Курсанта Коблова обвинили в том, что он сам сделал себя инвалидом
Евгению Коблову, призванному в армию из Саратовской области, отрезали ноги в хабаровском военном госпитале еще за полгода до потрясшей всю Россию трагедии в Челябинском танковом училище.
Но лишь на прошлой неделе его имя также стало известно всей стране. Сразу после этого военная прокуратура объявила Коблова дезертиром...
На фотографии из семейного альбома Женя - высокий, плечистый - сидит за столом рядом с родителями. Его провожают в армию.
- Это в ноябре 2004-го было, - рассказывает мать солдата, Нина Васильевна, нашему саратовскому корреспонденту. - Сын любил спорт, качал мускулы. При росте 180 сантиметров весил почти 90 килограммов. Через полгода увидела его в госпитале, показалось, на кровати лежит ребенок. В нем осталось всего 30 килограммов. И ступней уже не было, под одеялом культи вырисовывались.
Гангрену он заработал на службе в учебном мотострелковом полку, когда холодной сибирской весной скрывался в залитом водой подвале от издевательств сержантов-сослуживцев...
Живой труп
30 мая 2005 года в Балаковский военкомат пришла телеграмма. "Прошу сообщить Кобловой Нине Васильевне: в 301 госпитале Хабаровска в крайне тяжелом состоянии находится сын Коблов Евгений Николаевич". На следующий день мать выехала на Дальний Восток...
- Там чуть ли не весь госпиталь заполнен молодыми солдатами, - делится своими хабаровскими впечатлениями Нина Васильевна. - Они лежат с разбитыми черепами, с переломанными руками и ногами. Есть ребята из Жениной части.
Сын называл матери фамилии сержантов, которые над ним издевались. Им было доверено обучать новобранцев.
- Сержант Арифулин ставил молодых к стенке и с разбега бил ногой в живот. Называл это "проверкой пресса". Говорил Жене: "Напиши матери, чтобы выслала мне тысячу рублей на дембель, тогда жить дам". Но Женя нам писал, что служба идет нормально.
2 мая Женю назначили в наряд на кухню. В тот день его сначала сильно избил в туалете старший сержант Кащеев. Вечером в столовой всех молодых стали бить пряжками армейских ремней. Евгений уже не мог держаться на ногах. Он потихоньку вышел на улицу и спрыгнул в подвал офицерского жилого дома. Хотел отлежаться до утра, но потерял сознание. Когда открыл глаза, понял, что встать не может.
Поначалу он пытался считать дни в подземелье, следил за полосками света в узких щелях. В подвале было сыро, грязно и очень холодно - в Хабаровске в начале мая бывает минусовая температура. Но вскоре он перестал ощущать холод и потерял счет времени, тело онемело, особенно ноги. Пол был залит водой, Женя ее пил, не думая, что это стоки канализации. Поэтому не умер от жажды. Наконец в подвал спустились люди. Раздался испуганный выкрик: "Да здесь труп!" Это была бригада слесарей-сантехников. Они пришли, потому что настало тепло, пришло время проверять трубы. На календаре значилось 25 мая. Курсант Коблов находился в подвале без света и пищи 23 дня.
Калека по собственному желанию
- С Женей мы не расставались восемь месяцев, - рассказывает Нина Васильевна. - Когда приехала, оказалось, что ему уже ампутировали ступни, 22 июня отрезали и часть голеней - болезнь продолжала двигаться вверх по ногам...
А 1 ноября окружная военно-врачебная комиссия выдала Жене свидетельство о болезни, в котором было написано, что он "находится под следствием". С этим самым следствием ничего Нине Васильевне не понять...
- Когда я только примчалась в Хабаровск, - говорит она, - один из офицеров части мне заявил: "Ваш сын уже три месяца в бегах, наконец нашли". "Что же вы мне раньше не сообщили?" - поразилась я.
Ответа не последовало, никто так и не объяснил женщине, по какой статье возбуждено уголовное дело... 24 января 2006 года мать с сыном отправили самолетом в Москву.
В 6-м центральном военно-клиническом госпитале ВВС Жене должны сделать протезы... Нина Васильевна вернулась в Балаково. Уже дома, 3 февраля, узнала новость...
"Подтверждений, что Евгений Коблов сбежал из-за неуставных взаимоотношений в части, нет, - заявил на всю страну представитель военной прокуратуры Дальневосточного военного округа Сергей Поздняков, - солдат убежал из части, поселился в подвале и боялся вернуться из-за того, что его посадят". Поздняков подчеркнул, что прокуратура Хабаровского гарнизона расследует уголовное дело только по факту самовольного оставления части.
Таким образом, получалось, что инвалидом Женя стал по собственному желанию.
Солдатский юмор
Мы решили проведать Женю в московском госпитале.
На проходной я оформила пропуск - выдававшая его старушка, судя по всему, за новостями не следила, поэтому фамилию Коблов пришлось проговаривать громко и по слогам. Зато эту фамилию хорошо знали служивые, дежурившие на КПП. Поэтому попала я со своим пропуском не к Жене, а - под конвоем охранника - в приемную заместителя начальника госпиталя по медицинской части. Реакция господина Кожекина И. Г. на доклад секретарши была очень бурная.
- Ка-а-ак?! Кто пустил?! - бушевал он. - Да вы что?! Ведь было сказано, ни одного журналиста...... - Судя по обрывкам фраз, доносившихся из-за двери, Кожекин распекал секретаршу за потерю бдительности.
Через пять минут секретарша вышла.
- У Игоря Геннадьевича на приеме как раз начальник того отделения, в котором Коблов лежит, расскажите ему, что вы хотели...
Однако начальник "того отделения" не захотел даже представиться. Сказал, что никакого разговора о Коблове не будет: "А что это даст?" И просто проведать Женю нельзя: "А зачем? Нельзя. Коблов под следствием".
- Будет суд, если он постановит: виновен - расстреляем, - пошутил он, - если невиновен - тогда встречайтесь с ним, сколь душе угодно...
О самочувствии солдата "юморист" также распространяться не захотел:
- Ему у нас хорошо... С культей слепки сняли, протезы готовятся. Из госпиталя выйдет самостоятельно, на двух ногах... Когда? Ну я же не Господь... выйдет...
Вот и все про Женю Коблова... Не в пример больше я узнала про "продажную прессу", которая "спекулирует жареными фактами". Наши журналисты "поливают армию помоями", а писать надо, как "один итальянский корреспондент", получивший на то официальное разрешение в Министерстве обороны. Корреспондент этот был восхищен бодрым духом наших солдат, которые и с ампутированными конечностями улыбаются и анекдоты травят. В частности, такие: "Привезли в деревню грузовик с солдатами - все без рук, без ног. Набежали бабы, растащили солдат по домам. А один остался. Почему? А у него члена нет, кому такой инвалид нужен?" В общем, главное, чтобы член был, а остальное ерунда, жить можно... "Вот только, - подумала я, - Женя и его родные вряд ли захотят утешиться таким раскладом..."
Неожиданное признание
Наш саратовский корреспондент передает слова Жениной мамы, которая ни на секунду не поверила в то, что ее сын - дезертир, собственноручно превративший себя в калеку.
- Сейчас я собираю документы, чтобы через суд потребовать с воинской части компенсацию в миллион рублей за увечье и моральный ущерб, причиненный Евгению и всей нашей семье, - говорит Нина Васильевна, - за все восемь месяцев, проведенных в Хабаровске, у меня так и не приняли заявления в военной прокуратуре. Сказали, что я гражданское лицо, а они рассматривают только обращения военнослужащих. Пусть, мол, заявление сын принесет - безногий инвалид, не встающий с койки!
На защиту Евгения встала и Лидия Свиридова - председатель Саратовской региональной общественной организации "Союз солдатских матерей". (Это она, узнав о беде Жени Коблова, рассказала о парне журналистам.)
- Я заявляю: мы не дадим военным чиновникам привлечь к уголовной ответственности парня, сделать из жертвы виноватого, - сказала Свиридова, - уже планируется акция протеста в защиту Евгения...
Намечалась акция на 22 февраля, канун праздника Дня защитника Отечества... А 9 февраля в Хабаровске был арестован сержант, признавшийся в том, что он действительно избил Евгения Коблова за то, что тот "плохо исполнял служебные обязанности". Об этом сообщил представитель все той же прокуратуры Дальневосточного военного округа... В результате новой проверки было возбуждено уголовное дело по статье о превышении должностных полномочий с применением насилия...
Скорее всего причиной пересмотра дела стали многочисленные публикации в прессе, и как следствие - громкий резонанс по поводу аналогичных случаев с военнослужащими, также ставшими жертвами "дедовщины".
Хроника неуставных отношений
(январь - февраль 2006 г.)
Кто на новенького?
Андрей Сычев, курсант Челябинского танкового училища, избитый и изнасилованный "дедами" в новогоднюю ночь, попал в больницу 4 января. Парню ампутировали ноги и половой орган. С тех пор каждый день из самых разных уголков страны мы получаем все новые свидетельства...
• В Краснодаре рядовой был избит командиром. Солдату удалили селезенку.
• В Ленинградской области ефрейтора Гугаева командование части отдало отставному генералу, который строил дачу. Пьяный генерал облил солдата серной кислотой.
• В Иркутской области избитый сержантом солдат покинул часть, два дня шел по холоду и обморозился. Придется ампутировать ноги.
А вот просто заголовки: "В Норильске пьяные прапорщики избили солдата-срочника", "В Кантемировской дивизии призывник подписал контракт под пытками", "ЧП на Сахалине: пограничника нашли повешенным в вольере", "В Северодвинске пытался покончить жизнь самоубийством солдат срочной службы".
Только за один день, 9 февраля, когда эта статья готовилась к печати, стало известно о шести новых случаях "дедовщины".
По данным Минобороны, в прошлом году в Вооруженных силах было совершено 20 390 преступлений. 1064 из них были связаны с гибелью военнослужащих. При этом из-за дедовщины погибли 16 человек, 276 покончили жизнь самоубийством. Данные о телесных повреждениях, полученных из-за неуставных отношений, военные, опасаясь за честь мундира, не распространяют.
Светлана ЛАЗЕБНАЯ, Станислав ОРЛЕНКО.
ИД «Провинция»
14-02-2006