ГЛАВА X
НА РЫНКЕ
Торговый день на рынке был в самом разгаре. Суетящиеся и толпящиеся покупатели, не спеша, бродили вдоль прилавков, присматриваясь и прицениваясь к товару. Все хотели купить что-то получше и подешевле.
Товар, поставляемый Марии ее хозяином, был, возможно, и не самого высшего сорта, но все же вполне приличным. Покупатели это видели, и поэтому торговля у Марии шла довольно бойко. Она едва поспевала насыпать в ведра, сумки и сетки картофель, лук, капусту и другие овощи, имеющиеся у нее в наличии. День был жаркий, и пот градом катился по ее лицу. Но уж лучше жара, чем мороз. Зимой стоять у прилавка совершенно не выносимо. Мария несколько раз простывала, но, не выходить на работу не могла. Ее бы моментально уволили, и заменили бы другим продавцом.
Народ возле Марии понемногу рассеялся, и она получила возможность слегка передохнуть и вытереть пот. Ноги начинали чувствовать усталость, а это значило, что к концу дня Мария их будет едва передвигать. Несмотря на то, что она работала здесь уже не первый месяц, она так и не смогла привыкнуть к тяжелым условиям своей работы. Мария чувствовала, что не продержится здесь долго, но и уходить ей было некуда.
Придвинув к себе пустое ведро, Мария принялась засыпать в него картошку. Торговавшая на соседнем лотке продавщица Вера презрительно смотрела на то, как Мария справляется со своей работой. Наконец, не выдержав подобного зрелища, она воскликнула:
- Кто же так картошку укладывает, а? Ты так ни с чем останешься!
- Что? – Мария подняла голову.
Воспользовавшись тем, что возле ее лотка никого нет, Верка подошла к Марии.
- Картошку накладывают не так, - принялась объяснять она. – Нужно взять три крупных картофеля и, уперев их в стенки ведра, создать нечто, вроде перегородки.
Вера воровато огляделась по сторонам – не наблюдают ли за ними покупатели.
- Ты видишь, сколько получается пустого места, - продолжала она. – Теперь остальную картошку насыпай сверху. Вот, таким образом, ты сэкономишь почти треть ведра. А это, как-никак, уже хлеб с маслом.
Мария несогласно покачала головой.
- Но ведь это же обман! Так же я буду обвешивать покупателей!
- Ну и что с того! Все так делают.
- Нет. – Мария снова покачала головой. – Я не могу поступать подобным образом, мне совесть не позволяет.
- Гляди-ка, какая совестливая нашлась! – Всплеснула руками Вера. – Ну и куда ты со своей совестью пойдешь? С голоду помрешь!
- Но ведь это же, все равно, что воровство! – возразила Мария.
- Ну и что с того, что воровство? – безжалостно произнесла Вера. – Все воруют, совесть нынче не в моде.
- Ну, все, может, и не все, а я, все равно так не могу. Что же будет, если все люди будут обманывать, обвешивать и воровать? Что же за жизнь тогда будет?
- Такая вот и будет, как сейчас, - хмуро произнесла Вера.
- Вот именно! Но разве же это дело? Нам нужно улучшать нашу жизнь, а не ухудшать ее.
- Как же ее улучшишь, когда вся власть ворует?
- Власти мы не можем помешать. Но нам-то самим можно вести себя по-иному. Друг к другу надо относиться по-людски, чтобы люди не таили друг на друга обиду, а жалели и помогали себе подобным.
- Вот пускай сперва власть воровать перестанет, а там, глядишь, и мы перестанем.
- А если мы все равно не перестанем? – возразила Мария. – Вот, ты хочешь, чтобы стоящие у руля воровать перестали, хорошо. А вот, теперь представь, что тебя саму выбрали в правительство. Ты сама не будешь воровать? Перед тобой откроются такие перспективы, через твои руки будут проходить такие деньги, столько возможностей у тебя будет, столько соблазнов, и ты не воспользуешься ситуацией, чтобы наполнить свой карман?
- Конечно, воспользуюсь, - воскликнула Вера. – Я же не полная идиотка, иметь возможность обеспечить себя и свою семью, и не воспользоваться ею.
- Так чего же ты, тогда, от других требуешь? Они тоже хотят обеспечить свои семьи.
- Ну, тогда надо ставить в правительство таких людей, которые бы не прельщались богатством, и не воровали.
- А кто их должен ставить, если правительство выбирает народ, выбираем мы с тобой? И потом, где же взять честных кандидатов, если весь народ ворует? Каждый старается что-либо украсть, по мере своей возможности, одни воруют на работе, другие обвешивают покупателей, третьи еще как-нибудь обманывают. Где же тогда взять честных? Ведь все чиновники и депутаты вышли из простого народа, из нас самих, и имеют все те же пороки и слабости, которыми обладают все остальные люди.
- Что же, по-твоему, вообще не бывает честных людей? – воскликнула Вера.
- Не знаю, но если даже они и есть где-нибудь, нам нельзя сидеть и ждать, когда кто-нибудь построит нам рай земной. Тем более что на земле рай вообще невозможен.
- Вот как? А где же тогда возможен рай? – скептически спросила Вера.
- Не знаю, - сникла Мария. – Наверное, только на небесах, там, где Бог.
- Там, где Бог? Да где же он есть?
- Везде, вокруг нас. Бог вездесущ.
- Ну, милая моя, ты далеко пойдешь! В религию уже полезла, Бога приплела! Если Бог есть, и он, тем более, вездесущ, почему же мы его не видим.
- Его не может человек увидеть.
- Ах, вот оно как! Он хитрый, прячется от людей. Натравливает всех друг на друга, и смотрит на то, как люди друг другу глотку грызут?
- Ну, почему ты думаешь, что это Бог закладывает в человеке зло, и что он радуется злу?
- А кто же иначе?
- Подобные мысли внушает человеку дьявол. Это он внушает людям причинять зло друг к другу, и заставляет их думать, будто это все дела рук Божьих.
- Почему же Бог позволяет дьяволу творить весь этот произвол? Почему не остановит, не уничтожит его? Если Бог такой человеколюбец, каким его преподносит церковь, то он должен, в первую очередь, заботиться о том, чтобы людям жилось хорошо, чтобы на земле был мир и порядок. Почему, я спрашиваю, Бог позволяет все это дьяволу?
У Марии поникли плечи.
- Я не знаю. Я сама лишь недавно стала постигать христианство.
Услышав такое признание, Вера победоносно усмехнулась.
- Ну, вот видишь, ты сама не знаешь. Зато я знаю. Бог либо не хочет, либо не может противостоять дьяволу. И в том, и в другом случае, я не собираюсь ему поклоняться. В первом случае потому, что Бог сам на стороне зла, а я натерпелась его достаточно, чтобы еще и служить ему. А во втором случае, я против него потому, что он бессилен противостоять дьяволу. А зачем служить такому Богу, если он бессилен? В любом случае человек оказывается в проигрыше.
Мария помолчала.
- Ну, а как ты себе представляешь, чтобы Бог боролся со злом? Как это должно выглядеть, по-твоему?
- Это очень просто. Все, кто творят зло, должны быть уничтожены, - безжалостно констатировала Вера.
- А что ты подразумеваешь под словом «зло»? Бог дал людям десять заповедей, вот это и есть закон. Знаешь ли ты хотя бы одного человека, который бы их неукоснительно исполнял?
Вера фыркнула.
- Да я вообще не знаю, что это за заповеди такие!
- Вот, - улыбнулась Мария. – А как же ты хочешь того, чтобы Бог уничтожил всех, кто нарушает закон, когда сама этого закона не знаешь? Если тебя саму судить по этому закону, как ты думаешь, чего бы ты заслужила?
- Но я же не знаю, какие это законы! – запротестовала Вера. – Как же можно меня судить?
- Так ведь и другие не знают этого закона. Почти никто из современных людей не знает закона, данного людям Богом. Таково наследие советской атеистической системы. У нас нет веры, нет культуры. Все это уничтожили во время революции, а вместе с этим уничтожили в людях веру в добро, извратив само понятие о добре, придав ему какой-то дикий, непонятный смысл. А ты говоришь, уничтожить беззаконников. В таком случае пришлось бы уничтожить все человечество.
- Ну хорошо, пусть не уничтожить, пускай, хотя бы, Бог не позволяет людям творить зло. Ведь это же можно сделать.
- Каким образом? Связав их по рукам и ногам, сковав их волю, сделав их рабами или зомби? Бог дал человеку свободную волю для того, чтобы человек добровольно пришел к нему, добровольно соблюдал его заповеди.
- Да уж, нашему человеку дай свободу. Вон что творится вокруг. Такая свобода нам даром не нужна.
- Ну, вот именно, разве это Бог виноват, что люди вместо добра выбирают зло? Что же теперь делать, не уничтожать же все человечество.
- А что делать нам, простым людям? – спросила Вера. – Как выживать в таком мире? Не мы его строили, нам он достался таким в наследство от наших дедушек и бабушек. Вот ты говоришь, что нельзя обманывать и обвешивать, а на что же тогда жить? На две тысячи, которые нам здесь платят? Как жить?
Мария помялась, под пристальным взглядом Веры.
- Но ведь я тоже живу на эту зарплату, - робко заметила она.
- И тебе хватает этих денег? – с возмущением произнесла Вера.
Мария вздохнула.
- Конечно же, нет, но перебиться же можно.
- Это ты можешь! Ты живешь одна, у тебя нет детей, а у меня дочь растет, она есть хочет, она одеваться хочет, она хочет жить! Так что не надо меня учить, как я должна жить. Всякий порядочный человек должен жить, прежде всего, для своей семьи, и именно это я и делаю. И если нет другой возможности, будут и обсчитывать и обвешивать! У меня нет выбора, я должна жить, и заботится о семье!
С этими словами раздраженная Вера вернулась за свой лоток, хмуро и недружелюбно глядя на покупателей, бродивших по рынку.