Отец не вернулся домой, хотя должен был объявиться 5 дней назад. Мать практически не отходит от окна, засыпая перед ним. Иногда она пыталась что-то приготовить поесть, но еда получалась либо слишком солёной, либо абсолютно безвкусной. Очень сильно похудела. Выражение «кожа да кости» пустой звук, по сравнению с тем, что было с ней. Волосы под платком давно забыли гребешок, одежда висела как на доске, появлялось всё больше грязных пятен и дыр. Ходячий скелет, окутанный в тряпки. Потом она перестала готовить вовсе, только смотрела пустым взглядом в грязное стекло на тёмную улицу.
На следующее утро она не открыла глаз. Прижавшись к окну, она не шевелилась. Грудь больше не поднималась от её тяжёлого дыхания и под весом грузных одежд. Я молча стояла рядом с холодным телом, сложив руки на груди и улыбалась. Так искренне, так радостно, так свежо и спокойно.. Было ещё темно и холодно, но не от сквозняков, сочившихся изо всех щелей, а от этого самого скелета, который некогда считался матерью.
Брат пронёсся тенью мимо и быстро накрыл тело шерстяным полотном, подошёл к мне и крепко обнял, прижав моё лицо к груди. Пальцами зарылся в мои каштановые мягкие от природы волосы и, тяжело дыша, целовал меня в макушку. Глаза были сухими, но его страх ощущался через кожу, через дыхание, через дрожащие поцелуи, через невидимый мне взгляд. «Мы справимся. Мы вместе…» - тихий, еле слышный шёпот. Мой шёпот…