Жизнь и любовь Феодора Нетто

О.Петров
И был май 1916 года. И была гроза.
А они стояли под проливным дожём, взявшись за руки, и смотрели друг на друга, как будто не было ни грозы, ни мая, ни 1916 года.
- Я вернусь, Фёдя. Я обязательно вернусь.
- Я буду ждать тебя, Неле. Всегда буду ждать.
И лица их были мокры.
От слёз или от дождя…

На следующий день семья Неле уезжала в Швейцарию. Дворяне и убежденные монархисты, они спасались от надвигающихся в России бурь.
Кстати, странное имя Неле, как бы в противовес грядущим Нинелям и Владленам, было не чем иным, как аббревиатурой от слов «Нет Ленину!».

Трудно было поверить, что Неле когда-нибудь вернется.
Поверить в обратное было просто невозможно.
Оставалось ждать и надеяться.

Неле была первой и единственной любовью Феодора Нетто.
Так уж получилось.
Причин на то можно отыскать много, но, пожалуй, главная одна – Феодор Нетто был человеком и пароходом. Случается в жизни и такое. Пусть не часто, но случается.

Впрочем, произошло это не сразу.
Лет до десяти Фёдя, а именно так называли его близкие, ничем особым от сверстников не отличался, разве что немного пошире в кости, да плавать умел чуть ли не с колыбели. Школьные педагоги тоже не замечали в Феодоре каких-либо сверхординарных способностей. «Мальчишка, как мальчишка, - вспоминал впоследствии преподаватель физического воспитания, - довольно развитый, крепкий, а бегал смешно. Знаете, как будто загребал ногами. Забавно это выглядело. Зато с плаванием всегда на «отлично». Хотя бассейнов в те годы у нас не было…»
А руководитель школьного хора удивлялась уникальному тембру голоса Фёди: «Это просто невероятно! Мальчик, ребенок, а как басовито гудел! Слуха у него, конечно, не было, но гудел, прям, как пароход!»

Годам к двенадцати мальчик еще больше раздался в плечах и тазу. Купаясь в городском пруду, легко мог удержать на себе трех-четырех мальчишек. А чуть позже появились и первые признаки дизельных двигателей. Родители Феодора поначалу не придали этому факту особого значения – мало ли, ест ребенок за троих, живот громковато урчит, с кем не бывает? Даже пусть пока не сильный, но уже заметный запах машинного масла не встревожил родителей. Мальчишки частенько возятся со всякими железяками - отсюда и запах.

Но ребенок рос. Росли и двигатели. Отрицать очевиднее стало уже невозможно. Родители водили Федора по врачам, но те лишь разводили руками. А между тем аппетит мальчика становился просто пугающим, дизели требовали своё. Старшие Нетто с трудом могли прокормить сына, порой приходили мысли о том, чтобы отдать его в специнтернат или даже в Кунсткамеру (папино предложение).
И неизвестно, чем бы это всё закончилось, но в этот момент свою важнейшую роль в судьбе Феодора Нетто сыграл руководитель судомодельного кружка при городском Доме творчества - Иван Фомич Кулябин. Именно он первым сумел разглядеть в мальчике будущий пароход и приладил к уже неплохо сформировавшимся двигателям первые гребные винты.
Весной 1914 года Феодор Нетто, образно выражаясь, сошел со стапелей. Поплыл. Или, как говорят на флоте, пошёл. Пошёл посредством дизелей и винтов.
Первые попытки, конечно, были довольно неуклюжими. Сказывалась кустарность изготовленных из фанеры гребных лопастей. Кроме того, винты нелегко было спрятать в брюках (а давайте не забывать, что мальчику нужно было ходить в школу), поэтому лопасти сделали отстегивающимися, что тоже не лучшим образом влияло на ходовые качества.
Тем не менее, Феодор поплыл, и довольно скоро делал это весьма уверенно.

Родители облегченно вздохнули и пристроили сына в рыболовецкую артель, подрабатывать в свободное от уроков время в качестве буксира. Однако в артели Фёдя проработал недолго, с одной стороны был не слишком там востребован, сказывались весьма скромные мощность и водоизмещение; с другой стороны, учителей, одноклассников, да и самого Феодора не мог не беспокоить постоянный запах рыбы. С артелью пришлось расстаться, но это оказалось только к лучшему.
Феодор недолго оставался без работы. Уже через пару недель он успешно трудился на городском пруду в качестве прогулочного пароходика. Катал влюбленные парочки, принимал свадьбы (скромные), банкеты, корпоративные вечеринки. Кстати, именно на одной из свадеб, проходящей на нём, Феодор познакомился с Неле.
Надо заметить, что работа прогулочным пароходиком приносила неплохой доход, Фёдя обзавелся отличным якорем, заказал себе настоящие латунные винты.
С новыми винтами дело пошло еще лучше. Феодор прибавил в скорости, маневренности, управляемости, и, наверное, мог бы так и проработать всю жизнь успешным прогулочным пароходиком, но в стране грянула революция, а за ней пришла война.

Юного Нетто вызвали на призывную комиссию.
«На флот!» - твердо заявил Феодор, и в ответ на возражения членов комиссии, мол, габариты для флота не совсем подходящие, столь мощно взревел в два дизеля, что комиссия была вынуждена согласиться.

Так началась служба Феодора Нетто в Балтийском флоте.
В крупных морских сражениях он участия, конечно, не принимал, тягаться по боевой мощи с вооруженными до зубов крейсерами и линкорами ему было трудновато. Впрочем, командование флота это осознавало и возлагало на Феодора совсем иные задачи, как правило, разведывательно-диверсионного характера. Небольшие габариты, умение задерживать дыхание и работу двигателей, навыки ныряния – всё это позволяло Нетто осуществлять уникальные и дерзкие операции.
Так однажды, нырнув поглубже, он залепил жевачкой перископ вражеской подлодки, в результате чего лодка совершенно потеряла ориентацию, запаниковав, взяла курс на север, где и попала в ледовый плен.
В другой раз под покровом ночи, тайком подкравшись к вражескому крейсеру, Фёдя написал на его борту настолько обидное слово, что супостатский экипаж был деморализован, практически, до конца войны.

Приходилось осуществлять и транспортные задачи. Для осуществления грузовых перевозок Феодор отрастил себе небольшой, но вместительный трюм, что существенно расширило его возможности.
Мало, кто знает, но бесперебойное снабжение патронами и тушенкой норвежских партизан – целиком и полностью Фёдина заслуга.

Ближе к концу войны советские инженеры-кораблестроители оборудовали Феодора мощным торпедным аппаратом, способным за один боевой выход выпускать до пяти торпед. Это должно было позволить за один боевой выход уничтожать до пяти вражеских или любых других кораблей.
К сожалению, инженерам-кораблестроителям так и не удалось создать подходящие по диаметру боевые торпеды, а холостыми не сильно навоюешь. К тому же аппарат частенько давал осечки, и, в конце концов, его демонтировали.
Впрочем, это нисколько не умаляет боевых заслуг Феодора. Командование флота не раз отмечало его медалями, почетными грамотами и целованьем Красного Знамени.

При этом нельзя сказать, что служба проходила совсем гладко.
Фёдю регулярно донимали ангины и ОРЗ, сказывалось долгое пребывание в холодной балтийской воде.
Случались и ранения. Самым серьезным из них стала пробоина в кормовой части, полученная во время знаменитого Ораниенбаумского сражения. Феодору на несколько месяцев пришлось стать в доки для лечения.
В этот же период произошла еще одна неприятность.
Во время праздника по случаю Дня рождения старпома у Феодора снесло рубку.
«Всё, вроде, нормально было, - вспоминал впоследствии Нетто, - выпивали, закусывали, старпом кричал всё время: «Нетто – пароход, ему двойную!» Потом не помню ничё. На глиссер, говорят, пытался встать, напугал всех. Якорь зачем-то оборвал крейсеру «Унылому»… Да, ну, стыдно вспоминать».
Впрочем, чего стыдиться? Этот казус всего лишь подтверждает, что ничто человеческое Феодору было не чуждо.

Между тем, война заканчивалась. Необходимо было строить мирную жизнь.
Разумеется, Феодор Нетто остался во флоте. Работал плавучим причалом для океанских лайнеров, городским ледоколом, завхозом морского вокзала, офис-менеджером пароходства.
В более поздние годы посвятил себя воспитанию подрастающего поколения. Отбирал перспективных мальчишек, обучал их, передавал свой бесценный опыт.
Кстати, многие из его учеников впоследствии тоже стали пароходами, пусть и не столь известными.

Именно на эти годы приходится и знаменитая дружба Феодора с товарищем Брутто.
Вряд ли в современной истории найдется пример столь крепких и бескорыстных мужских отношений. Впрочем, это не удивительно. Товарищ Брутто – был уникальным для своего времени человеком-узкоколейкой, и судьба его, конечно же, заслуживает отдельного рассказа.

А вот отношения с женщинами у Нетто складывались непросто. Вернее, не складывались совсем. Многих представительниц прекрасного пола пугали мощные вибрации двигателей, иным был неприятен запах железа и машинного масла. Конечно, вокруг было немало доступных барж, но Феодор считал неприемлемым для себя интрижки с ними. Порой случались приятные знакомства с яхточками, появившимися в послевоенные годы, но и с этими белоснежными красавицами отношения никогда не опускались ниже ватерлинии.
Феодор оставался верен своей первой и единственной любви - Неле.

Шли годы. Годы брали своё.
Даже у парохода есть свой век, что уж говорить про человека. Феодор всё реже и реже стал выходить на сушу, в основном по необходимости – в поликлинику или за пенсией.
Однако даже и эти простые передвижения давались с большим трудом, и вскорости Феодора Нетто поставили на вечный причал напротив крейсера «Аврора».
Планировали открыть в нём пароход-музей его же имени, но случилось непредвиденное. Во время ноябрьского шторма 1967 года Феодора сорвало с якорей, вынесло в открытое море, и, по всей видимости, он окончил свои дни, затонув в Финском заливе.

Впрочем, немногие очевидцы произошедшего утверждают, что якоря были подняты по чьей-то воле, кто-то слышал гудок и шум заведенных двигателей, кто-то видел взметнувшиеся в грозовое небо флаги. Однако утверждать что-либо определенное на основании этих свидетельств трудно.

В конце 70-х годов группа сарапульских ученых-генетиков с целью получения образцов ДНК и дальнейшего клонирования человека-парохода предприняла попытку разыскать на дне Финского залива останки Феодора. Однако в то время ученые-генетики глубоко нырять еще не умели, плавали плохо, и попытка закончилась полным провалом.
Впоследствии предпринимались еще несколько экспедиций по поиску Нетто, но и они, к сожалению, результатов не принесли.

На этом, казалось бы, можно поставить точку в истории Феодора Нетто, если бы не один документ, случайным образом ставший достоянием общественности.

«Из рапорта начальника службы береговой охраны капитана второго ранга Демченко К.В. от 15 мая 1984 года.

21 час 15мин.
Примерно в 5 км от береговой линии в северо-западном направлении обнаружено неизвестное судно. Тип судна, предположительно, канонерская лодка. Экипаж на судне не замечен. На запросы службы береговой охраны судно не отвечает. Опознавательные знаки на судне отсутствуют. На носовой части нанесено изображение В.И. Ленина, перечеркнутое крест-накрест. Судно подает продолжительные звуковые сигналы.

21 час 24 мин.
Примерно в 6 км от береговой линии в северо-западном же направлении обнаружено еще одно неизвестное судно (предположительно, судно всплыло со дна акватории). Тип судна определить не удалось. Экипаж на судне отсутствует. Опознавательные знаки (за исключением флага ВМФ) также отсутствуют. На запросы судно не отвечает.

21 час 37 мин.
Неизвестные суда сблизились и, подавая звуковые сигналы, параллельными курсами быстро удаляются в северо-западном направлении. Ввиду неблагоприятных погодных условий (гроза) визуальное наблюдение за неизвестными судами прекращено. Преследование судов сторожевым катером береговой охраны результатов также не принесло»