"Мир будет помнить о героизме "Сивуча" даже тогда, когда все другие события этой титанической войны станут достоянием истории."
1915 год, английская газета «Star»
1915 год должен был стать концом войны на Востоке, 67 немецких и австрийских дивизий готовились обрушить ливень стали на русские позиции. Жарким летом в борьбе, пыли, удушающей нехватке снарядов началось Великое отступление русских армий. Немцы рвались к Риге, их фельдграу наводнили Митаву, Либаву и другие морские базы Русского флота. Среди героических кораблей, противостоявших главному калибру германских линкоров, была и канонерка «Сивуч». Как и многие корабли действующего флота, он был построен на народные деньги, собранные после кровавых ран Цусимы и Порт-Артура. Во время Мировой войны производил налеты на береговые укрепления немцев, закидывал Рижский залив смертельными букетами мощнейших русских мин.
…19 августа 1915 года…
Тихо дрожат под руками кавторанга Черкасова поручни боевого мостика. Закончена постановка минного заграждения. Таящие опасность громадные черные шары, начиненные смертью, ушли на глубину, поворачиваясь и ища немецкие «байерны». Петр Нилович знал, что немецкие корабли прорывались через минные поля на Ригу, подрываясь и погибая. На правом траверзе шел «Кореец», боевой побратим «Сивуча».
Вспомнилась жена, как она там?..
Стлались над водой дымные шлейфы.
Тр-тр-тр – настойчиво звал командира зуммер.
- На горизонте 3 «шашлыка»: 2 эсминца и крейсер, предположительно «Аугсбург».
С командира слетело лирическое настроение. Ровный голос разнёсся по отсекам: «По местам! Боевая тревога!».
«Аугсбург» и эсминцы, быстро переговариваясь глазами семафоров, шли наперерез.
«Орудия товсь! Огонь!» Поручни дернулись из рук. На горизонте взметнулись фонтаны воды. «Два перелета, одно накрытие!»
Завязался ожесточенный бой. «Кореец» по приказу Черкасова должен был отойти.
«Орудие банить!» Лейтенант Максимовский сказал это и замолк – над головой прошелестели тяжелые снаряды немца и ударили в пристройку бака. Взрыв. Чёрно-красное пламя пахнуло в лицо. Не давая опомниться, второй снаряд брызнул осколками. Появились раненые.
Штаб немецкого вице-адмирала Шмидта в возбуждении: «Аугсбург» обнаружил ненавистный линейный корабль «Слава» и связал его огнем. Два линкора «Нассау» и «Позен»,флотилия эсминцев, взмутив воду винтами и подняв всякий мусор и грязь со дна рейда, двинулись растерзать «Славу».
Подходя к месту боя, Шмидт внимательно смотрел в бинокль Zeiss’а. Под его ногами сейчас несколько десятков тысяч тонн металла и топлива утюжили воды Балтики, море содрогалось от рева главного калибра. Над волнами трепыхался военно-морской флаг Германии с тевтонским крестом.
- Вот чёрт! - цейсовская оптика летит на палубу, звенит разбитое стекло, - это не «Слава», а какое-то русское плавающее корыто! Разбейте его в щепки! – чуть успокоившись добавляет он.
Попадания участились. Кавторанг видел в бинокль сквозь разрывы дыма и взбунтовавшейся воды, что «Аугсбургу» и эсминцам приходится не сладко: пробиты палубы, зияют дыры в бортах, разбиты некоторые орудия.
Хмурое солнце затянуто пеленой пороховой гари. В этом аду видны крепкие фигуры матросов, ленточки на бескозырках трепещутся на ветру. Взмётываются столбы огня, плавится металл. Но корабль сражается, «Сивуч» стреляет и живет, несмотря ни на что. Убит осколком в лоб молодой лейтенант Максимовский, ветер играет с его русыми волосами. Давно разорвана связь, но матросы и офицеры остаются на своих постах. Трюмный дивизион делает все, чтобы спасти гибнущий корабль. Некому тушить локальные пожары, матросы убиты и ранены, по разорванной палубе струится кровь и соленая вода.
Действительно, вот ирония истории – одна русская канлодка срывала планы Ирбенской операции немцев, ведь потратив половину топлива и сотни снарядов на «Сивуча», они не смогли идти дальше.
А матросы и офицеры на «Сивуче» прощались друг с другом: «Ты уж, братишка, прости за Гангу!» - «Не держи и ты на меня зла», крестились на Андреевский флаг и шли к орудиям, исчезали в дыму и пламени. Петр Нилович сжимал до боли ставшие родными поручни боевого мостика своего маленького корабля. Он понял, что не надо никаких приказов, люди уже преступили грань жизни, они движимы той духовной энергией, которая открывается у человека перед лицом смерти в минуты тяжелейших испытаний. Не покинув мостик, командир повёл канонерку в последний путь.
Засыпаемый вражескими снарядами, в упор расстрелянный торпедами, русский корабль «Сивуч» уходил на дно, назло врагу над ним реял опаленный, пробитый Андреевский стяг, морзянка по всей Балтике открытым текстом посылала русское боевое прощание-клятву:
ПОГИБАЮ НО НЕ СДАЮСЬ
И сердца боевых товарищей моряков "Сивуча" замирали, и стучали вновь, и не давали покоя разуму, требуя отмщения.