В определённых кругах до сих пор не стихают споры, кто же он такой и откуда взялся. В том или ином виде, но он присутствует в эпосе каждого народа.
Немало алхимиков положили свою жизнь на его сотворение.
Одни считают его стихийным синтезом солнечного света с каким-то пока не изученным веществом, другие – созданным в тайных лабораториях сгустком такой же тайной материи и запрограммированным на непременное исполнение любого приказа.
Те же, в ком есть хоть доля романтизма, считают его подарком Всевышнего людям, даже рассказывают притчу, как бог подарил это создание самому младшему брату в семье не за труды праведные, не за большой ум и доблесть, а просто за то, что он вовремя встретил его на пороге дома и дал воды напиться.
Было это или нет, но сейчас эта прихоть фортуны, в силах которой было исполнить любое желание, это существо, отчаянно ищущее, кому бы отдать свои неисчерпаемые ресурсы, парило в полном одиночестве в холодном мраке звёздного пространства.
Здесь, где уже не пересекаются лучи человеческих чаяний, просьб, слёз, и, что особенно неприятно – сконцентрированной мысли, с установкой на непременное исполнение задуманного, только здесь и могло отдохнуть это создание, назовём его Солори, ибо настоящее его имя слишком тонко и нежно в звучании, и как неуместна человеческая речь в выражении песен соловья, так и наши слова - это всего лишь придуманные нами названия, отдалённо приближенные к истиной сути предмета.
Отдать, только отдать, осчастливить, выполнить любое пожелание и выполнять всю жизнь – вот суть его бытия. Веками находился он в поисках и периодически находил себе хозяина, кто-то из этих людей вошёл и историю, кто-то не захотел, но то, что они проживали свою жизнь так, как только им хотелось, и имели всё, что только можно иметь в этом подлунном мире, это однозначно. Его нельзя назвать осмысленным существом, как понимаем это слово мы, люди; думать, анализировать, отвечать на вопросы «почему» – всё это не к Солори. Только чувства, обостренные чувства и невероятная мощь. Что ему надо от будущего новоявленного счастливчика? На этот вопрос он ответить не мог, да и не хотел. Только среди людей мог он найти тот сладкий нектар, о названии которого даже не собирался задумываться, он чувствовал, вот и всё. Последнее время Солори страдал, одиночество было ему противопоказано, а объяснять силу его страданий посредством наших человеческих проблем и лишений я не буду, слишком уж кощунственным будет эпизод.
Татьяна Петровна, или Батаня, была рада, что уговорила дочь дождаться утра. Пашка проснулся без плача, серьёзный и сосредоточенный, дал напоить себя молоком, съел любимый бутерброд с сыром, позволил поставить градусник. Посмотрев на блестящий ртутный столбик, женщины окончательно успокоились. Молча просидев около часа, глядя на моросящий дождь за окнами, внук запросил все свои книжки, что Татьяна с удовольствием и выполнила.
- Тебе почитать? – гладя голову любимого внука, спросила она.
- Нет, - помотал головой Пашка, - я сам.
Читать он не умел, знал несколько букв и всё, вопросов по картинкам тоже никогда не возникало, он не очень-то их и рассматривал. До обеда внук тихо и внимательно просмотрел каждый рисунок того небольшого числа книг, которые были на даче.
Чувствуя, что происходит что-то странное, Татьяна стала думать, с кем бы посоветоваться об удивительном поведении ребёнка. Удостоверившись, что суп уже не горячий, бабушка усадила внука за стол, дала ложку, заглянула в глаза, пожелав «приятного аппетита!», и застыла в изумлении. Пашка, их от рождения кареглазый Пашка смотрел на неё ярко-зелёными, как изумруды, глазами.
- Вера, иди, посмотри скорее! - воскликнула Татьяна.
Вера по субботам отсыпалась, и, удостоверившись, что сын в норме, спокойно досматривала сны. Услышав зов, прибежала. Они обе крутили ребёнка, заглядывали в глаза, и не могли понять, хуже это или лучше.
Наконец Татьяна поняла, что советоваться нужно срочно и позвонила по мобильнику Ларисе Григорьевне, медику по образованию, в данное время занимающейся компьютерной диагностикой, человеку, которому доверяла и на знания которого надеялась.
Выслушав взволнованную речь Татьяны Петровны, мудрая Лариса Григорьевна ответила, что ничего страшного не происходит, что зелёные глаза – качество приобретённое, с ними не рождаются даже кошки, правда, она впервые слышит, чтобы карие глаза становились зелёными, обычно это случается с голубыми, но повода для паники нет, хотя диагностику можно сделать.
Пашку удивляло такое повышенное внимание к цвету его глаз, в то время как основное, ему сразу пришло на ум именно это слово, они не замечают, он точно понял, что они это «основное» не видят.
Перевернувшись в воздухе несколько раз от переполнявшей его энергии, Солори приземлился на листе дуба, на солнечной его стороне и тут же превратился из маленького, совсем маленького, с напёрсток, мальчишки в штанишках и сандаликах в золотого шмеля. Покружив несколько раз мохнатыми лапками по листу и уловив в окружающем пространстве самое сладкое и многообещающее, что должно было появиться там, чуть поодаль, в тени листьев дней так через тридцать, он тут же и превратился в крепкий зелёный жёлудь в такой же зелёненькой пузырчатой шляпке и скатился с листа во влажную от росы траву газона. И мгновенно, вслед за тёплым дыханием перед новоиспеченным жёлудем возник мокрый собачий нос. Этот объект был Солори совсем неинтересен и, разделившись надвое, всё ненужное оставив мокрым листком на собачьем носу, он продолжил свой невесомый полёт лёгким пушистым шариком. Что-то нравилось ему на этом тщательно обработанном отрезке земли. Не нуждаясь ни в какой силе ветра, пушинка моментально оказалась возле террасы красивого дорогого дома. На террасе заканчивали завтрак двое – очень красивая молодая дама и спортивного вида мужчина средних лет, в сердце которого мог разгореться тот тёплый огонёк, который служил пищей нашему Солори. Подстегнув силу своего воображения, он легко превратился в бабочку немыслимой красоты, которых вообще не водилось даже в тропиках, и уселся на розу кремового цвета. Куст этих роз находился в двух метрах от глаз красавицы. Кремовое служило прекрасным фоном для фиолетово-зелёного окраса бабочки-метаморфозы. Она расправила крылья, сложила, повернулась одним боком, попробовала другим. Нельзя сказать, что дама не видела бабочку, она смотрела сквозь неё, как и сквозь куст роз, не замечая ни того, ни другого. К сидящему напротив мужчине подарок богов уловил такой же интерес дамы, как к себе и розовому кусту. Красивый профиль женщины склонился над столом, длинные пальцы с необычайной красоты и длины ногтями перевернули следующую страницу модного журнала, и в её глазах появилась искра интереса, тут же появился интерес и к сидящему напротив спортсмену. И Солори моментально осознал её с потемневшей кожей, со сползшими вниз обрюзгшими щеками, и без того пустые глаза женщины заплыли веками; постигнув её старость, он потерял всякую тягу к ней и к её спутнику. Обидевшись на зря потерянное время, посланец небес тут же принял облик длинноногой накрашенной дивы с шёлковым тюрбаном на голове и неровными краями кружев из-под соболиного манто, даже расцветка сапожек была та же, что на раскрытой глянцевой странице журнала, с полминуты повисел в воздухе перед самыми глазами красавицы, поводя головой с тюрбаном, распахивая и запахивая манто, а затем взмыл вверх. Вытаращенные глаза, замершее на миг дыхание и несколько появившихся седых волос – вот что смогла оставить незнакомка ему и своему партнёру.