Нет, она не вошла – просто вломилась в дверь, высадив меня из проема. Два чемодана в обеих руках добавляли ей веса. Открытый рот, дешевые духи и сбитые в пучок волосы.
-Все, я буду здесь жить! – сказала она.
Я понял, что наступил ****ец, и с этим ничего не поделаешь. Кроме того, я был не один. Один ****ец, как говорится, на двоих. Из дверей спальни уже высовывалась мордочка моей новой шлюшки. Предполагаю, что ей достанется первой.
-Кто эта сучка? – спрашивает шлюшка.
-Кто эта сучка? – спрашивает жена.
Я здесь как бы ни при чем. Называю их по именам и иду на кухню прятать бьющиеся предметы. В холодильнике пара бутылок пива. Насыпаю пакет льда, сую туда пиво и все вместе запихиваю в мусорное ведро. Когда все кончится, это будет кстати. В коридоре идет жаркая перепалка. Соперницы соревнуются в сравнении друг друга с различными подвидами фауны. Можно не сомневаться, что спор вскоре перерастет в рукоприкладство. Я прижимаюсь спиной к двери и жду развязки. С первыми ударами начинают сыпаться вещи. Ничего особо ценного в коридоре нет, но все зависит от того, на чьей стороне будет перевес. В любом случае, не хотелось, чтобы битва перешла в спальню, где я храню самые дорогие для себя записи. Поэтому я болею за шлюшку. Впрочем, все равно. В нужный момент вмешаюсь.
Шлюшка побеждала. Их крики уже разносились с лестничной площадки. Вскоре к ним присоединятся соседи, и завтра весь двор будет обсуждать неожиданное возвращение жены из трехнедельного ****ского загула. У них это называется рейдами комиссии по надзору за природой, но я давно уже в курсе ее отношений с молодым приставом их конторы. Зачастую рейды проходят в соседнем районе, где я вырос, и каждый второй там пытается при встрече открыть мне тайны моей супружеской жизни. Таким образом, я могу считать себя достаточно одиноким, чтоб заводить связи на стороне.
Трехнедельная ебля измотала жену. Я снова появился в дверях и наблюдал за тем, как они таскают друг друга за волосы пролетом ниже. Шлюшка побеждала, может и оттого, что была моложе. Я захлопнул дверь. Пусть выметаются обе. В спальне лежали ее вещи, я выбросил их в коридор, в кучу разбросанных останков семейного благополучия.
Я надел наушники, лег в кровать и стал наслаждаться Айком Кьюбеком. Я не слышал ударов в дверь, проклятий и стонов, я слушал волшебный саксофон и растворялся в одиночестве. Впервые в моей жизни воцарилась гармония отмщенной гордости.
Когда камень разбил стекло, и порыв ветра задрал занавески я встал.
Они стояли, обнявшись, под окном и рыдали.
Принципы 1/2
Лед уже давно растаял. Из ведра воняло помоями и еще чем-то, что воняло хуже помоев. Пиво плавало в месиве картофельной шелухи и прокладок. Я достал одну бутылку; этикетка сползла со стекла. Я бережно подцепил ее пальцами и перенес на кафель над раковиной. Надо было вставлять стекло в спальне. Я даже не знал, куда следует обращаться за этим. Позвонил другу. Тот был в Непале. Его интересовали горы, а не мое окно. Меня же интересовали ****и, мое окно, и уже в последнюю очередь горы. Мы не нашли общего языка. Я завесил окно одеялом.
Пиво было вкусным, но с душком - я забыл омыть бутылку. Моих женщин не было видно под окном, и мне стало стыдно. Я нашел в коридоре чемоданы жены, открыл их и обнаружил в одном бутылку виски, а в другом свою фотографию десятилетней давности: без живота, двойного подбородка и залысин. Ничего общего с нынешним видом - ничего удивительного в том, что от таких уходят жены. Я оделся и пошел искать.
Они сидели на лавке и грели друг друга. Я дал им выпить. В глазах их была ненависть, но ненавидеть меня было бесполезно и невыгодно. Я позвал всех в дом.
-Ты скотина! – сказала жена.
Мне нечего было возразить. Во многих вещах она разбиралась лучше меня. В том числе и в животных. Мы шли по ступеням – я босой, шлюшка в моих тапках и жена в сапогах на шпильке. Я заметил, что они похожи, и каждая по-своему хороша, но моя работа не позволяла содержать их обеих. Лучшее, что я мог предложить, это ленивый секс и джазовую коллекцию в дополнение.
Мы сидели на кухне и смеялись. Я рассказал жене, что все о ней знаю. Она сказала, что знает о том, что я знаю. Мы пили виски, пиво, вино, что принес сосед сверху и потом я снова сбегал за пивом, а потом сосед за вином. Соседу нравилась шлюшка и это не нравилось мне. Я выставил соседа сразу, как только тот сказал, что вина у него больше нет. Никто не возражал. Мы поставили музыку и легли в кровать. Мое место оказалось посредине. Это было самое лучшее порево в моей жизни, и лишь порывы ветра, задирающие одеяло на окне, напоминали о том, что я был, по сути, обыкновенным рогоносцем.