2017 год. Легендарная квартира на 3-й улице Строителей в Санкт-Петербурге. Раздается 218 звонков в дверь. Из комнаты к двери, шаркая и шамкая, выползает 80-летняя Надя Шевелева. За дверью слышны топанье и трехэтажный мат.
ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Да откройте же наконец! Меня сейчас разорвет!
Надя, не торопясь, отпирает 14 дверных замков, открывает дверь. За этой дверью – другая дверь, железная. Надя, не торопясь, отпирает еще 7 замков, открывает и эту дверь. В квартиру, сбив Надю с ног, влетает в дупель пьяный 16-летний господин и вихрем проносится в туалет. После пяти минут сладострастных воплей, доносящихся из сортира, господин возвращается умиротворенным и удовлетворенным.
ГОСПОДИН. Вы бабушка Надя?
НАДЯ. Пр`ошу пана?
ГОСПОДИН. Это Ленинград?
НАДЯ. Это Санкт-Петербург.
ГОСПОДИН. Бабуля, по многочисленным просьбам Первого канала на время съемок нашего фильма Санкт-Петербург переименовали обратно в Ленинград.
НАДЯ. Добже. А вы кто?
ГОСПОДИН. Я – ваш внучок Лариосик из Житомира.
НАДЯ. Матка Боска Ченстоховска! Какой еще внучок? От кого?
ЛАРИОСИК. А вы как думаете? От Ипполита и Жени, конечно!
Надя падает в обморок, и 8 минут идет реклама мобильного оператора, органично вплетенная в ткань киноповествования. Надя приходит в себя от громкого чавканья.
НАДЯ. Что это?
ЛАРИОСИК (появляясь из кухни). Какая гадость эта ваша заливная рыба! Так и не научились готовить!
НАДЯ. Это реквизит. Из папье-маше. Но Ипполит, Женя... Как?
ЛАРИОСИК. Если бы вы наконец выучили русский язык, дорогая Барбара, вы бы знали, что в России Женя – не только мужское, но и женское имя...
НАДЯ. У-у, противная Россия!
ЛАРИОСИК. Могли бы и догадаться! А чего, вы думаете, у вас с Женей сорок лет назад ни фига не срослось?
НАДЯ. Да мы, честно говоря, и не пробовали. У вас же тогда секса не было.
ЛАРИОСИК. А в Житомире было все!
Раздается 40 звонков в дверь.
ЛАРИОСИК. Это за мной.
НАДЯ. Менты, что ли?
ЛАРИОСИК. Хуже.
Еще 20 звонков. Надя открывает. На пороге – Талызина и Ахеджакова в мундирах стюардесс „Аэрофлота” и с плейбоевскими заячьими ушками.
АХЕДЖАКОВА. Вау!
ТАЛЫЗИНА. Е-е!
АХЕДЖАКОВА. Где этот чертов инвалид... то есть Ипполит?
НАДЯ. А это что еще за б... бортпроводницы?
ЛАРИОСИК. Это... ну я не помню. Их вместе со мной высадили в Ленинграде. Вообще-то мы в Ханты-Мансийск летели.
АХЕДЖАКОВА. Ага. Летели-летели... и залетели.
ТАЛЫЗИНА (Наде). Слышь, подруга, шо-то мне твой голос знаком. Это же я за тебя говорила, а ты за меня Госпремию получила. А ну гони доляшку!
На пороге появляется АБП с 5-ю правнуками, 7-ю зятьями и 9-ю мужьями, из которых трое – моложе правнуков.
АБП (Наде). И мою гони! Я за тебя пела.
Распихивая многочисленное семейство АБП, в квартиру вваливаются упитые вусмерть Мягков с Хабенским.
МЯГКОВ и ХАБЕНСКИЙ (хором). А мы за тебя пили! И жрали твою заливную рыбу!
Между ними протискивается мокрый Яковлев.
ЯКОВЛЕВ. А я за тебя мылся под душем, кроличью шапку испортил! Бабки гони!
НАДЯ (шепчет). Я хочу домой, в Варшаву...
И падает в обморок, во время которого 15 минут идет реклама „Нескафе”, прокладок, „Иронии судьбы-4” и Юрия Михалыча Лужкова, баллотирующегося на пост мэра Москвы.
На фоне бегущих титров Константин Ёпрст безжизненной Надиной рукой подписывает ее контракт на съемки в „Иронии судьбы-5”.
Конец всему