Лётчики, а тем более лётчики-испытатели!
Никогда не перестану восхищаться ими. Характер моей работы позволил мне длительное время работать рядом с ними, часто в прямом контакте. В процессе этой работы и этих знакомств отчетливо вырисовывался тип человека, невольно вызывающий восхищение. Не хочу нудно перечислять все прекрасные качества, которыми, как по волшебству, наделено большинство знакомых мне лётчиков. Но вывод для себя я сделал следующий: видимо, кроме профессионального отбора лиц, стремящихся стать лётчиками-испытателями, существует незримый, естественный отбор по целому ряду лучших человеческих качеств. Поэтому-то и хочется, чтобы читатели увидели моими глазами хотя бы некоторые, малоизвестные грани деятельности лётчиков испытателей. Конечно же, я видел жизнь лётчиков относительно со стороны, и наши отношения, в основном, ограничивались служебными рамками. Что-то могло исказиться и в моём восприятии, и в памяти. Но основные моменты, уверен, отражу верно.
Итак, несколько слов о совсем малоизвестных гранях работы лётчиков испытателей. Начну издали. В известном фильме Э.Рязанова «Гараж» есть эпизод из которого даже неискушенному зрителю ясно: никакая ученая степень не защищала советского человека от добровольно-принудительной работы на ниве обеспечения страны сельхозпродукцией. Но, уверен, мало кто мог представить, что даже лётчиков-испытателей ЛИИ посылали на подобные работы. Во главе с В.И.Лойчиковым - начальником комплекса «А» (т.е. отряда лётчиков-испытателей). На прополку картошки и уборку свёклы выезжали Герои Советского Союза, заслуженные лётчики-испытатели и т.п. и т.д. Я рассказал про этот факт не только для того, чтобы удивить читателя. Мне хотелось лишний раз показать чисто человеческие качества этих людей, а главное подчеркнуть, что наши лётчики совсем не были избалованы льготами и так называемым бытом. Вернее было бы сказать: наше государство (в лице власть имущих) не слишком утруждало себя заботой о лётчиках. Гораздо меньше, чем они того заслуживали и чем требовалось для обеспечения их нормального «функционирования». Ведь ясно же, что от физического и душевного состояния лётчика зависит в полёте многое, а порой – всё.
Тем не менее у многих лётчиков было «плоховато» с жильём: общежития, гостиницы, «коммуналки» и т.п. Да и заработок у лётчиков был неадекватен их трудозатратам. В представлении советской публики лётчики-испытатели "гребли деньгу лопатой", но это совсем не так. Я имел возможность в этом убедиться, т.к. некоторое время (с семьдесят седьмого по восемьдесят третий год) получал зарплату по одной ведомости с лётчиками-испытателями ЛИИ и порой невольно видел цифры, означающие заработок лётчика. Цифр называть не буду, но для сравнения скажу, что шахтёры в Инте получали тогда в два, а то и в три раза больше. Конечно, были отдельные суперсложные высокооплачиваемые программы (испытания палубных истребителей или отработка бездвигательных посадок), но это испытания уникальные, они доставались единицам. В то же время любой рядовой испытательный полёт требует и мастерства, и напряжения от лётчика, не говоря уж о риске. Кстати, категория сложности испытаний, порой, занижалась финансовыми службами, чтобы не допустить перерасхода фонда зарплаты. И это тоже не радовало лётчиков. … Я лично слышал от Валентина Петровича Васина, (начальника Лётно-испытательного центра ЛИИ) такую прибаутку: «Отчего-то мне плохо летается, и не мил мне домашний уют… Потому, что везде причитается, но нигде, ничего не дают!» А ведь именно из-за этого «отчего-то» повышалась аварийность…
Казалось бы нет нужды доказывать, что между бытовыми условиями жизни лётчика и эффективностью его работы прямая связь. Как видит читатель – мы опять ведём разговор о Человеческом Факторе, точнее, о его грани под названием «Быт». Этот вопрос не новый. В очередной раз его подняли лётчики-испытатели ЛИИ в 1977 году в контексте обеспечения безопасности полётов. Эта проблема существовала в авиации всегда. Но именно в 1976-1977 годах в ЛИИ резко увеличилось количество катастроф. Гибли испытатели... Рыбиков, Букреев, Лысенко, Мамонтов, Юмашев, Волошин, Швалев...
Вот в то время группа лётчиков-испытателей ЛИИ обратилась с письмом в ЦК КПСС и лично к Л.И.Брежневу. В письме среди прочих мер по обеспечению безопасности полётов, предлагались меры по улучшению жилищного и материального положения лётчиков. Этот факт я тогда знал от Н.В.Адамовича, заслуженного лётчика-испытателя. Тогда же стало известно, что ЦК воспринял это письмо, как крамолу. И вместо помощи последовала череда закрытых партийных собраний, точнее разборок с гонениями на авторов письма. В ту пору я был заместителем у Адамовича, который возглавлял ЛТС (Лётно-тактический сектор, имевший прямое отношение к исследованиям Человеческого фактора в авиации). Поэтому интерес к описываемым событиям для нас не был праздным. От Адамовича я с удивлением узнал, например, такой факт, что нет документа, регламентирующего такую профессию, как лётчик-испытатель МАП (Министерства авиационной промышленности). Таким образом, обязанности, а главное – права лётчиков-испытателей не были зафиксированы на государственном уровне. Поясняю: в перечне профессий не было такой профессии, как лётчик-испытатель и по своему социальному статусу лётчик-испытатель считался РАБОЧИМ(!) И это при том, что подавляющее большинство из них имели высшее образование (а то и два!), даже кандидаты наук были. А уж решать сложнейшие научно-прикладные вопросы лётчику-испытателю МАП приходилось непрерывно! Думаю, читатель не заподозрит меня в пренебрежении к рабочему классу; дело не в названии, а в сути. Например, по существовавшим законам рабочий не мог получать персональную надбавку к окладу, не мог читать лекции в ВУЗе и т.п. мелкие, но неудобные для лётчиков последствия такого их статуса.
После упомянутого письма никаких положительных сдвигов не произошло, но зато последовали «оргвыводы». А вот безопасность лётных исследований стала обеспечиваться способом, который сами же лётчики выразили в кратком полушутливом лозунге:
«Отсутствие полётов – залог безаварийности!»
P.S.
На фото группа лётчиков-испытателей ЛИИ на совхозном поле. (Снимок автора)