Он никогда не верил в сказки. Он был прагматичным молодым человеком. Он даже вообразил себе, что познал эту жизнь, и дальше не стоит трепыхаться, искать, оглядываться по сторонам, зачем? Он даже придумал себе, что сдался. В общем, если бы Печорин, родился в наше время, то он был бы именно таким.
Но! Как же я люблю это «но», во истину, наша жизнь была бы без него, так скучна. Оно всегда расставляет свои коррективы, а мы лишь приспосабливаемся к ним! Итак, в его жизни вдруг случилось самое настоящее волшебное «но». И вся его философия, взращенная за двадцать с небольшим лет и отшлифованная жизненными неурядицами и сплином, полетела в тартарары. Где, скажу вам по секрету, ей самое и место.
Дело было так.
Это был самый обычный тихий вечер начала лета. Он как обычно коротал его в одиночестве. Книжка, всемирная паутина и кофе, которое ,впрочем, давно перестало на него действовать. Но привычка уже переросла в ритуал, отобрав у него свободу воли. Большая белая кружка с горьким напитком стояла на столе.
Так, потягивая не торопясь, то ли остывающий кофе, то ли саму ночь, молодой человек коротал время. Как вдруг, что-то стукнуло в окно. Кружка чуть не полетела на пол. Он вскочил на ноги и в следующий миг уже отдергивал плотную штору. На подоконнике сидел белый голубь с пятнышком крови не крыле.
Казалось бы , что такого случилось? Но, бывает в нашей жизни так, что от незначительного события, то побежит трещинка по всему укладу нашей жизни и рассыплется он как хрустальный шарик; то подует легкий почти неприметный ветерок и заставит сделать шаг по новому пути. Так и сейчас, выглянул он за окно, увидал голубку, и что-то оборвалось у него в нутрии. Осторожно открыв окно, он взял птицу в руки.
За белой нежностью перьев чувствовалось, как бьется маленькое сердечко. Голубка даже не пыталась сопротивляться, просто склонила головку на бок и посмотрела глазом- бусинкой на него. Молодой человек улыбнулся птичке в ответ.
- Как же тебя угораздило то? Да еще и ко мне? Ну что же раз так, то будем тебя лечить.
Применяя все познания, что у него есть в медицине, благо, что мама была врачом, и он кое-что в этом смыслил, молодой человек со всей осторожностью, осмотрел раненое крыло, убедившись, что оно не переломано, продезинфицировал, и наложил повязку. Голубку он устроил на мягкой подстилке в коробке из-под обуви рядом со своей постелью.
Кофе его уже остыл, книги и интернет надоели, и он пошел спать, убежденный в том, что в начале лета сняться самые сладкие сны.
Звуки ровного легкого чужого дыхания совсем рядом призвали его из сладкого сна.
Оно было совсем не слышным, и расслышал он его только потому, что это было слишком непривычным. На полу, там где должна была быть голубка, спала подтянув колени к подбородку девушка. Она завернулась в покрывало, сброшенное с постели, и мирно спала.
Он долго смотрел на нее и не мог оторваться, казалось, все его мечты и чудеса, что кружили над ним в детстве, а потом по мере взросления, складывали крылья и падали на раскаленную землю, прилетели к нему и мирно спали рядом.
Птица, или уже девушка, открыла глаза. Взгляд был такой же как вчера – внимательны и доверчивый. Она поплотнее укуталась в покрывала, склонила по привычке голову на бок и сказа:
- Привет. Я – Софья, спасибо, за все и извини за беспокойство.
Так они и познакомились. Менеджер по продажам и девушка – птица Софья. Она не прилетела из сказки, она жила в этом же городе, училась в университете, читала те же книги, что и он, любила туже музыку. Нет, она была здесь не чужой, просто она с детства верила в чудеса, и не предала их даже когда выросла. А в один прекрасный день, когда все было залито светом, ей очень захотелось полететь, и она это сделала.
Софья не сказала, кто ей ранил крыло. Она просто отмахнулась от этого вопроса, мол, им же хуже, а если бы ее не ранили, не залетела бы она к нему, не произошло бы этого знакомства. А он все сидел и слушал ее милый щебет. Внутри его проснулась, что то, что так давно спало, и, казалось порой, что умерло навеки. Вот тогда то его вымучивая философия и кануло в небытие. Привычный мир разбился на тысячу осколков, но за фальшивой упаковкой, проглянул другой - настоящий. Он подозревал о его существовании, но всегда боялся признаться себе в этом.
Тепло затопило его изнутри. Волны света постепенно смывали тот налет, что оставила на нем жизнь. Прошлое уходило в небытие, а в впереди вставало, то новое, что можно было бы просто назвать Волшебством
В тот день они долго говорили. Но в конце-концов ему пришлось ее отпустить. Когда вечер наполнил комнату темной водою, он вышел. А когда вернулся, то нашел лишь распахнутое настежь окно. Казалось, свет улетел вместе с ней. Но она попросила его хранить надежду, и он выполнил обещание. Через два дня, в час ночи в его окно постучалась голубка. Он опять впустил ее…
Так началась новая жизнь. Она прилетала к нему ночью почти каждый день, и исчезала неизвестно куда. Все его расспросы где она живет, учиться, кроме ее улыбки не давали никакого результата. Софья говорила, что так будет лучше для них обоих. А он, он просто не мог ей возразить...
Долго ли так продолжалось или коротко, ни кто сказать не мог, казалось жизнь потеряла скорость, остались только дни без нее и ночи, когда она возвращалась.
Было три часа ночи. Он не находил себе места, меряя комнату длинными шагами. Три шага, поворот, три шага, поворот. На пушистом ковре, казалось, должна была уже появиться протоптанная дорожка, протоптанная им. Это был четвертый день когда она не прилетела. Мир затягивался серым туманом. Яркие краски, к которым он так привык за это время, начали стираться, уступать под напором депрессии, под напором прошлого. В голове, как напуганные мыши, шныряли мысли о том, что это все приснилось, и так в жизни не бывает, попросту; что все надо забыть, и уже начать спать по ночам. Но, что-то внутри его не позволяло этому случиться. Что-то, что осталось с раннего детства, с поры чудес, что возросло, за последнее время и сейчас, в благодарность, старалось удержать его на поверхности, не дать соскользнуть в серую пелену обыденности.
Он подошел к окну, к тому самому, к которому она прилетала к нему каждой ночью. Город спал, где-то ниже его шумели кронами деревья, проходила ненагулявшаяся молодежь.
Иного выхода у него, не было. Оставаться и ждать больше не было сил. Отчаянье, жгучая боль где-то в груди, желание что то сделать и вера в чудо сделали свое дело. Он взобрался на подоконник. «Я должен быть достоин ее» и он шагнул в пустоту. Как он ее найдет, он в тот миг даже не задумался.
Ангел, который все не мог уснуть на крыше соседнего дома, заметил, как молодой человек приготовился совешрить шаг в пустоту. Но он почувствовал, что парень совсем не хочет умирать, и поэтому не сорвался и не попытался его остановить, а остался сидеть, пождав ноги к подбородку.
Он был готов к тому, что разобьется, камнем полетит вниз, он был готов ко всему, кроме того, на что так надеялся. Ко всему, кроме полета. Темные крылья сокола рассекали воздух, и он заложил несколько виражей над своим домом. Совсем скоро к нему присоединилась, взявшаяся неизвестно откуда его голубка.
Они кружили над городом всю ночь. И только когда рассвет начал слизывать с небосклона звезды, они вернулись к его так и оставшемуся распахнутым окну.
Ангел улыбнулся сквозь сон.
Первый вопрос, который он задал ей, был:
- Почему ты не прилетала ко мне?
Она хитро и светло улыбнувшись, склонив по привычке голову на бок, чуть помолчала, а потом ответила:
- Я хотела чтобы тоже научился летать.