и бережно относились к своим чувствам.
Вне себя от радости, Анатолий подхватил девушку на руки и закружил. Она обняла его за шею и повторяла: «Сумасшедший, у меня закружится голова!»
Этот вечер он будет помнить всегда…Её глаза, смех, нежность рук, её губы…Небо, усыпанное бриллиантами звёзд. Даже слова, которые они в ту встречу говорили друг другу...Его любимая Наташа!
Анатолий много времени уделял спорту, мог зимой окунуться в прорубь, на спор с ребятами сбросить обувь и пробежаться по снегу. В любой мороз. Какого-то определённого вида физических занятий у него не было, но это не мешало поддерживать форму. Зимой – лыжи, летом – велосипед, плавание, футбол, немного волейбола. И ещё штанга – спаренное колесо от вагонетки, в которых когда-то возили глину из шахт для местного завода, - присутствовала всегда. Каждодневно, в любое время года. А ещё турник, приспособленный в лесу между двумя деревьями сразу за посёлком.
Анатолию нравился физический труд, он легко управлялся с мешком картошки или зерна, играючи подбрасывал на высокие копны тяжёлые навильники сена, становился в один ряд со взрослыми косарями, когда в деревне начиналась сенокосная страда. Любая нагрузка и просьба о помощи со стороны соседей ему были в радость. У него было много друзей, которым с ним было интересно. А ещё он ценил в людях доброту и честность, готов был всегда стать на защиту слабого.
К 17-ти годам Анатолий весил более 70 килограмм при росте метр 78. Парень замечал, как на него обращают внимание даже более взрослые девушки и молодые женщины, но ему хотелось нравиться только Наташи. Они старались всегда быть вместе.
«Машь, а Машь, ты не боишься, что твою девку испортят? – заметила однажды соседка, известная тем, что знала про всех всё. – Видела твою…Голые!»
«Как голые, где, ты что такое несёшь…», - встрепенулся Дмитрий, отец Наташи.
«Ну не совсем, чтобы голые, однако…В лесу на поляне загорают…А он её ягодами угощают…И целуются…У них там и шалаш построен…».
Сорока протарахтела, и скоро вся деревня судачила, что в лесу застукали Наташу с Анатолием, где они занимались любовью. Подробностей никто не требовал, занимались любовью и точка… Наша Наташка, мол, уже не девочка…
А вечером того же дня у Анатолия состоялся разговор с матерью, которой он многое доверял. Вот и об отношениях с Наташей она знала много больше, чем отец. Чем это объяснить, юноша не знал, он уважал обоих родителей за то, что подарили ему жизнь, что прошли дорогами войны. Однако душой он больше склонялся к матери, знал, как трудно было на фронте девушкам.
Вот так переговорив на щекотливую и несколько неудобную тему, Анатолий вдруг решился: «Идём к ним, я всё объясню, Наташи сейчас трудно, и я должен её поддержать!»
«Ну что Вам справку принести, тётя Нюра?! Как же Вам не стыдно! У Вас своя дочь растёт, приятно будет про неё услышать подобную небылицу!» - Анатолий с трудом сдерживал себя.
На следующий день в школе уже все знали, как Анатолий отстоял честь девушки. Так их стали называть «Ромео и Джульетта».
Посёлок разбредался, уезжали, кто куда мог. Кирилловы тоже уехали в поселение при железной дороге, поближе к районному центру. Дмитрий Максимович работал водителем леспромхоза, часто оставляя свой «МАЗ» возле дома на лужайке. Техника всегда была под рукой, однако переезд всё равно был долгим. Постепенно разбирали дом, метили каждый венец, берегли любую доску, кирпич, гвоздь, половицу. В семье было три дочери и три сына. Жили тем, что каждый был привлечён к труду. На огородах, на лугу при заготовке сена для домашних животных.
Семья всё это время жила в стареньком пустующем деревянном доме, хозяин которого перебрался в новое, только что построенное здание из нескольких квартир.
Переезд девушки несколько осложнил возможность встречаться чаще, но Анатолий был готов преодолевать любые расстояния. Кроме того, в посёлке оставались родственники по материнской линии, к которым Наташа могла приехать в любой свободный день.
Это уже был третий по счёту переезд супругов за годы совместной жизни. Сразу после войны стране требовалось много древесины, и маленькие деревушки возникали стихийно.
Здесь и знакомились многие будущие семейные пары, им в первую очередь предоставляли жильё в деревянных бараках.
Отдалённость таких деревень легко переносилась до тех пор, пока не появлялись дети, которым с возрастом приходилось ходить в школу в соседние посёлки, которые уже стремились к городским условиям.
Одним словом, деревушки лесозаготовителей выполняли свою роль и постепенно умирали, зарастали бурьяном, луговели, становились сенокосными полянами. И лишь одичавшие сады и полуразрушенные хозяйственные постройки долго напоминали о том, что здесь когда-то теплилась человеческая жизнь. Более крупные поселения с клубами, магазинами, школами, с которыми было даже налажено автобусное сообщение, держались несколько дольше. Но и в них молодёжь задерживалась неохотно…
«А как иначе, - объяснял причину Кириллов - старший, - детей шестеро, закончат школу, пойдут учиться, а наш посёлок всё равно закроется».
«Тебе не привыкать», - отмахивались другие мужики, решившие жить вдали от «цивилизации» до последнего.
… «Моя драгоценная, единственная любовь, ты только не спеши, пусть эта ночь нам запомнится!» Молодая плоть потянулась навстречу друг другу. Грудь девушки вздрогнула от желания, руки парня скользнули по её телу, ощутив упругость бедёр, шелковистость кожи, бугорок лобка, покрытый мягкими волосками. И уже немного влажный от ласк и прикосновения горячих рук. Губы слились в едином жарком поцелуе.
«Люби, ласкай меня милый!» Её руки обжигали, глаза светились счастьем и радостью. Обжигали, ласкали, искали и находили его мускулистое сильное тело.
Земля качнулась, небо опрокинулось и высыпало свои бриллианты. Остро пахло полынью, молодым сеном, с речушки тянуло свежестью. Утомлённый за день лес молчал. Молчали и они. Впереди была разлука на многие месяцы.
«Ты завтра когда уезжаешь?»
«Последним, на Москву, потом на Питер!»
«Я приду! А может, ещё останешься?»
«Нельзя, не могу, Наташа! Сразу уходим…На Кубу, кажется, но точно не знаю. Я тебе позвоню!»
«Девчата в училище смеются, я изучаю географии по твоим радиотелеграммам…Басра, Гавана, Рио-де-Женейро…А в горячие точки ходите?»
«Другие бывают, а мы пока на практике…Мы мирные люди…»
Они ещё раз прошлись по берегам родной реки, ставшей за годы их знакомства и любви чем-то живым. Близкой свидетельницей всего того, что здесь происходило. Первые поцелуи, первая неопытная близость…И последний день встречи тоже…
…Последние дни лета. Первые холодные дожди продолжались с неделю. Солнце с трудом пробивалось в окно с юго-восточной стороны его комнаты.
Новый день тоже начался с хмурого, неприветливого утра. Огромные капли росы часами висели на кончиках листьев и трав. Однако ближе к полудню дневное светило разыгралось, туманная дымка рассеялась, и тёплый ветер разогнал остатки туч.
Каким синим и глубоким бывает небо после продолжительного ненастья!
Наташа помогла Анатолию одеться и пересесть в инвалидную коляску. Соседи уже привыкли видеть их вместе. В клубе, возле школы, где они когда-то учились, на лесной тропинке сразу за сельской околицей.
За поворотом дороги показалась речушка. Анатолий почувствовал, как что-то дрогнуло в груди и тёплой волной разлилось по телу.
Здесь всё оставалось так, как тогда: водный поток по-прежнему стремился к большой реке среди зарослей крапивы, малинника и кустов ольхи. Слышались голоса редких птиц, даже деревья, казалось, мало прибавили в росте. А вот и место на краю моста где они любили проводить вечера и ночи, прижимаясь друг к другу. Минуты близости...
Наташа сбежала с дороги на луговину и скоро вернулась с букетиком цветов. Ромашки, незабудки, гвоздички…Цветы светились чистыми, ясными глазками. А на лице девушки стояла грусть.
…Нам кажется, что ещё немного и начнётся жизнь. Настоящая жизнь. А она и есть то, что мы называем жизнью, называем словом «счастье», у которого нет какого-то определённого пункта отсчёта и назначения.
…Учёбу Наташа и Анатолий заканчивали почти одновременно: он в Ленинграде, в мореходном училище на Большом Смоленском проспекте, на судоводительском отделении. Она медицинское в Калуге, став медсестрой родильного отделения в районной больнице. На день выпуска Анатолий впервые показал друзьям по мореходке свою девушку, пригласив Наташу на выпускной бал.
Они много гуляли по улицам Северной столицы. Город их ещё больше сдружил и сблизил, Анатолий исходил его, бывая во многих местах. Здесь до войны жила и работала его мама. И потом рассказывала, как враг вплотную подошёл к городу, когда началась война.
Анатолий легко узнавал улицы, названия которых хорошо сохранились в памяти из воспоминаний матери.
Быстро находил их и удивлялся, как они мало изменились за многие послевоенные годы. Но особенно нравилось ему приходить на Воронью гору, преодолевать небольшую крутизну и часами стоять на её верхней точке. Он знал, что здесь бои приобретали очень тяжёлый характер, и враг был остановлен ценою жизни тысяч советских солдат.
Встретив Наташу на Московском вокзале и немного отдохнув у родственников в Красном Селе, он первым делом предложил девушке совершить поездку в сторону Гатчина, чтобы сверху показать большой и красивый город с его многочисленными памятниками, широкими проспектами и улицами.
Солнце совершило свой дневной переход с востока на запад, артиллерийские залпы в Петропавловке отсчитывали часы, а они, тесно обнявшись, продолжали стоять на вершине большого холма, на небольшой площадке, на которой ещё угадывались бывшие окопы, траншеи, земляные укрепления, за которыми стояли когда-то артиллерийские установки.
Эту первую ночь в Питере они провели почти без сна. Наташе всё было в диковинку: мосты через Неву, каналы, обрамлённые в гранит, по которым проплывали редкие маломерные катера. Побывали они и на кладбищах с захоронениями погибших и умерших от голода блокадников. Огромные братские могилы без имён и фамилий. В одной из которых была погребена и дальняя родственница Наташи.
Поездки за город и на берег Финского залива. Стояли ясные, светлые дни, небольшой ветерок доносил запахи моря.
Никто не предполагал, что этих встреч-прогулок в жизни молодых людей будет так мало.
«Уходим завтра, к концу лета вернусь!» Сердце девушку учащённо забилось от этих слов телеграммы. Она помнила, что в конце августа у них будет свадьба. Что теперь они станут мужем и женой. Что теперь они будет вместе. Жизненные проблемы они теперь будут решать тоже сообща. И её не пугали предстоящие перемены. Она к ним была готова давно.
Сестра Анатолия на Гаванской предложила им свой уголок сразу после того, как только свадебный праздник закончится и перейдёт в будни и хлопоты. Было решено, Анатолий будет уходить в рейсы, а она его ждать и встречать на берегу. Местом для свадьбы был выбран их рабочий посёлок, и в этом не было какой-либо случайности.
Сестра в Ленинграде стала наводить справки: куда можно будет трудоустроить Наташу после её переезда. Женщине приглянулась девушка, каким-то внутренним чутьём она поняла, как близки молодые люди, подходят друг к другу характерами. Поняла и порадовалась за брата.
Они часто говорили о семейной жизни, соглашались, что семья – это большая радость. И ответственность. Но Анатолий и Наташа не сомневались, что их семья будет обязательно дружной, и примером для этого служили их родители.
…Дети. Сначала будет сын, но Наташа уверяла, что первой будет девочка, которую они назовут Ульяной. Анатолий уступил и сказал своё веское слово: «Согласен, но вторым сын, а потом ещё много сестричек и братьев!».
Наташа говорила, как она будет приезжать с девочками в деревню и сажать цветы, и много работать. Много цветов и всякой продукции.
В этом была вся его Наташа, умеющая работать на земле. А мальчики станут изучать языки, и кто-нибудь из детей пойдёт по стопам отца.
«К тому времени девчат тоже начнут принимать в мореходку!» - не теряла надежды будущая мама.
И как он будет благодарен женщине, которая подарит ему такое счастье!
А пока Наташа продолжала работать, ждать новых телеграмм. В рабочем посёлке уже из дома в дом передавали: «Красивая и весёлая будет свадьба! Наши Ромео и Джульетта выдержали разлуку временем!»
…Он помнил, как его не покидали предчувствия, которые его никогда не обманывали. В те дни их предстоящей разлуки они не отпускали его ни ночью, ни на следующий день.
Может быть, проницательность – это качество, свойственное всем инвалидам.
Вспомнилось, как в одну из встреч Наташа, едва войдя в комнату, встала на колени и прижалась к нему. И стала целовать сквозь слёзы. А потом заторопилась куда-то и быстро уехала.
За время неподвижности он изучил каждое её движение, выражение лица, всегда удивлялся силе её убеждений. Даже, кажется, знал, о чём она думает. Даже в самые первые дни беды, находясь рядом в госпитале, он не видел её такой. Бледная, без единой улыбки на губах, а слёзы она и вовсе себе никогда не позволяла. А тут не выдержала...
…Наташа. Его большая и светлая любовь. Она всегда приносила с собой огромный заряд оптимизма, которого им всегда хватало на двоих. Врачи потеряли всякую надежду, замечая, как из сильного организма уходит жизнь, а она продолжала верить.
«Она тебе кто?» - интересовались в палате.
«Мой ангел-хранитель!» - с гордостью говорил Анатолий.
«Ты её береги, - заметил однажды пожилой сосед по палате. – Видишь, какая у неё душа!»
…В ту ночь он почувствовал себя одиноким. Ночь прошла без сна. Радость и возбуждение при виде любимого человека вдруг переросли в тревогу. Тревогу, что теряет её навсегда.
Cмертельно уставший, измученный бесплодными размышлениями, он уснуть смог только под утро. Проснулся к одиннадцати часам и стал снова напряжённо ждать. К этому времени автобус уже приходил, и Наташина фигура вырастала на пороге их квартиры.
…За окном стоял серый день. На душе была неопределённость: завтракать не хотелось, да и вообще не было желания вставать. В двенадцать Анатолий привстал на локоть. И стал снова ждать, ловить любые звуки, как она пройдёт по половицам коридора, возьмётся за ручку входной двери.
Но извне доносились чужие голоса. В эти минуты томительного ожидания он готов был отдать остаток жизни, только бы снова видеть её, ощутить прикосновение её рук на своём лице. Видеть в ней саму живость и грацию, которой были наполнены её душа и тело.
Знакомая боль в груди подсказывала, что-то произошло.
Час, половина второго, три часа. Он знал, что Наташа в отпуске, но она не показалась ни в этот день, ни на следующий.
Всего несколько дней, ожиданию, казалось, не будет конца. А прошло всего две недели.
… «Встретила на автобусной остановке Наташу! Ты её больше не жди! Не приедет она, Анатолий! – женщина, работавшая в их школе когда-то техничкой, волновалась. – Её мать узнала, что вы продолжаете встречаться, и что Наташа собирается с тобой в санаторий. Что приезжает к тебе и остаётся на ночь. Она не уверена, что Наташа сможет быть с тобой, что с тобой ей будет хорошо. Хотя я другого мнения. Вам будет трудно друг без друга. Я всё помню, вас все любили … Только ты продолжай писать, может всё образуется…»
Он слушал и не понимал, сердце противилось изо всех сил и не желало верить.
В тот день – День её рождения, который они старались провести вместе или созванивались, Анатолий ещё не знал, какая непростая судьба ожидает его Наташу. В тот день он узнал лишь часть правды.
А уже несколько дней спустя он и сам догадывался, что с его Наташей действительно что-то происходит. Большие и светлые когда-то письма стали короткими и грустными. Будто душа девушки пыталась высказать боль, но она была столь велика, что та не решалась выплеснуть её на бумагу. Он продолжал хранить в памяти, что все радости и печали они переживали вместе. Взявшись за руки и смотря друг другу в глаза.
Последняя фотография тоже излучала беду, на обратной стороне которой стояло: «На память тому, кто умеет хранить холодную тень человека. На память тому, кто умеет любить на всём протяжении века!»
А потом не стало и писем…Мир рухнул, Анатолий почувствовал, как его душа вдруг осиротела и показалась такой маленькой и беззащитной.
…Что могло бы быть – что было бы. Самые грустные фразы в нашем языке. И снова к нему возвращались, переплетаясь между собой, тяжёлые мысли: малыш, который мог бы быть сыном или дочерью, так и не родился. Жена, которой у него никогда не было.
… Снова наступил август, Анатолий уже знал, что принят студентом-заочником в ин-яз. Но поделиться радостью было не с кем. Мгновения живые и нескончаемые остались в далёком прошлом.
К концу месяца заговорили, что у соседей намечается свадьба: женится брат Наташи.
Наташа приехать на свадьбу не смогла, понимая, что неизбежно произойдёт встреча с Анатолием, живущим в ближайшем доме.
Однако встреча состоялась с…братом Наташи. И он рассказал. Всё рассказал. Как его старшая сестра была изнасилована, и чтобы дело не доводить до судебного разбирательства, решено было играть свадьбу. В которой был больше всего заинтересован Кирилл. В этом была ирония сатаны, чтобы этот человек стал на пути Наташи, которого она никогда не сможет полюбить. Да и сам Кирилл никогда не стремился к этому, он так и не сможет войти в другую семью порядочным и внимательным человеком.
Анатолий слушал, и перед его взором проносились события одно трагичнее другого.
…Свадьба прошла тихо, без песен, танцев и радости. Многие догадывались, что такому союзу, как замку, построенному на песке, просуществовать долго не суждено.
Наташа тяжело заболела, по письмам было видно, что в ней что-то надломилось. Не было привычной радости и мечтательности, сухие строчки были коротки...Анатолий помнил свою любимую другой, с большой и солнечной душой, даже в самые трудные первые дни после беды, которая произошла с Анатолием в летний полдень, она оставалась такой, какой была всегда...Без следов тревоги на лице!
"Значит, произошло что-то настолько трудное и непоправимое, что Наташа не выдержала этого испытания", терялся в догадках Анатолий...
Анатолий с болью представил, что уже никогда не будут приходить с почтой её письма, весточки от дорогого человека, не будет ликовать сердце от коротких, на несколько часов, встреч. Судьба отнимала последнее.
А Наташа переживала очередную трагедию, от которой не выдерживало пошатнувшееся здоровье, и ей на длительное время приходилось ложиться в больницу.
От мужа пришлось уйти, однако и сын, рождённый не по любви, тоже оказался чужим. Любви и тепла, к которым она всегда тянулась, так и не наступило. Не таким ей виделось счастье.
Все попытки Анатолия установить связь, зацепиться за ниточку, которая помогла бы найти любимого человека, оставались безрезультатными.
Наташа стала редким гостем в доме младшей сестры, где когда-то жили её родители.
Первым ушёл из жизни отец, с которым Анатолий подружился. Следом мать. Их уход был трудным, особенно для Марии Ильиничны. Женщина и Анатолий несколько раз встречались. Надо было посоветоваться, куда-то позвонить, что-то написать… Несколько перенесённых операций заглушили болезнь, но опухоль проявлялась в других местах, и женщине требовалась помощь.
Но Анатолий чувствовал, что даже не близкая смерть, а что-то более важное тяготит её. Тяжёлая болезнь отнимала последние капли здоровья, и женщина спешила высказаться. Анатолий понимал, что здесь нет ничьей вины в том, что его травма и неподвижность стали причиной их разлуки. Любая мать желает счастья своему ребёнку. К тому же в жизни бывают моменты, когда то или иное решение невозможно принять в одиночку. А нужного человека рядом не оказывается.
В глубине души у него возникали иногда опасения, что если Наташа решит разделить с ним судьбу, и он будет находиться в постоянной, тесной близости к ней, не станет ли со временем обузой для близкого человека. И тогда их любовь перейдёт в разочарование. И тогда у любой цыганки или нищенки было бы куда более выгодное положение. Об этом он стал задумываться много позже, задолго до того, как Наташа в последний раз вошла в его дом. Но встречи приносили с собой умиротворение и разрядку, взбадривали и возбуждали, особенно когда Наташа и Анатолий оставались наедине, и мысли обретали уже иную форму.
Чем реже становились встречи, тем ощущение беспомощности и безобразной неполноценности всё больше и больше превращалось в навязчивую мысль, и он, не зная ещё всей правды, часто думал: «Может, ей, действительно, нужен другой!» Но Анатолий никогда не мог предположить, что ожидает Наташу на самом деле.
…Анатолий, похоронив родителей, переехал жить в столичный город.
Река жизни многое унесла, многое забылось и вычеркнулось из памяти. Но дни первой любви по-прежнему свежи и продолжают волновать.
...Часто приходят мысли, что не устоял, не проявил характер, так мало сделал и приложил сил, чтобы уберечь любимую женщину от проблем, страданий и одиночества.
Эти мысли особенно не давали покоя.
Запомнились слова Наташиной мамы в день последней встречи: «Она тебя помнит, не забывай ей писать. В твоих письмах её спасение!»
Рвёт листву осенняя прохлада,
И деревья обнажает словно Души,
Навострились тополей большие уши,
Будто им услышать что-то надо...
Ты послушай этот листопад,
Листья, как остывшие признания,
И кому-то может в наказание
В кучу их сгребли...Они сгорят.
И к костру никто не подойдёт
Одинокие погреть здесь руки,
Без тепла горят слова разлуки,
Ведь никто за ними не придёт...
Мы теперь на разных полюсах,
Ветры дуют, но они всё в спину...
Отчего же губы мои стынут?
Почему же слёзы на глазах?
=======================================
....Анатолий включил компьютер, и на экран дисплея легли первые строки из письма для телевизионной передачи…В эти минуты он особенно ощутил, насколько он одинок в этом огромном мире...
============================================================
P.S. Этим летом я узнал, что Наташа ушла из жизни. Ушла недолюбившая, недоцелованная, мало кем понятая...Осталась только память, которой не будет конца...