БЕГЛЫЙ ВЗГЛЯД ГРАЖДАНИНА НА ПОСЛЕПЕРЕСТРОЕЧНУЮ СИТУАЦИЮ. СТАТЬЯ 2
«Есть некий таинственный отбор между ветхим и вечным в нас самих».
Анри де Ренье
Следующий сюжет хотелось бы начать с недавнего, очень характерного для нашего времени события, в ряде других, может быть, и не очень заметного, но уж, во всяком случае, символичного.
Итак, здание средней школы, построенное в начале пятидесятых годов, в стенах которой не одно поколение школьников постигали азы разумного, доброго, вечного. На высоченной лестнице, приставленной к правой от парадного крыльца стене, мужчина в перепачканном комбинезоне размеренными движениями разбивал кувалдой и зубилом исполненную добротной кирпичной кладкой надпись: "Учиться, учиться и учиться!" В.И. Ленин.
Внизу, задрав головы, полукругом толпилась ватага ребятишек, с любопытством наблюдавших за происходящим. Работа близилась к завершению.
Немногочисленные прохожие реагировали по-разному. Негодовали. Недоуменно пожимали плечами. Сокрушались. Кто-то ускорял шаг. Кто-то беспомощно останавливался. Равнодушных я не заметил.
Вот такая будничная картинка...
Существует расхожее мнение, что у нас, бывших советских людей, любые, непродуманные должным образом новации, поданные обществу в категоричной форме, доводятся до абсурда.
География многочисленных абсурдов, наполняющих наши будни, прочно удерживается в рамках бывшего Союза и можно с удовлетворением, либо с сожалением констатировать, что, невзирая на политику насильственного размежевания населения по национальному признаку оно, это население, стихийно продолжает оставаться советским.
Разве не абсурдным представляется простаивание тысяч предприятий, имеющих могучий промышленный и интеллектуальный потенциал, невостребованный "революционными" реформами тянущих нас в капитализм реформаторов?
Разве не абсурдом предстает картина дальнейшего разваливания экономики на фоне острой потребности народного хозяйства в продукции, получающей удар за ударом промышленности?
Разве не абсурдом выглядит кошмар национальной розни в бывших братских республиках и отсутствие здоровых подходов к исцелению кровоточащей раны национальных катаклизмов?
И уж не абсурд ли, что кричащая проблема агрессивно вторгающегося в ключевые сферы экономики иностранного капитала, ставящего себе целью обеспечение гарантированного технологического отставания нашего государства на мировом рынке, не вызывает адекватной реакции правительства?
В Советском Союзе сама возможность возникновения пере¬численных ситуаций была бы отнесена к области даже более фантастического абсурда, чем тот, о котором очень увлекательно поведал Вл. Войнович в книге "Москва - 2042г.". Но то - в прежнем Союзе. Теперь, согласно законам диалектики, общество, отрицая прежнее отрицание, выходит на иной качественный уровень, лидируя в количестве порождаемых парадоксов и борясь с неоспоримым единством народа, противополагая и навязывая его здравому разумению и пожеланию чуждые концепции и несвежий гардероб с чужого плеча.
"...Почему не умирает с голоду среднестатистический россиянин, когда, казалось бы, для этого созданы все условия?" - недоумевал в 90-х годах некий г-н Ю.Козлов в еженедельнике "Россия". Наверное, не потому, что у нас, к его сожалению, не срабатывает формула капитализма: "Человек человеку - волк", а в виду того, что только выстраданный народом постулат: "Человек человеку – друг, товарищ и брат" имеет историческое право на существование.
"Принципы - не исходный пункт познания, а конечный этап его" - подытоживал Энгельс философский анализ законов развития человеческого общества. Так вот, тот тяжкий путь познания, на который обрекли наш народ личности, в основе морального кодекса которых лежат соображения исключительно материального порядка, уже показывает и, несомненно, в очередной раз утвердит в будущем историческую правоту написанной кровью формулы социализма. Но какой же колоссальной ценой приходится восстанавливаться в правах принципу, венчающему собой целую эпоху человеческих взаимоотношений! Дорого платят люди, подтверждая всей своей жизнью правоту одного из героев Достоевского: "Не принимает род людской пророков своих и избивает их, но любят люди мучеников своих и чтят тех, коих замучили".
Пора крепко задуматься о делах, творимых в родном Отечестве. Назрела настоятельная необходимость пройти курс нравственной гигиены, соотнося вакханалию поругания собственной истории с необходимостью исцеляющего душу покаяния. И пора учиться. Учиться, учиться, и учиться. Справедливости, нравственности, интеллигентности и любви к ближнему, учиться самостоятельности мышления, проявляя при этом системный. творческий подход к объекту познания, так как, по мнению Писарева: "У кого нет самостоятельного творчества, тот примыкает к чужой фантазии и делается ее адептом", учиться критическому перетряхиванию догматического хлама в повседневной действительности, ибо, по утверждению Анри де Ренье:"...существует некий таинственный отбор между ветхим и вечным в нас самих".
Любопытная мысль из Гольбаха: "В испорченных обществах надо быть самому испорченным, чтобы быть счастливым.". С акцентом на текущий момент, подразумевая под счастьем меркантильную сторону, можно ли привести в пример вполне счастливого, "неиспорченного" гражданина, богатство и благополучие которого не шли бы в разрез с общепринятыми представлениями о морали и нравственности и не сказывались бы негативным образом на не менее его желающих быть счастливыми соотечественниках?
Кто спорит к 1984 году все мы осознавали необходимость коренных перемен и радикальных реформ, и свежий ветер перестройки всколыхнул всю страну, подарив людям надежду на счастливое для державы будущее, в то же время, однако, активизировав, как оказалось, существующие и далеко не слабые полярные силы общества. Бесспорно одно: эпоха Советской реформации мыслилась самим народом исключительно при соблюдении условий обязательной целостности государства, прогнозы возникновения Беловежского соглашения, если они кем-то и предусматривались, несомненно, были бы отнесены подавляющей массой населения в разряд вышеперечисленных абсурдов. Но предательство одних, равнодушие других и хищнические устремления третьих, освистание, а не научно-критический всесторонний анализ, с точки зрения требований текущего момента теории, оттачиваемой на протяжении веков выдающимися мыслителями, сползание в общенациональное филистерство сделали и продолжают делать свое дело.
Общий подъем времен начала перестройки требовал притока свежих сил, компетентно обращающихся с нетерпящей косности и застывших форм теорией мыслящего пролетариата. Этого не случилось. Напротив, наступление из противоположного лагеря становилось все более угрожающим. Вдобавок, воспользовавшись ситуацией возникновения противоречий на вполне объективной почве социально-экономического и политического развития общества, определенные силы в государстве направили свою энергии не на выработку стратегии их вдумчивого разрешения, а на искусственное обострение обнажившихся проблем, на намеренное акцентирование этих противоречий. Выпячивание отдельных, бесспорно, мрачных сторон советской истории и всяческое замалчивание свершений советского народа, изумлявших весь мир, с одной стороны и пьянящий взор сытостью и лоском, доброжелательно улыбающийся и раскрывающий объятия Запад с другой стороны, окончательно сбили с толку всех, "от Москвы, до самых до окраин".
Раздувание костра пропаганды, направленной, в конечном итоге, против соотечественников, продолжается полным ходом уж бог его знает каким количеством партий, рядящихся в тогу борцов за народное счастье и непременно выступающих от имени народа. Лицедействующие ораторы, довольно таки нахраписто протаскивающие в жизнь свои глянцевитые теории, более всего озабочены скорее внешним эффектом от выступлений перед разноликой аудиторией, но они бессильны предъявить обществу исчерпывающую доказательность прикладного значения собственных выводов и действительную критическую несокрушимость своих взглядов. Цветистые и яркие речи, так щедро раздариваемые ими разинувшему рот населению ровным счетом ничего не объясняют и окончательно запутывают в ароматно пахнущий и тихо убаюкивающий своеобразный кокон. Но "тщетна слава, приобретенная одним блеском слова", предупреждал Петрарка в своем "Письме к потомкам", а значит в своем письме к нам, ныне живущим. Политический капитал, блеском слова приобретенный у замороченных сограждан выглядит, может быть, масштабно, но он преступен и скандален по своей сути. Иные деятели, не имея сил, или не располагая необходимыми аргументами для серьезной полемики о фундаментальных проблемах общества и путях его развития успокаивают нас и себя заверениями, что время докажет чью-либо правоту и что история расставит все по своим местам. Но, во-первых, время всегда работало в пользу инициативы, а не бездействия, а во-вторых, историю делают и пишут люди, и беспристрастная история такое же заблуждение, как и отрицание существования классов. Ежи Шацкий в своей монографии "Утопия и традиция" приводит следующее рассуждение: "Сколько бы раз мы ни пытались заниматься историей, как "чистой" наукой, столько раз факты ее общественного восприятия напоминают нам, что, как говорил Норвид, "историю составляют не только достоверные собрания голых фактов, но и понятие, которые вырабатывает на¬род о своей собственной истории", А Маркс в "Восемнадцатом Брюмера Луи Бонапарта" писал, что "Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого."
Попробуем вообразить себе ситуацию, когда некое крупное, достаточно развитое капиталистическое государство вдруг в одночасье объявляет на весь мир о своей коммунистической ориентации. Допустим, что естественный мировой порядок лидерами этого государства провозглашается возможным только в том случае, когда он будет строиться исключительно на основе принципов научного коммунизма. Останутся ли при таком допущении руководителями национализированной промышленности этой страны прежние магнаты и финансовые воротилы, адепты империалистической философии и капиталисты от роду и по образу жизни? Что должны будут чувствовать люди, работающие под их началом и смогут ли эти люди удовлетвориться публичными заверениями своих руководителей о внезапно возникнувшей нежной их привязанности и приверженности принципам, в недавнем прошлом ими же категорически, непримиримо отвергаемым?
Нечто похожее, но обратное приведенному фантастическому примеру, как раз и произошло в подавляющем большинстве республик бывшего Союза. Но если в применении к капиталистическому миру предложенное допущение выглядит действительно фантастическим, то в условиях развалившейся страны Советов оно оказывается вполне жизнеспособным. Хотя и абсурдным.
И вот товарищи директора заводов, фабрик и объединений, бывшие члены парткомов и секретари партийных организаций как-то плавно и безболезненно трансформируются в господ председателей акционерных обществ, владельцев частных фирм и всевозможных малых, средних, совместных и т.д. предприятий, а оставшиеся несокращенными члены трудовых коллективов, по старинке кое-где еще продолжающие устраивать заунывную овацию находчивым руководителям, так и топчутся на месте, растерянно ворочая головами в разные стороны, забыв привести отвисшие подбородки в нормальное положение.
Это я к вопросу о когда-то потерянной бдительности, которой, по-видимому, плохо учили и плохо учились и к вопросу о совести, категории, которая никогда не должна стать функцией меркантильности, как например истина, в критерии прагматизма, становится функцией полезности.
Кстати об акционировании.
Какое будущее ожидает многочисленную армию российских инженеров, специалистов самого разнообразного профиля и представителей разных поколений на фоне плановой и поголовной приватизации промышленных объектов? Если, несмотря на изменения в системе организации управления, превращение зашатавшихся или неблагополучных предприятий в эффективно действующие структуры видится невозможным до очевидности в ближайшее время, то стоит ли рассчитывать на естественную преданность данному предприятию старого кадрового состава и уповать в связи с этим на некую спасительную инженерную мысль одиночек, которая могла бы дать мощный импульс дальнейшему, или новому развитию?
Думаю, верить в это в теперешних условиях было бы, мягко говоря, наивно. Старый кадровый состав, умеющий что-либо делать своими руками, но решительно не имеющий никакой возможности спасти на глазах разваливающееся родное предприятие, в конце концов, пойдет в поисках заработка куда угодно, хоть на нефтяные платформы Норвегии, хоть на рисовые плантации земли индокитайской, хоть к черту на куличики, лишь бы там был гарантирован твердый заработок и более менее сносные условия существования. Повторяю, речь идет о кадрах, что-то умеющих. И вот недавние выпускники ВУЗов, когда-то пожелавшие быть металлургами, технологами машиностроения, энергетиками, конструкторами, словом, связавшие себя с промышленностью, на¬верняка все чаще задумываются о правильности однажды сделанного выбора, наблюдая удручающую картину преуспеяния различных дилеров, маклеров, брокеров, трейдеров, дистибъюторов, страховых и прочих агентов и т.д. и т.п., все сплошь из иностранного словаря, профессий, ничего не производящих, но явно пока что торжествующих.
Получается, что сейчас нужны не столько отечественные инженеры, святой обязанностью, честью и долгом которых всегда было стремление к укреплению и развитию собственного производства, сколько люди, не обязательно образованные, но энергичные, коммуникабельные, улыбчивые, бесхребетные, беспринципные, объясняющие патриотизм по-своему, с точки зрения меркантильной, люди свободно воспаряющие над границами различных государств и национальными интересами страны проживания.
В самом деле, как. должно быть, захватывающе интересно помочь зарубежным "друзьям", страдающим кризисом перепроизводства, реализовать на наших необъятных просторах свой залежалый, неконкурентный и часто недоброкачественный товар, тем более, что прибыль, оседаемая на счетах реализаторов позволяет отбросить всякие сомнения относительно правомерности такой деятельности по отношению к собственному Отечеству. Немудрено, что в таких условиях чисто человеческие качества характера инженеров, их возраст, практический опыт, природное чутье, деловая хватка и "совокупность общественных отношений" начинают диктовать им, как, впрочем, и всем остальным, определенную норму поведения. Успеть выгодно продать свой интеллектуальный потенциал на наиболее перспективном на данный момент поприще, как-то связанным с твоим образованием и родом деятельности - вот общая стратегия рядового современного инженера. Те, кто остаются за рамками этого успеха, либо лихорадочно осваивают смежные специальности, либо круто разворачивают свой жизненный курс в сторону так называемой коммерческой деятельности, которую в наших условиях безо всяких выкрутасов проще было бы назвать обычной спекуляцией. Кому не дано и этого, те постепенно затягиваются в опасное болото мрачного уныния, безысходности, отчаяния, начинают все чаще испрашивать мудрости у зеленого змия и совершают затем непредсказуемые, но, в общем-то, закономерные поступки.
Процветающие структуры, такие, как например РАО "Газпром" потому и процветают, что их продукция нужна всегда и всюду, но есть и другие производства, чьи мощности были рассчитаны на удовлетворение могучих потребностей прежнего Союза, с развалом которого эти потребности иссякли. И назовись вы после этого хоть Богом, хоть чертом, хоть акционерным обществом - ничто не спасает вас от внезапно пропавшего спроса на ваши изделия, пусть даже в чем-то уникальные, но сейчас никому не нужные, и вы до предела сокращаете производство, теряете профессионалов, распродаете оборудование, хороните технологии, покорно пожимаете плечами и с вожделенным трепетом ожидаете пришествия доброго заморского дядюшки, чьи инвестиции и якобы искренняя и бескорыстная доброжелательность спасет ваше производство и внесет достойный вклад в процесс возрождения отечественной промышленности.
Старая погудка!
Один мой знакомый, участвовавший в деловой встрече с фирмой "Самсунг электроникс" и представлявший там известный крупный завод, рассказывал мне о позиции руководителей этой фирмы. Наши комплектующие - ваша сборка, - такова общая схема и ключевой принцип предлагаемого сотрудничества. Естественно, что при заключении такого рода контрактов не остается места развитию ни собственного производства, ни собственных технологий и уж конечно совершенно не решается вопрос создания но¬вых рабочих мест. Да и откуда им взяться, если вновь осваиваемое, с позволения сказать, производство, оказывается во много раз меньше некогда существовавшего. Такие контракты, работа по которым уже полным ходом ведется в некоторых республиках бывшего Союза в общем выгодны им, но только в малой частности оказываются выгодны нам. Подлинного инженера и гражданина, не торопящегося запродаться с потрохами на сторону, а как-то пытающегося исправить, если не спасти повсеместно ухудшающееся положение, ждут трудные испытания, искушения и разочарования. Потому, что позитивное решение инженерных задач в промышленности сегодня оказывается несостоятельным в виду резко неудовлетворительного решения задач политических. Последовательные шаги инженеров, желающих разобраться в закрученной цепи противоречий развития процесса отечественного воспроизводства, неминуемо приведут их к вопросам большой политики. Оттуда, из заоблачных и недоступных взору Олимпийских вершин выкатываются шары неверно решенных общих вопросов, которые на своем пути к подножию приобретают вид губительного, все без разбора сокрушающего оползня. Любому инженеру понятно, что, чем тратить неимоверные усилия на расчищение образовавшихся в итоге завалов, гораздо проще и экономичнее было бы не допустить падения сверху и не в ту сторону первого шарика. Но это понятно инженеру. А вот политику?
"Что бы понять человека, его надо полюбить" – шутил Фейербах, и надо попробовать поставить себя на его место, - добавим мы. Хотя вряд ли знающему свое дело инженеру доставит удовольствие заниматься политикой, тем не менее, именно сейчас, в наше, как теперь говорят, смутное время, взвешенное и профессиональное мнение промышленников о путях стабилизации общества и стратегии его дальнейшего продуктивного развития окажется как нельзя более кстати. Потому что, во-первых, жизнь сама неотвратимо подводит нас к необходимости активного участия инженеров-промышленников в формировании государственной политики и потому, во-вторых, что инженер и интеллигент, разбирающийся в вопросах промышленности, равно как и в людских душах, человек широкого кругозора и естественной порядочности исходил бы из того, что политика должна служить интересам общества, где она проводится, а не противоречить его здоровому развитию. Я не случайно разделил понятия "инженер" и "интеллигент", имея ввиду счастливое сочетание в одной личности свойства ума в первом случае и свойства души в случае последнем. Думается, инженер-политик, обладающий такими качествами был бы чрезвычайно полезен нашему обществу на данном этапе.
Лет тридцать назад в журнале "Юность" была помещена статья, посвященная вопросам развития техники. Публикация предварялась замечательным четверостишием, автора которого я, к сожалению, не помню. Вот оно:
"Это почти неподвижности мука:
Мчаться куда-то со скоростью звука,
Зная прекрасно, что есть уже где-то
Кто-то, летящий со скоростью света".
Что бы не отстать от жизни, от стремящихся вперед на большей скорости, нужны условия, нужна государственная мудрость, нужны талантливые стратегические решения и непременная чистота помыслов на державном уровне. Но этому надо учиться! И как бы было просто, если бы все сводилось к акционированию!
Интереснейший и поучительнейший исторический процесс, бурно протекающий, как на территории прежнего Союза, так и за его пределами, вряд ли доступен для удовлетворительного осмысления в ближайшее время. Наверное, понадобятся годы или десятилетия, с вершины которых сегодняшние исторические горизонты обозначатся с отчетливой контрастностью. Но, несмотря на это, позволю себе смелость, не дожидаясь неумолимого вердикта истории, набросать вырисовывающуюся, вполне, или даже более вероятную, картину.
В данном случае, если исходить из того, что любая система стремится к саморегуляции, самосовершенствованию и равновесию, то неизбежен вывод об осознании, в конечном итоге, подавляющей массой населения порочности навязываемого обществу пути силами, маскирующимися трогательной заботой об этом обществе. Сам процесс осознания может растянуться во времени в зависимости от арсенала развернутой официальной пропаганды, от степени вызревания в народных массах авангарда теории, рассматривающей социально-экономическое развитие в органической связи с интересами БОЛЬШИНСТВА, от человеческих качеств носителей этой теории и, в конечном итоге, от их гениальности.
Отсюда вытекает одно немаловажное заключение: для ускорения процесса стабилизации в обществе необходима активная гражданская позиция каждого его члена, и для этого необходимо учиться. Ежедневно, ежеминутно, анализировать и делать выводы. Не отмахиваться от кричащих проблем и противоречий, а пытаться постичь истинную физиономию событий, их причины и последствия. И тогда мнение гражданина неминуемо обернется мнением народным, и тогда возникнет действие, способное преодолеть противодействие, и тогда общечеловеческие ценности, культура народа, его история и философия развития будут освобождены от суррогатных приправ, от злонамеренно навязываемых заблуждений.
Так что, милостивые государи, лозунг - "Учиться, учиться и учиться" - истинно народный и его невозможно уничтожить ни зубилом, ни кувалдой, ни приторными красками иноземных заоболоченных прелестей, ни втаскиванием красиво оформленных и заботливо закамуфлированных, но однозначно антинародных теорий! Страстный ленинский призыв- это сжатая формула развития любой нации и лозунг этот - КЛАССОВЫЙ, ибо отрицание классового строения общества господами, желающими подходить к проблеме получения образования дифференцировано как раз и подтверждает, в очередной раз, существование классов и антагонистичность их интересов.
1994 г.