-Дед, а почему на этой могилке кроме бурьяна, засохшей сорной травы и колючек верблюжьих больше ничего не растет? На фоне остальных этот холмик очень запущенным кажется. Давай почистим, или крест хотя бы подправим, больно уж накренился он в сторону. Бродяга какой-нибудь там лежит, наверное, безродный, некому за ним поухаживать. Страшно так умереть, правда? Ну что ты молчишь, неужели не жалко, человек все-таки был, а не собака.
-Дядя Витя Мелихов там похоронен.
-Да ну!!!
-Правда, прочитай надпись.
-Точно. Дедуля, у них же пять человек детей и дом самый зажиточный в округе, как так получилось?
- Доживал он последние годы как пес подзаборный, никому нужен из детей не был, четверо из них даже на похороны не приехали. За казенный счет гроб покупали, соседями на поминки скидывались, твоя бабушка кушанье нехитрое готовила. Закопали как собаку, двери в доме заколотили, никто туда и не заглядывал пока Олег, его старший сын, с Владивостока не привез семью. После этого пошло хозяйство на поправку, сейчас хорошо живут, но к отцу на кладбище не ходят.
-Почему, дедушка, люди такие жестокие... Креста на них нет...
-Ты подожди возмущаться, больно уж скорая на выводы, как я погляжу. Сядь, отдохни, брось колючки, нечего так резво лопатой махать, разроешь, чего доброго, нечистого, греха не оберешься потом. Глубоко его не зарыли, могильщики не слишком старались, потому что им бутылку никто не позаботился поставить за упокой души усопшего, а без этого дела, ясно, ничего у местных землероев не делается.
Я испуганно покосилась на еле заметный, почти сравнявшийся с поверхностью земли холмик позади себя. Если хитрый дед своей неуместной шуткой хотел отвадить меня от дальнейшей благотворительности по отношению к умершему, то он своего добился. После такого замечания, мне страшно было даже подумать о том, что будет, если могилка провалится подо мной, не то, что работать дальше. Старик, между тем, предавался воспоминаниям:
-Знаешь, он же старше меня был, дядя Витя Мелихов. И по молодости выпивал крепко. За что и получил, как мне кажется, по заслугам, на старость лет. Жила у них в то время бабушка, уже не помню, чья мать, но старушка безобидная совершенно. Работать уже не могла, так он ее голодом морил... Все соседи это знали и периодически подкармливали, кто хлеба сунет пока она на завалинке сидит, кто в дом позовет. А ведь бывали дни, когда она неделями не появлялась на улице, болела сильно. Выйдет опосля на свет божий, так ее аж шатает от слабости как былинку на ветру. Ну, еще бы! Витька редко какой день в себе был, а снохе и даром не нужна была старая... Помню однажды иду с работы, вечером, а немощная бабка из калитки прямо передо мной на грязную дорогу выпадает, неодетая почти. Сын ее из дома выгнал. Да еще вслед миску железную с остатками ужина вышвырнул. Как сейчас помню картину: подбирает она кашу грязную с земли и ест, а сама плачет, сердешная, халат свой выцветший даже не запахивает, а из под него рубаха такая драная выглядывает, что мне не по себе стало. Я тогда молодой был, сильный. Намял Витьке бока как следует, душу отвел за все случаи. Правда, толку с этого не было, держали мать хуже, чем скотину пока не умерла.
Так что я думаю, не зря на его могиле один бурьян растет, да верблюжьи колючки - по заслугам и награда. Пойдем, внучка, поздно уже, закат на кладбище встретить примета нехорошая.
И он, в последний раз, суеверно перекрестившись на заброшенный холмик, устало побрел впереди меня в сторону дома, угрюмо бурча себе под нос запоздалые извинения:
-Пусть земля будет пухом, упокой, господи, его душу, да прости меня, не судья я умершим, не судья.