Вот, чего уж тут, будем говорить, как было, зачем тайнами прятаться. Идёшь так на рассвете, ну давай на закате, потому как время к темноте близкое обижать, тоже не годится. И вот во дворе, машины, машины, машины, ну там же, правда, много машин. А что у машин интересного? Названия всякие нам сейчас совсем не любопытны. У них, у автомобилей этих, ага - стёкла. Вот выбираешь такой угол зрения, даже присесть можно, стесняться нечего. И так, чтобы лучики солнца, по земле от горизонта в твой город бегущие, в те самые стёкла попали. И отражение такое, ну как можно больше, такой огненный шарик, привет от солнышка; причём никто не видит, а ты видишь, ну ты видишь и парочка детишек ещё, которые красоту эту тоже знают. И вот уже подарок, волшебный такой солнечный подарок. Тебе подарок, а кому же ещё.
А тут ещё сзади кто-то подошёл. Совершенно странно так подошёл, редко так подходят, и глаза тебе закрыл ладошками. И ты чувствуешь, что ладони эти, совсем хорошие ладони, абсолютно не злые ладони. «Чьи бы это ладоши такие», - лихорадочно думаешь ты и вспоминаешь все хорошие ладоши, которые были тебе приятны в твоей маленькой жизни. И вот уже почти попалось тебе это воспоминание. А это... это совсем незнакомый человек; совершенно ты его не знаешь. Просто он обознался, бывает такое. Хороший такой человек, вежливый, извинился скромно. Ну чего, ошибся, спутал тебя с кем-то. Значит было отчего спутать, потому что плохих людей не путают, и если могут ладошки спутать, то только очень хорошие ладошки; и закрывать они могут только глаза, которые им действительно милы. Улыбнулись, конечно, ну как без улыбки, и разошлись, каждый к своим ладошкам, каждый к своим, каждый к своим...