А. БУШКОВ «СТАЛИН: Ледяной трон» - СПб.: Издательский Дом «Нева», 2005. – 640 с. Тираж 60 000 экз.
Эта книга – продолжение исследования личности Сталина в последние два десятилетия его жизни. Три года у меня руки не доходили до этой книги, а вот открыл на первой странице - и не оторваться...
О первой части исследования читайте на http://proza.ru/2006/11/05-252
Имя Сталина вызывает у разных людей противоречивые чувства.
Нет сомнений, что сам Сталин был убежден (не без оснований), что именно он, а не кто-то другой сможет наладить дело, изменить жизнь страны в лучшую сторону. И ответственность он осознавал. И уверенность в правильном выборе пути.
Причем, если отойти от примитивных штампов, то в биографии Сталина можно найти множество конкретных убедительных примеров, что он всегда был приверженцем умеренности.
Но с годами он менялся.
Жизнь заставила его стать подозрительным, твердым и жестоким.
Слишком много красных вельмож хотело занять место на самой вершине властной пирамиды.
Примерно также обстояло дело лет четыреста назад у Ивана Грозного со своими боярами и у Людовика Тринадцатого со своими буйными графами и герцогами. Компромисс между королем (как бы он ни звался) и его зажравшимися баронами (как бы они ни звались) был уже невозможен.
И пролилась кровь…
В этой книге много любопытных фактов и о тех людях, которые окружали Сталина.
Вот что говорил один из «красных военспецов», служивший с Тухачевским на Западном фронте: «Тухачевский – умный, энергичный, твердый, но подлый до последней степени – ничего святого, кроме своей непосредственной выгоды: какими средствами достигается – безразлично».
А ведь был еще и Уборевич!
Гладкая, лощеная гнида, очередной «великий военачальник», который оставил Красную Армию без автоматов. Спешу развеять национал-патриотические бредни – Уборевич-Губаревич был чистокровным белорусом и евреи среди его предков не известны.
В 1934 г. начальник штаба артиллерийского дивизиона Нехаев проник в расположение Московской Пролетарской стрелковой дивизии, открытым текстом призывал личный состав разобрать винтовки и выступить под его руководством свергать Советскую власть – как «жидовскую». Его скрутили и отволокли в особый отдел. Но таких Нехаевых на необъятных просторах хватало – и многие не горлопанили, а тихо дожидались своего часа…
К 1937 году было известно, что готовится военный переворот.
Молотов уверял, что в Кремле знали уже день и час.
Вот тогда-то Сталин и осатанел!
А до чего любопытны факты об известном «правозащитнике» академике Сахарове!
В начале шестидесятых он заявился к контр-адмиралу Фомину, ответственному за ядерные боеприпасы советского ВМФ, с гениальной (по его мнению) идеей: создать водородную бомбу в 100 мегатонн, заделать ее в торпеду и ка-ак шарахнуть по Соединенным Штатам!
Академик захлебывался от восторга:
- Все восточное побережье США сразу исчезнет со всеми своими городами и миллионами жителей!
И отвисла, по воспоминаниям свидетелей, челюсть у контр-адмирала, и молчал он долго, ошарашено, а потом заорал:
- Да вы, ученые, совсем озверели! Мы, моряки, привыкли бороться с врагом в открытом бою, а не уничтожать мирное население!
Сам Сахаров вспоминал:
«Я устыдился и ни с кем более не обсуждал своего проекта…»
Любопытные метаморфозы происходили в те времена.
Кинорежиссер Георгий Данелия вспоминает про своего дядю Сандро: судили этого дядю и отправили на Беломорканал – вот только после отбытия срока не только орденом наградили, а забрали к себе уже в другом качестве, и долго потом дядя Сандро трудился в системе ГУЛАГа, до начальника лагеря дорос…
Интересно, дядя Сандро – палач или жертва?
В апреле сорок пятого американцы вошли в Дахау, где обнаружили на путях полсотни вагонов, набитых трупами заключенных.
Недолго думая, поставили к стенке 346 тамошних охранников и перестреляли всех (и правильно!)
Есть еще, если кто не знает, «пропавший миллион».
Имеется в виду миллион немецких военнопленных, неведомо куда сгинувших после войны. Поначалу, как водится, грешили на Советы, но впоследствии выяснилось, что этот миллион человек отдал Богу душу из-за жестокого обращения в американских, английских и французских лагерях для пленных.
В тяжелые, критические моменты истории все без исключения страны, даже самые раздемократичные, без малейших колебаний практикуют предельно жесткие методы решения проблем насущных.
Вот только по какому-то двойному стандарту Запад всегда остается белым и пушистым, а мы с вами – варварами и дикарями…
Многие считают, что войска НКВД занимались исключительно охраной лагерей.
На деле войска НКВД воевали. И воевали выше всяких похвал.
Уже в июле 1941-го оборона Москвы была поручена не армейцу, а генералу войск НКВД – пограничнику Богданову. Из шести армий его фронта четырьмя командовали генералы НКВД, и неплохо, знаете ли, командовали, поскольку враг в столицу так и не вошел.
Первые гвардейские дивизии Красной Армии – это четыре дивизии войск НКВД!
Кавказ от немцев отстояла опять-таки не армия, а войска НКВД под командованием Масленникова.
И наконец, среди козлов в генеральских званиях, пошедших на службу к Власову, не было старших командиров НКВД.
Одна из самых загадочных фигур Второй мировой войны – Мелетий Александрович Зыков.
То ли Федорович, то ли Александрович, то ли Евлампиевич. По девичьей фамилии то ли Вольпе, то ли Мосевич. Комиссар в Гражданскую. Работал с Бухариным в «Известиях». Зять не пережившего Великую Чистку наркома Бубнова. Отсидел пару лет в Магадане, выпущен и отправлен на фронт, где стал политруком батальона. Сдался немцам в плен в Ростовской области. Для точности: еврей, обрезанный по всем правилам иудаизма, как его характеризуют, «человек с классической семитской внешностью». Мало того, в течение своего вольного житья в Берлине два года в полный голос толковал всем и каждому, что он марксист и коммунист до мозга костей, ненавидящий Сталина за тот «еврейский погром», который он учинил в партии, правительстве и органах.
Как уцелел в прифронтовой полосе еврей и комиссар – хотя вермахтовцы, согласно недвусмысленному приказу, стреляли на месте комиссаров независимо от национальности? Хорошо, предположим, выдал себя за грузина или айсора – подобные случаи бывали.
Однако решение, мягко говоря, оригинальное: обосноваться ради борьбы с антисемитом Сталиным не где-нибудь, а в нацистском Берлине…
Из-под его пера выходят программные манифесты Власова, где иные абзацы кажутся нахально списанными с творческого наследия Троцкого и Бухарина.
Мелетий Зыков бесследно исчез летом сорок четвертого, после знаменитого покушения на Гитлера.
Исчез, опять-таки, при загадочных обстоятельствах.
Иные придурки с умным видом твердят, что Хрущев, светоч демократии, изволите ли видеть, «освободил узников ГУЛАГа».
Да ведь ему нужно было вытащить из-за колючки «невинно пострадавших партийцев!
А все остальные пошли довеском.
Иначе, ручаться можно, в лагерях замучались бы подавлять бунты зэков, возмутившихся тем, что выпустили только членов победившей партии, а всех остальных оставили в прежнем положении.
Хрущев закрыл больше церквей, чем все его предшественники до него – и юродствовал с трибуны, обещая вскорости предъявить народу «последнего попа». Он поссорился с Китаем, лишив нашу страну самого выгодного союзника, какого только можно себе представить (не было в мире силы, способной сопротивляться двум выступавшим в едином союзе державам). Он уничтожил массу современной военной техники – если есть ракеты, то к чему танки, самолеты и корабли? – и уволил тысячи офицеров.
Он развалил сельское хозяйство, отобрав у колхозников огороды и закрыв машинно-тракторные станции. До того, как Никита вломился в управление страной, все трактора принадлежали государству. Он, вместо того, чтобы поднимать российское Нечерноземье, вбухал колоссальнейшие средства в безумное предприятие под названием «освоение целины» - и очень скоро ветра сорвали плодородный слой почвы, унеся пылевые облака аж в Западную Европу, а в стране пропал хлеб. Он едва не втравил страну в ядерную войну – сначала из-за Западного Берлина, потом из-за Кубы.
Но главное – он создал и укрепил систему тотальной диктатуры партии, что, в конце концов, привело к распаду СССР.
В вине за это лежащей целиком на КПСС, по-моему, не следует сомневаться…
Хочу напомнить – даже в самые неласковые годы сталинского правления не было случая, чтобы войска стреляли в народ на улицах…
А при Хрущеве – вовсю!
При Сталине танки не стреляли в центре Москвы.
При демократах – стреляли.
Бушков пишет, что люди первой половины двадцатого столетия настолько иные, что этот факт порой не укладывается в сознании.
Они прославились великими свершениями и ужасными преступлениями, причем и то, и другое причудливо переплеталось.
Пусть так.
Одного у них не было: мелочности. Они были – богатыри.
Все у них было богатырским, скроенным по меркам того самого великого времени: и достижения, и злодеяния, и любовь, и вражда. Эти богатыри в тяжелой броне могучей ратью прогрохотали по двадцатому веку и навсегда скрылись в тумане. Они не нуждаются ни в нашем осуждении, ни в нашем одобрении.
И таких людей никогда уже не будет.
Да и времени такого – тоже.
И нельзя, никак нельзя мерить великанов позаимствованным у карликов крошечным аршинчиком.