Ante Scriptum
Эта зарисовка является своеобразным продолжением рассказа "Янтарные стрелы", поэтому читателю будет полезно ознакомиться сначала с ним.
Он стоял, облокотившись о шершавый подоконник, и смотрел сквозь стекло на пустую улицу, на замёрзшие лужи, на медленно погружающиеся в вечер дома.
Шаги... Тихие, почти невесомые. Один, второй, третий. Она подошла, держа в руках чашку горячего кофе, и не проронив ни слова, села на подоконник, рядом с ним. Аккуратно поставила чашку. Прижала колени к груди, обхватила их руками. Тишина…
- Почему ты молчишь? – её изящный тоненький пальчик начал рисовать на стекле причудливые завитки.
- Что я могу сказать?
По низкому, быстро темнеющему небу, ветер гнал огромные тучи, до краев заполненные холодными колючими каплями.
- Будет дождь, - безразлично предположил Он.
Свет уходящего дня пытался зацепиться своими тёплыми пальцами сначала за книги на полке, потом за ножки письменного стола, потом за краешек ковра на полу, но то ли все это оказывалось слишком скользким для света, то ли день слишком сильно дорожил им и хотел непременно забрать с собой. Комната постепенно погружалась в полумрак.
- Разве тебе нечего сказать мне? - её пальчик обвел краешек чашки по кругу.
- Есть. Но, боюсь, ты не захочешь это слышать, - не поворачивая головы, Он на мгновение скосил взгляд в её сторону.
Она неопределённо вздохнула. Он закрыл глаза. Хотел взять её за руку, но на полпути, в воздухе, его рука остановилась, пальцы сжались и разжались несколько раз, медленно, чтобы не дрожать. Ладонь опять вернулась на подоконник. Снаружи свинцовые трубы ветра играли что-то лирическое. А потом Он говорил, говорил тихо и долго, а Она сидела, обхватив колени руками и покусывала нижнюю губку.
Когда Он закончил, Она снова вздохнула, на этот раз грустно, и попыталась незаметно смахнуть что-то блестящее с левой щеки. В стекло ударила маленькая капелька и сразу же побежала вниз, оставляя за собой извивающийся влажный след. За первой ударила вторая, и ещё одна, и ещё... Темнеть стало быстрее.
- Я предупреждал, - заметил Он, не уточняя о чём именно.
- Да, - согласилась Она тихо.
Где-то вдалеке над городом зажглось грязно жёлтое зарево, ожили электрические дети холодного зимнего солнца - фонари.
- Знаешь, меня радует только одно, то, что я сама виновата, - Она улыбнулась, улыбка оказалась вымученной.
- Виновата? – его пальцы снова сжались и разжались. – Брось говорить ерунду. Тут никто не виноват. Меньше всего я хотел, что бы всё закончилось… вот так, даже не начавшись. - Он провёл рукой по стеклу перед собой, едва касаясь его кончиками пальцев. - Думаю ты тоже, - Она тихо всхлипнула и молча кивнула.
Последние капли света покидали застывшую в молчании, как муха в янтаре, комнату.
- Там на столе, - Она немного помедлила, - лежал твой новый рассказ.
- И что ты думаешь? – Он продолжал смотреть, как капельки сбегают вниз, то скрещивая, то вновь разрывая свои извилистые пути.
- Думаю оба способа плохи, - отвернувшись от окна, Он посмотрел на неё, почти неразличимую в сумерках.
- А я бы попробовал первый, - тихо сказал Он.
В остывшем кофе отражались искорки тусклых звёзд. Февраль продолжал записывать свои грустные стихи на стеклянных строчках окна.
Post Scriptum
"Все герои вымышлены. Совпадения случайны." (с)