Один городской юноша скитался по жизни достаточно. Отучился, отслужил и за то брался, и за это: искал себя, короче.
Однажды судьба забросила его в места, где поля широкие, озёра глубокие, синева небес необыкновенная и леса шумят о чем-то вокруг.
Только он прислушался к лесному шуму, как видит: на самой что ни на есть родимой почве, на опушке среди трав дева лежит, вся огнём полыхает, светится, и от такой красоты глаза слепнут.
Подошел юноша поближе, всмотрелся – оказывается, этот свет источают одежды девичьи диковинные, узоры хитрые, сплетение нитей неведомых.
Не успел подумать о том, что делать-то ему теперь, как открыла дева глаза голубые, бездонные и слова молвила без утайки:
- Так ты пришел, сочинитель мой! А я Тема твоя!
Подивился речам таким юноша и ответил:
- Какой я сочинитель... Так, пару заметок в газетку дал, и те забраковали.
- Это всё потому, - молвила дева, - что писал ты не о том. Я твоя Тема. Возьми меня и овладей мною.
«Что за наваждение, - подумал будущий писатель, - с чего это у неё уверенность такая? Что за нескромность вообще? Себя предлагает - и кому? Первому встречному. Нет уж, со мной этот номер не пройдёт.»
А она будто мысли его читает:
- Возьми меня, не бойся, - опять говорит девушка, - овладей мной всесторонне и раскрой все мои загадки. А я прославлю тебя на весь мир!
Ещё пуще насторожился паренёк от таких речей и пошел на попятную. Красота девушки только пугала его, целомудренного.
А она ему вдогонку:
- Не забудешь меня никогда! Пожалеешь не раз!
Убежал он из того леса, от тех полей, от той синевы небесной в город.
В городе небо серое, дороги пыльные, деревья чахлые. Но привычно всё это было пареньку с детства.
Нашел он городскую девушку под стать себе, сходил с ней в ЗАГС. Расписались они, как водится, в книге и стали жить вместе.
Да только не давала покоя ему та лесная дева. Глубоко, видно, застряли её слова в памяти. Запали в душу, отчего душа всё хотела чего-то, покоя не знала.
Стал наш молодец писать-сочинять, и в этом занятии хоть какое-то успокоение находить. Напишет, насочиняет - и в стол.
Накопилось у него, таким образом, штук двадцать тетрадей. А двадцать первую тетрадь решил он дружку показать. Тот почитал, ничего не понял - не разобрал, но проникся уважением, посоветовал отпечатать на машинке и в издательство снести.
- Если пропечатают - предположил друг, - заделаешься писателем – с тебя магарыч!
Сначала наш молодец решил похерить это магарычовое дело. Но лесная дева не позволила, приходила во сне, душу ему терзала. Отпечатал он так-таки своё сочинение и отнёс.
В издательстве прочитали, оценили и сказали: «Что-то в вас есть, молодой человек, но непонятно пока, что именно. Нужно найти подходящую тему, а не брать то, что на поверхности. Ищите и обрящите.» И адресок вручили сообщества писателей.
Пришел он туда, а там народу-у-у всякого разного: от мала до велика, от молодых розовых ногтей до заскорузлых задубелых когтей. И все поголовно свою тему ищут-рыщут. Овладеть хотят. Да не тут-то было.
Легкодоступные - пожалуйста, на каждом перекрёстке. Подходи и бери эти публичные темы.
А чтоб свою найти, особенную, нужно как следует попотеть. Ведь не всякая тема легко поддаётся. Чтоб её раскрыть, необходимо подходы найти, приёмы разработать, для чего потратить долгие годы неустанного труда.
И ежели на Большую Тему натолкнёшься, то считай тебе повезло. Ей ведь можно оставаться верным всю жизнь и не размениваться по мелочам.
Стал наш молодой писатель искать свою тему там и сям, слева направо да снизу вверх и обратно. Не один год искал, от гламура до жести перепробовал, и нашел-таки. На городской окраине, в самых, что ни на есть трущобах, в низах, на общественном дне.
Непросто ему пришлось: натерпелся, намыкался...
Но проникся, и наступил момент, когда он полностью овладел этой темой. Вот лежит она перед ним во всей своей неприкрытой наготе и жутковатой правдивости.
Да и как может правда привлекательной быть? При таком пристальном рассмотрении всегда какой-нибудь изъян покажется. Поэтому иные и норовят её скрыть всякими лживыми блестящими одеждами.
Но не таков был наш молодец. Он все одежды с неё сорвал, все изъяны оголил, все нарывы вскрыл. Потому, что стремился он свою тему раскрыть как можно шире и войти в неё как можно глубже.
Упарился он на такой работе, здоровьем поник, ибо пропускал через себя всю боль её и всяческую подноготную своей глубоко трагической темы.
Когда книга вышла, автора ждало разочарование. Книгу не замечали ни критики, ни читатели - воротили нос. Те же, к кому он обращался за отзывом, говорили, что тема безрадостная, неблагодарная и никому не нужная.
Вспомнил тогда наш писатель слова девы лесной и пожалел искренно о содеянном. Вот ведь как: перед носом лежала ЕГО ТЕМА, многообещающая, сияющая, прекрасная и нужная всем, желанная, откровенная, как само откровение. А он испугался, не понял, не внял. И прошла мимо слава.
Только он так подумал, как раздался звонок в дверь. Телеграмма, а в ней черным по белому: «Ваш роман «Откровение» прошел предварительный отбор на соискание российской литературной премии « Букер» за нынешний год. Председатель жюри российского «Букера» Такой То».
Счастливый и обрадованный, отметил он эту новость с женой, друзьям позвонил... А ночью ему та лесная дева приснилась, лежащая с глазами прикрытыми.
Только лежала она не среди трав, а на жалком топчане, в занюханном закутке, в зловонии отбросов и сточных канав. И лишь едва заметный тусклый свет излучало поношенное тряпьё на её исхудалом болезненном теле.
Подошел писатель к ней, тронул за плечо, она приоткрыла глаза и сказала так:
- Ты нашел меня всё-таки, сочинитель мой. Видишь, как меня опустили, а ты не побоялся взять меня такую... За это я выполню своё обещание.
Через месяц писатель узнал о присуждении его книге российского «Букера», но большой радости ему это не принесло.