Случайный взгляд на мир с изнанки. Глава 9

Жанна Марова
Бывают в месяце такие благодатные дни, когда в окружающем нас мире воцаряется гармония.
Всё встаёт на свои места, проблемы улаживаются, и ниспосылается людям чувство счастья.
Человек начинает замечать и прозрачную синеву неба, и щебет птиц, и причина не только в том, что его похвалили на работе, а друг возвратил, наконец, денежный долг.
Одним из главных является то, что течение наших мыслей вдруг становится созвучным царящей вокруг гармонии. Тогда сознание расширяется, словно река, вобравшая в себя новые воды после долгой зимы. И сила образовавшегося потока выводит нас к открытому морю полной уверенности, что впереди - всё только самое лучшее.
В наш маленький внутренний мирок словно распахивается дополнительное окно, через которое льётся не только свежесть и свет, но и радостный покой.
И становимся мы похожи на маленьких-маленьких детей, которые абсолютно убеждены, что бессмертны.
Вот в таком позитивном настрое, упиваясь растворённой вокруг созидающей энергией, и шагал Шаран, решивший сегодня не ждать трамвая. Но то, что казалось с остановки небольшим зелёным пролеском, начинало разворачиваться в абсолютно непригодную для прогулок территорию.
Засыпанные мусором места стоянок бомжей плавно перетекали в какие-то глухие гаражи, окружённые уже не по-майски жухлой травой, источающей ароматы солярки, масел и ещё какой-то дряни, явно вредной для дыхания любого живого существа. Задумавшись, а оправдывают ли транспортные средства потери, которые несёт человек, живя в таком заражённом пространстве, он взял правее, ближе к жилым домам и дворикам, где гуляют дети. Не раздавленные ещё строительством дорогих высоток, здесь ютились островком несколько панельных пятиэтажек. Может быть, жить в них было и не очень приятно, но вокруг них было много зелени, и жизнь кипела.
Возле одного из подъездов группкой столпились восторженные дети, они смеялись, подталкивали друг друга локтями – гляди, гляди, вот здорово!
 Шаран со своей установкой смотреть на жизнь шире тоже не мог пройти мимо. Маленькие, неуклюжие, с умильными плюшевыми мордахами, и все – разного окраса играли в свои щенячьи игры пять детёнышей лежащей неподалёку суки. Ребята брали щенков на руки, тискали их, смеялись, когда щенки кусали им пальцы. По количеству набросанной вокруг еды Шаран понял, почему эта мать позволяла такие фамильярности в отношении своего потомства. Она лежала спокойно, но глаза настороженно следили за каждым.
Кругленькие щеночки возились друг с другом, толкались, падали, карабкались вверх по собратьям и падали снова.
Солнце уже склонялось к горизонту, видимо, счастливый день заканчивался, потому что с одним из щенков судьба сыграла очень злую шутку.
Нос чёрно-белого явно уловил что-то интересное по ту сторону колеса велосипеда, поставленного у стены дома одним из ребят. Его голова между спицами не пролезала, тогда он протянул лапу, пытаясь достать заманчивый предмет. Один из мальчиков, держа его сзади, тянул, смеясь, обратно, явно не давая пёсику достать желаемое. Крепенький щенок упирался изо всех сил, и его лапа, вытянутая во всю длину уже, казалось, захватила цель, когда из-за угла дома дружно замахали друзья хозяина велосипеда, торопя его куда-то. Понимая, что он опаздывает на более интересное мероприятие, ребёнок на бегу рванул велосипед за руль.
 Пронизывающий сердце крик поставил точку на вечерних забавах этого двора. Как резиновый мячик подскочил уже плачущий навзрыд, словно человек, щенок и попытался бежать, рванулась к нему мать, злобно огрызаясь на разделяющих их детей. Она облизывала его морду, глаза, лапы. Он прижался к её тёплому животу, продолжая свой призывный плач. И не найдя возле матери облегчения, он начал метаться уже безнадёжно скуля. Двигался он на трёх лапах, держа на весу переднюю, которая, начиная, примерно, с середины, просто висела, как тряпка.
- Смотрите, ножку сломал, - вырвался детский голосок из общей массы стоящих полукругом, враз посерьёзневших детей.
Шаран не стал досматривать развернувшуюся перед ним картину дальнейшего существования этого обречённого животного. Он решительно раздвинул уже начавших плакать ребятишек, приблизился к щенку, изобразив ладонью стенку между собой и озлобленной сукой. Бог знает, что почудилось псине, когда она уткнулась носом в обозначенную в воздухе преграду, но она замерла неподвижно и даже как-то грустно. А Шаран переключил своё внимание целиком на щенка. Поводил рукой над головой страдальца, скулить тот сразу и перестал, взял в свою правую ладонь перебитую лапку и крепко сжал, зафиксировав всю конфигурацию ещё и левой рукой.
Ритмичное дыхание, вдох-выдох, затем он набрал воздух в лёгкие до упора и, напрягая, казалось, мышцы всего тела, сжал свои лёгкие с запертым в них воздухом. Его сознание моментально перескочило определённый рубеж.
Каждая точка мерцающего серебристо-голубого пространства, которое окружило теперь его, крепко сжимающего покалеченную лапу, содержала в себе ещё один многомерный мир. И эти мириады галактик, заключенных в прозрачные оболочки, напоминали массу мыльных пузырьков, каждый из которых жил своей жизнью. Некоторые светились ярко, быстро вращались, увеличиваясь в своих размерах, другие – уменьшаясь, темнели и падали, не успев набрать живительную энергию. Потрясала скорость погружения в эти миры, она была моментальной до невероятности. Он мог проникнуть в самый центр этих жизненных систем, укрупняя до любых размеров каждую деталь, наблюдать всевозможные сцены с любого ракурса и расстояния. Но отвлечь его сейчас было невозможно. Главное - соприкоснуться с этими мирами, почувствовать их пульсацию, наполниться их живой силой. Затем он сознательно начал расширять охват своего восприятия, увеличивая количество этих миров и вверх, и по кругу. Когда он понял, что всё, его предел наступил, стать шире и больше для него уже невозможно, он стал сжимать так же жёстко, как свои лёгкие, все эти миры в одну точку, центр которой был в его руках.
Время для него остановилось, во всяком случае, сам он, казалось, уже находился во вневременном пространстве. Всё вокруг стало темно, кроме ослепительно-яркой синевы сжатых миров в его ладонях.
Когда он ощутил в своих руках тёплую подёргивающуюся лапу животного, он, наконец, освободил свои лёгкие, открыл глаза, сделал долгожданный живительный вздох и ослабил хватку.
Чёрно-белый вырвал, наконец, свою конечность из рук этого странного человека и на всех четырёх рванул в проём под плиту слегка покосившегося крыльца, туда, где он родился, где всем потомством они грелись в холодные ночи, больше он никого не хотел сегодня видеть.
- Ура! Айболит! – закричала ребятня, видя, как резво промчал щенок от одного подъезда к другому.
 Всё действо заняло не более двух минут.


Шаран шёл, ощущая себя совершенно пустым прозрачным сосудом. Сейчас каждая травинка под ногами и каждый листок на дереве были эмоционально более весомы, чем он, и тогда, прикрыв глаза, он начал мысленно пить этот живой и насыщенный мир вокруг.
- Как вы это делаете? Кто вы? – раздался сзади приятный, открытый, очень чистый голос, но довольно низкого тембра. Шаран повернулся, перед ним стояла Лена с русым хвостиком. Он улыбнулся. Он успел оценить все возможные варианты её появления здесь, и не стал на этом акцентировать внимание, его устраивал любой.
- Меня зовут Сергей, - сказал он, протянув ей руку,
- Лена, – ответила она рукопожатием.
С минуту они помолчали.
- Так как это такое получается?
- Лена, вы задали вопросы, на которые люди ищут ответ всю свою жизнь. И я вам ответить не могу, свой вариант ответа можете найти только вы.
Диалог прервался, и Шарану стало стыдно за свой менторский тон.
- Но, послушай, Лена, ведь можно на «ты», да? – и, получив одобрительный кивок, он продолжил:
- Сегодня ты не похожа на ту испуганную девочку, которая боится контролёра. Что тогда произошло?
Они пошли к реке, и Лена своим виолончельным голосом начала рассказывать все приключения той пятницы. Сначала, во время совещания, на неё совершенно незаслуженно наехало руководство, потом отказал в кредите банк, не объяснив никаких причин. Когда она проходила по подземному переходу, неся домой в сумочке всю зарплату…
- Осторожно, Лена, левой ногой не попади в засаду, – предупредил Сергей, который, казалось, смотрел только вдаль, на реку.
Лена остановилась и посмотрела вниз. Там, где песок уже переходил в траву, слева от неё торчала какая-то петля, похожая на оголённую и вытянутую часть корня. Деревьев никаких поблизости не было, только кусты. Обойдя препятствие, она хотела продолжить.
- И деньги лучше держать на карточке, - опять прервал её рассказ Сергей. – Ты, Лена, извини, что приходится учить, это для твоего же блага.
- В других банках при обналичке проценты снимают, - Лена заглянула в симпатичное доброжелательное лицо собеседника, и поняла, что он ей сочувствует. Облегчённо вздохнув, она излагала далее свою историю.
Так вот, в переходе к ней пристал какой-то инвалид, просто нахально выпрашивая денег. Она дала ему десятку и, удручённая таким наглым поведением, спустилась в метро. Какая там толчея в конце рабочего дня, можно было не рассказывать. Так вот вышла она оттуда с разрезанной сумкой и без копейки.
- Да, уж! - только и сказал Сергей.
Они не спеша продолжали движение вдоль реки, вечер был светлый и тёплый, но загорающие уже давно разошлись, и на берегу оставались редкие и неопределённые личности. Сергей вдруг взял Лену за руку.
- Будем прятаться, – негромко сказал он и показал глазами на ближайший кустарник.
- Как! Опять?! – попыталась она пошутить, сделав круглые глаза. - Ты же умеешь по-другому.
- А зачем делать сложно, когда можно просто, – и он решительно потащил её в кусты.
На сексуального маньяка он никак не походил, а, кроме того, она же с ним целый вечер, значит, ей интересно. Ход её мыслей был примерно такой, когда она лезла на бугор с зарослями.
Они особо и не прятались, просто присели на возвышенности возле кустиков и стали наблюдать. Через несколько секунд на берегу в том же направлении, в котором протекала и их прогулка, появился гражданин. Может быть, он и не был великаном, но ощущение было такое, что занимает он весь берег, не оставляя ничему и никому и доли пространства. Он шёл, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны так, будто пытался обнять всю ширь реки. Двигался он большими шагами и довольно быстро, казалось, затормози его чуть-чуть, он тут же и рухнет. Голоса это существо совсем не подавало, но сопело так, что в зарослях смолкло всё стрекочущее и поющее. Видимо, вечерами в этих местах часто прогуливаются такие типы, возможно, для них придумали ловушки, потому что он прямым ходом и попал в ту самую петлю.
Земля содрогнулась от его падения. Кроме кряхтения и сопения добавились ещё звуки тяжёлых глухих ударов.
Рассвирепевшее существо било что есть силы булыжником о землю. Подустав, он встал на четвереньки, пободался с воздушным пространством, затем резко выпрямился, проявив недюжинную ловкость, и протопал далее мимо бугра с наблюдателями. Его вылезшие из орбит глаза были совершенно безумны.
Лена не могла прийти в себя от зрелища.
- Ты проводишь меня домой? К маме хочу! – последние слова она произнесла детским голосом и попробовала улыбнуться.
До остановки трамвая они шли в полной тишине. Так же молча, увлечённые звенящим ритмом колёс, промчали два пролёта, поднялись по лестнице и, остановившись, уже у дверей квартиры она залезла в сумочку, черканула на клочке свой телефон и сказала:
«Ты очень интересный человек, и если тебе со мной не смертельно скучно, не исчезай».
- Не люблю ничего обещать. Но, опять же, дам два совета. Совет первый – проанализируй, что было неверным в твоей жизни в последнее время, просто так такие приключения в один день не свершаются. Но если всё-таки чувствуешь себя безвинно пострадавшей, тогда совет второй – отыщи в своей жизни действительно серьёзную проблему и оставь её там, в той сумочке среди денег. И больше никогда об этом не вспоминай. Счастливо тебе.
 И, пожав руки, они расстались.