Гул, гул моря, упоенного и задремавшего под луной. Я лежу на берегу его обнаженная и доступная. Мягко набегающая пена облизывает мои ступни. Все усиливая свои ласки оно нежно добирается до колен. Томное теплое уставшее от дневных тревог, ласкающее медленно меня море. Еще несколько минут, и его светлая пена добирается до моих бедер, возбуждая желания и мечты в моем, изголодавшемся по любви, безнадежно уставшем от ожидания, теле. Пена, скользящая между моих ног покусывает призывно пальцы моих замерших от холода рук. Тишина и плеск воды, и замершее в исступлении сердце.
Луна, как будто нечаянно подглядывая порок, коему предаются человек и стихия, испускает осторожный луч, вонзающийся как яркая вспышка в мою неприкрытую грудь. Боль, как вина, пожирая зачатки наслаждения, уносится в глубину мира.
О чем это я? О чем я пишу, покинув теплую постель и немного пьяного мужа? О, боже, чего я хочу, среди ночи, мечтая оказаться вдали от опутавшего меня как оковы, длящегося уже один миллион триста четырнадцать минут брака. И вот вот начнется следующая минута казни, к которому меня приговорило кольцо, любящей рукой надетое на мой обнаженный палец. Тишина… Тишина слов, тишина мгновений, ускользающих от меня вереницей несбывшихся ожиданий. Тишина губ, еле слышно роняющих слова. В пустоту…
Боль… Боль, как вина, пожирая зачатки наслаждения, уносится в тишину. В тишину моря…
Бокал шампанского, играя сотней лопающихся на поверхности пузырьков, и уставшая от холода рука, подбирающаяся к его основанию. Бах. Бах бах бабах. Сотни осколков, богемного хрусталя осыпаются к подножию стены, смешиваясь с остатками вожделенного напитка. Тишина.. Тишина и все та же продрогшая рука, отирая слезы с потухших глаз тянется к поднадоевшей еженощной уборке побитого насмерть набора бокалов из-под шампанского.
Автор фотографии Алена Васильева