Дождь барабанил в стекло.
Как бы говоря:
- Впусти меня, пожалуйста…
А вы в ответ
- Ну, сейчас впущу, ага – жди…
- Я прохладу принесу, «озон» с собою внесу…
- И промочишь помещение, а также сырость внесешь … ну ладно сейчас открою.
Человек подошел к окну и уже в который раз открыл форточку.
Его для начало обдуло ветром, а затем для порядка, окатило здоровой порцией воды – прямо в лицо…
- Мерзость…
- Сам такой! - отвечала природа – ты мне всю жизнь испортил Засранец, надоело за тобой подтирать все время, дитя моё не разумное…вот я и плачу…
И тут человек услышал вместо шума дождя - женский плач…
«Ну вот и доигрались…» - подумал человек.
Человек взял трубку телефона решив - пора сдаться врачам, так как плач был уже не выносим, а дождь все ни кончался.
Набрав нужный номер в трубке послышалось:
- Да, скорая…
- У меня видения, ой нет. Слышания. Да вот так. Плач женский постоянный .
- Психическое расстройство?
- Да вы правы расстройство.
- Природа с вами что ли говорит? – спросила скорая.
- А вы откуда…
- Это чисто профессиональное. Адрес не подскажите?
- Чей?
- Ваш.
- А-а. Улица Дзержинского, 43 кв. 16.
- Ну собирайтесь, вы такой не единственный…
Главврач городской психушки не видел такого довольно давно. Чтобы у всех такое расстройство – это в его практике второй раз. Первый раз, это когда к нему роту привезли с хим.учений, у них у всех был один диагноз – галлюцинации. По-русски - «глюки схватили». Какой-то умник новый вид газов решил проверить. Но это было когда советский союз еще свирепствовал, там даже ядерные испытания на Тоцком полигоне вместе с людьми проводили. А сейчас же другое время.
У главврача почесалась плешка, с ним такое всегда – чуть хорошая мысль сразу чешется, правда в последнее время все реже и реже.
«Надо бы позвонить сказать что мол так и так кто-то (террористы наверное) наш народ травит. Ну звонить. Решено, я человек старый за давностью лет не посадят – за раскрытие тайны.»
Рука медленно придвинулась к телефонной трубке.
«А куда звонить? Вот кому подписку давал о неразглашении «о тех глюках» - тому и звонить!»
Пальцы быстро забегали по клавишам. В трубке послышались первые гудки.
- Алло, районный отдел ФСБ. Дежурный Постушенко.
- Главврач городской психоневрологической больницы Мауман Виктор Яковлевич. Мне товарища полковника. Змиюкова Геннадий Андреича.
- Вам перезвонят.
- Мой телефон…
Мауману не дали договорить, в трубке послышались частые гудки.
Виктор Яковлевич посчитал, что его недооценили, и с кислой рожей положил трубку. В этот же момент раздался звонок. Виктор Яковлевич аж подпрыгнул вместе с креслом.
- Да, кому обязан – дрожащим, еще не отошедшим от испуга голосом, произнес главврач.
- Это я Змиюков, что звонили Виктор Яковлевич. Что-то случилось?
- Помните историю с ротой отравившейся газами.
- Ну…помню…
- Так вот у меня полные палаты таких же. Все говорят, что с ними дождь разговаривает. Явные звуковые галлюцинации.
- Ну ладно, мне то что делать…
- Как что? Действовать…
- Нет любезнейший действовать это ваша прерогатива – лечите давайте! А у нас и так дел по горло.
- Я говорю, что может террористы народ травят.
- Ну, с этого и надо было начинать…
- Высылаю к вам своих экспертов.
- Жду.
В трубке снова раздались гудки.
Змиюков быстрыми шагами направился к экспертам. Открыв дверь в лабораторию, Геннадий Андреич был сильно ошарашен. Вся группа стояла возле окна и бешено курила, а один из них кричал что-то в форточку. При появлении Змиюкова вся группа обернулась в его сторону. Экспертная группа, видавшей разные виды, сейчас выглядела как группа школьников первоклашек, которых застукал директор школы за курением в туалете.
- Не понял? – спросил Змиюков.
Тот кто только что кричал в форточку с улыбкой блаженного мигом ответил:
- С природой общаемся, она нам гадости делать не велит.
Геннадий Андреич открыл было рот, для отборных матерных выражений, но был сражен новыми обстоятельствами по имени – «тяжелый предмет о бедную начальничью голову».
Тело Геннадия Андреича рухнуло, а туша надо сказать здоровенная - килограмм 150.
Последнее воспоминание Змиюкова – вся группа повернула свои головы, как буд-то увидели кого-то за спиной Змиюкова, и сказала хором «Здравствуй мамочка!».
Это была Клава Сергевна секретарша Змиюкова со словами:
- Я тебе дам материться старый кобель!
В Городской Психоневрологической больнице принимали новых пациентов, как вдруг двери распахнулись и все увидели нагую богиню небесной красоты… у всех мужиков окрылись рты, а женщины нервно закусили губу.
Богиня летела мимо больничных палат, прямо к дверям главврача.
Мауман увидев это безобразие был как и Змиюков сражен напрочь.
Небо перестал лить свои слезы. Свет, разрывая тучи, спешил известить всех о выздоровлении:
Пациенты перестали слышать плач.
Богиня испарилась как, впрочем, и временный мозговой оргазм Маумана.
Эксперты очнулись и реанимировали Змиюкова.
Очнулась также и Клава Сергевна, бывшая учительница русского языка, которая при каждом матерном содрогании воздуха Змиюковым переходила в состояние неистового внутреннего гнева. В этот раз она не выдержала. Увидев последствия своего маленького злодеяния, с вазой в руке, она последовала на то же место, где недавно лежал Змиюков. В общем одна половина экспертов вскоре реанимировали и её, в то время как остальная половина удерживала Змиюкова от необдуманных мстительных поступков.
«…вы слушаете новости…сегодня на дальнем полигоне Госнаркоконтроль провел ликвидацию особо крупной партии сильного ЛСД…послушаем нашего корреспондента Илью…здравствуйте Илья…здравствуйте Марат… ЛСД быстро схватился пламенем и огромные черные клубы дыма ушли в небытие, а точнее сказать в небо…»
Над районом полигона скапливались пары зловредного наркотика в виде облаков, которые в дальнейшем образовывали черные тучи, которые в свою очередь пролились весенним дождем над ничего не подозревающим городом. Вот как, однако, бывает.