Ошибка диспетчера
или несостоявшееся путешествие туда.
Часть первая.
Сознание возвращалось ко мне легкими неуловимыми толчками. Сперва я не почувствовала, ощутила, что я в горизонтальном положении. Я находилась в каком-то дурмане, казалось, что меня нет, нет моего тела, ни рук, ни ног, ничего нет, а есть только медленно ворочающаяся мысль. Я смотрела вверх и не могла ничего точно рассмотреть. Будто находилась в огромном мыльном пузыре, сквозь стенки которого трудно было, что-то увидеть. Где я? Проплывали какие-то белые тени, они то отходили от меня, то приближались ко мне. У меня и без того плохое зрение, а, находясь в дурмане, не придя в себя, я никак не могла оценить происходящее. Надо мной располагались несколько желтых солнц, на которые я смотрела, как сквозь туман. Что это? Беззвучно проплывали тени. Потом появился первый звук. В начале, я слышала только какое-то бубнение, металлическое побрякивание, потом из этого звукового хаоса стали вылупливаться слова, значение которых я еще не понимала. Не могла вспомнить, что они значат. Что происходит? И вдруг я узнала один звук. Где-то журчала вода. Я узнала другие звуки – звуки шагов. Около меня ходили. Я стала отчетливее видеть. Около меня ходили какие–то люди в белом, шапочках и масках. Врачи? Вдруг появилось чувство тела и ощущение боли. Нет, самой боли не было, была догадка, что она, где-то во мне, притаилась, спряталась, что она живет во мне. Я пыталась, что-то сказать, но ничего не выходило, я чувствовала, что говорить у меня не получается. Получился только стон. Обрадованная этим, я застонала снова. Одна из фигур приблизилась ко мне и наклонилась к моему лицу. Прозвучали какие–то слова, которые я не поняла: «Приходит в себя». «Что это значит? – мучительно думала я. Снова прозвучал тот же голос: «Даша, каталку готовьте!» «Даша!!!!!!» - я узнала это слово. Кукла Даша? Кукла Даша!!! Теперь я мыслила более чётко. Я вспомнила, что у меня была кукла Даша, когда-то в детстве. Любимая кукла. «Куклу хочу!» - прошептала я. «Что там?» - раздался голос. «Куклу просит!» - прозвучало в ответ. «Она сейчас как пьяная. Наркоз отходит. Бредит! Через несколько минут придет в себя! Девочки, готовьте…» - человек отошел от меня, я стала плохо слышать, что он говорит. «Куклу хочу!» - уже более громко сказала я. Человек приблизился ко мне, наклонился. «Ну, где же я тебе куклу сейчас возьму, а?» - спросил он, - «Ах, ты… кукла!» Я почувствовала, что он берет мою руку, щупает запястье. Зачем? Только теперь я почувствовала, что у меня есть тело, есть руки, есть ноги, есть голова, что я начинаю говорить. И только теперь ощутила необыкновенную, дикую жажду. «Пить хочу! Очень хочу пить!» - слабым голосом сказала я. «А пить тебе сейчас никак нельзя! Потерпи! Маша! – повернулся он к кому-то, кого я не видела - «Смочи ей губы!» Ко мне приблизилась другая фигура, явно женская. К моим губам приложили ватку, смоченную водой, аккуратно провели по ним, увлажняя. Я судорожно попыталась высосать из ватки несколько капель, и мне это удалось. Стало чуть легче. «Где я?» - спросила я. «Потом, потом! Лежи спокойно!» - раздался голос из пространства. Смирившись, я закрыла глаза, тем более, что я уже начала чувствовать приближение боли и от этого испытывала необыкновенную слабость и беспомощность. Я чувствовала, как вокруг меня возятся люди, снимают с меня какие то простыни, которыми я была накрыта, шуршали снимаемые и свертываемые клеенки. Я поняла, что я полностью обнажена, потому что мне стало холодно. «Мне холодно!» - не открывая глаз, произнесла я. Мне никто не ответил, под мою спину, голову и ноги осторожно протиснулись руки. Меня приподняли и переложили на что-то. И в этот момент боль резанула. Я застонала. «Терпи, терпи!» - услышала я. Меня накрыли простыней. « Ну, поехали!» - произнес женский голос и то, на чем я лежала, куда то покатилось. Я открыла глаза. Меня везли. Рядом толкая тележку, шли три медсестры, уже без масок. Я видела ту, которая была в моих ногах. Заметив, что я смотрю на нее, она ободряюще улыбнулась и подмигнула мне. Мы въехали в комнату. Я поняла, что это палата. Здесь снова повторилась знакомая процедура. Меня переложили на кровать. Конечно же, я опять издала стон, на который никто не обратил внимания. Меня укрыли одеялом, аккуратно подоткнув его. « Ну, подруга! Давай, лежи! Выздоравливай!» - и медсестры удалились, укатив тележку. Откуда-то появилась еще одна медсестра, которая стала прикреплять мне к телу, на руки и ноги, какие-то датчики. Она осторожно отгибала одеяло, прикрепляла их и снова накрывала меня одеялом. Потом что-то щелкнуло, стал раздаваться прерывистый писк. Скосив глаза вверх и влево, я увидела, большой прибор, напоминающий осциллограф. На его экранчиках вились, зеленоватые змейки и от него исходил этот самый писк. Все-таки я еще не полностью пришла в себя, сознание по-прежнему туманилось, нарастала боль. Я то впадала в забытье, то выходила из него. Господи, как же мне было худо!!!! «Ну, как мы себя чувствуем?» - раздался рядом женский голос. Я с усилием открыла глаза – даже это давалось мне с трудом. Белый халат, белая шапочка. Рядом с кроватью сидела женщина врач. «Э-эй, красавица! Видишь меня? Слышишь меня?» Я попыталась ответить, но сухое горло не слушалось. Судорожно сделав глотательное движение, я обрела способность выдавливать из себя звуки. «Больно мне, доктор!» «Конечно, больно. Все понимаю, милая! Так и должно быть. Но надо потерпеть! У тебя все в порядке, сейчас только спать, спать, спать! Сделайте ей два кубика….» Она назвала, какое слово, я не разобрала какое. Подошла девушка со шприцем. Мне закатали рукав, затянули жгутом предплечье, заставили сжимать и разжимать кулак. Как делали укол, я не почувствовала. Они стояли и смотрели на меня. Я смотрела на них и в голове была только одна мысль – почему темнеет? Так и не поняв почему, я провалилась в черный туман.
Часть вторая.
Пробуждение мое было быстрым и стремительным. Я приподнялась и села. Я не чувствовала боли, голова была ясная, тело обрело невесомость. Только отчего-то сильно колотилось сердце. За столиком с настольной лампой, положа голову на руки, дремала медсестра. Пищал прибор. Какой то посторонний звук. Что-то знакомое….Похрапывание, вот что это было! Я повернулась. Рядом на стуле сидела странная фигура в сером балахоне с капюшоном, закрывающим лицо. Руки у фигуры были всунуты в рукава, наподобие муфты. Фигура явно была женской.
-«Кто это?» - подумала я.
Фигура мгновенно прекратила похрапывать и выпрямилась.
-«Ну, ты смотри! Задремала я! Чудеса! То ни секунды покоя и на тебе, перерыв! И задремала! Такого давно не было!!!!» Фигура не произносила слов, они странным образом возникали в моей голове.
-«Кто вы?» - хотела сказать я, но не смогла их произнести. Только подумала.
-«Ты что ж, меня не узнала, что ли? Я СМЕРТЬ! За тобой пришла!!!» - заперхала она легким хохотком. Она немного сдвинула капюшон на затылок, и я увидела старушечье, омерзительное, белое как мел, неживое, беззубое лицо, с редкими волосками на подбородке.
Странное дело, но я не испугалась. Мне почему-то стало очень обидно.
-«Почему за мной???»
-«Ну, это уж мне неизвестно. Знать твой черед пришел».
-«Но врач сказал, что у меня все хорошо!!!»
-Э-э, милая! В этом деле не врач распоряжения отдает».
-«А кто?»
-«А ОН!!!! Самый, самый главный! Люди его Богом называют!»
-«А зачем ему надо, чтоб я умерла?»
-«Ну, в такие подробности меня не посвящают. Мое дело распоряжения исполнять. Так что пойдем…»
-«Не хочу я! И никуда не пойду!»
-«А кто из вас этого хочет? Никто. А надо»
-«Нет, - подумала я, - не дрогну я ни пред бездною ада, ни пред величием божьим. И скажу я Богу «Ты не прав, господи! Зачем тебе нужно, чтобы прервалось мое и других людей бытие? Нет, в этом никакой логики. А ты же мудр, господи, подумай сам над этим и согласишься со мной!»
Старуха заперхала смехом.
- «Ты пойми, - продолжила она, – бытие – это всего лишь болезнь небытия – недуг, изъян, нарушающий его совершенство – как плесень или ржавчина на вещах. Материя – это болезнь пространства, Жизнь – болезнь материи, Сознание – болезнь, которая поражает живое. Воля, стремление, желание – все это название одной болезни, от которой страждет сознание».
-«Вот это да-а-а! – подумала я. – « И как это согласуется с предначертаньем Божьим?»
-«Никак. Это плод моих раздумий, от сотворения мира начатых!»
-«Да, ты, бабуся, диссидент!»
-«Это чегой-то такое? Слова твои смутные!»
-«Еретик ты…еретичка! ОН знает о твоих размышлениях?»
-«Если узнает – в прах превратит! Это, по-моему, так быть должно. Только тебе другое предстоит. Ну, подумай – всю жизнь ты страдала оттого, что была отделена от других людей. Даже те, кто были к тебе самыми близкими – они касались твоего тела, но не могли прикоснуться к душе. Разве не ты восклицала по ночам, моля убрать ту пропасть, которая отделяет твою пропасть от пропасти каждого из любимых тобой! Теперь твоя мольба будет исполнена. Все пропасти рано или поздно сольются в одну, и все души вернутся к своему истоку. Так что стоит ли упрямиться? А то, что я еретичка…мне про то еще Леонардо сказывал. Да Винчи, который. Тоже с ним так вот беседовали. Все….. давай, пора нам в дорогу… У меня на сегодняшние сутки еще вон сколько заказ-нарядов на вас выписано…»
Откуда-то из рукава старуха извлекла фолиант, толщиной в длину человеческой руки. Как он, и где помещался в ее хламиде, было непонятно. Примерно на середине из книги торчала закладка, украшенная человеческим черепом. Старуха открыла свою книгу на закладке, взяла закладку в руку и, почесывая ею переносицу, стала глядеть в страницу.
-«Та-ак! Бо-фу! Китай. Исполнено! Бинодчондро. Индия. Исполнено И…»
Я поняла, что следующим прозвучит мое имя. Надо было что-то делать.
-«А где же твоя коса?» - мысленно спросила я.
Старуха недоуменно уставилась на меня.
-«Коса? – она полезла рукой под капюшон, на затылок. - «Да, у меня, ее отродясь не было. Мелешь невесть что!»
-«Как же так? Тебя ж все с косой рисуют, которой косят….»
-«Делать им нечего вот и рисуют. Коса…она для других случаев!»
-«А сколько вам лет? – спросила я. Нет, подловлю я тебя, все-таки !!!!
Ты, хоть и Смерть, но женщина. Вот на этом и попробую поиграть.
-«Лет мне сколько? А не знаю я! Как ОН мир сотворил, вскорости и меня произвел! Вот с той поры и работаю неустанно. Старая я!»
-«Ну, это вы прибедняетесь! – как можно увереннее сказала я, глядя честными глазами и думая только о том, чтобы не переиграть - Вы еще не так и старая! И потом…что это вы на себя напялили балахон, какой то? Вы же женщина, одеваться красиво должны, макияж на лицо нужно! Прическу в порядок привести. Тогда вас и пугаться не будут! Вот на ногти еще маникюр нужно, а то не стриженные миллион лет!»
Старуха внимательно осмотрела ногти.
-«Пожалуй,…да!»
-«А хотите, я вам сейчас макияж на лицо сделаю? Такую красавицу сделаю, у вас там ахнут все! У меня и косметичка с собой!» - я полезла за косметичкой. Давай, жми, тяни время, авось пронесет….
-«Ты, вот что, - старуха коснулась пальцами моего плеча, - не затевай. Хотя я тебе и благодарная за слова твои. Со мной еще так никто не разговаривал. Однако же дело, прежде всего, я и так припоздняюсь с тобой. Наверстывать придется».
Я поняла, что ничего сделать нельзя. Старуха была службистка.
-«Я же идти не могу. Вы что же… понесете меня?»
-«Понесу-у-у? Зачем мне кости твои да тело. Сейчас дыхнешь мне в ладонь – душа выйдет, и пойдем мы с ней, а тело пусть тут остается. На что оно теперь нужно! Осталось только формальность соблюсти!»
Старуха открыла свой фолиант.
-«Кузнецова Светлана Вольдемаровна, Россия, Ярославль. Улица Песчаная, дом 2, квартира 56. Так? Верно? Тогда дыхни вот сюда на страничку, это заместо печати будет. Для отчетности»
-«Владимировна я!» - сказала я.
-«Как Владимировна? Вольдемаровна должно быть!»
-«Не знаю, что у вас там должно быть, а папу моего Владимиром зовут. А не Вольдемаром!» - уже сердито, с отчаяньем сказала я.
Старуха засуетилась. Она стала смотреть на лист и так и эдак, даже на просвет посмотрела.
-«Вот халтурщики. Это все диспетчерская служба. Ну, я им устрою сейчас!»
Опять, откуда-то из недр балахона, она извлекла старинный телефон. По-моему, это была первая модель в мире. Телефон Белла.
«Але! Диспетчер!» - сказала она в трубку. Дальше я ничего не поняла. Это был какой-то тарабарский язык. Старуха просто орала в трубку. Затем, помрачнев, спрятала телефон в балахон.
-«Ошибочка вышла. Извини, девушка! Прощевай пока!»
-«Ик! Ик! Ик!» - только и могла произнести я.
-«Прощевай!» - старуха растаяла в воздухе, но вдруг появилась снова.
-«А что касается платья и макияжа – я подумаю! Мы же когда–нибудь встретимся!» - и исчезла.
Меня била мелкая дрожь и сотрясала икота. Медсестра все также спала за столом. Пищал аппарат. Чтобы остановить икание я сделала глубокий вдох и …провалилась в знакомый черный туман.
Часть третья.
Я открыла глаза. Светило солнце. Тюлевая занавеска на окне чуть трепетала. Я дышала полной грудью и не могла надышаться. Боли почти не было.
-«Я живу!» - подумала я и… закричала, - Я живу!»
-«Конечно, живешь! – раздался голос, И будешь жить еще долго!»
Только теперь я увидела целую толпу врачей. Во главе с мужчиной, профессорского типа. Он смотрел на меня и улыбался. Я узнала эти глаза. Они смотрели на меня в операционной.
Вот и вся история.
Когда человек вдруг оказывается в тишине, он живет своей жизнью, у него рождаются мысли, только его тишине принадлежащие, его ниточка успевает прийти к чему-то важному, дойти до какой-то сути, сложиться по-своему, в какое-то собственное существо, какого не будет ни у кого больше, и это – радостное чувство, чувство жизни.
Как драгоценны все близкие люди.
Как бесценны все мелочи их, все, что только вспомнится, каждый вечер с ними, их глупости, их слабости…
Как бесценна возможность просто увидеть их, любимых людей, делать самую ерунду – болтать с ними о погоде, просто сидеть в комнате, есть суп, сидеть вместе в кино!
И ничего больше не надо!!!
-«Боже! Да неужели это действительно возможно, это не сон, не мечта о счастье?»