Вчера, славно потрудившись и, предвкушая заслуженный отдых, я уверенно двигался в сторону дома. До стоянки оставались считанные метры, как вдруг на дорогу метнулась серая тень. Нечеловеческим усилием я сфокусировал усталые глаза. На дороге стояла ОНА. Высокая, стройная, молодая и возбужденная. Перегородив бюстом 12-го номера всю проезжую часть, она вперила в меня умоляющий взгляд. Я нажал на тормоз. Сквозь отрытое окно нежный девичий голос погнал полную пургу. Я включил подпрограмму вербальной фильтрации и уловил суть. Она, высокая, стройная, молодая и уставшая ехала в маршрутке. Доехала. Вылезла. Пошла. Ощупала руки – нет сумочки! И маршрутки уже нет. «Умоляю!». Я чарующе оскалился: «Мадам! К западу от Новогиреева я – лучший охотник за маршрутками. Садитесь». «Так вперед, мой герой!» - завопила она грудным контральто, грациозно плюхаясь на кресло. И мы понеслись по прямой, как синусоида, Фрязевской улице. Воздух пьянил, звезды деликатно подмигивали, соловьи нежно гадили на газоны.
Вот он, серый и грязный катафалк, набитый грустными лицами и толстыми авоськами! Я уверенно и нежно подрезал Газель. Девушка вперила взгляд в охреневшего водителя. «Не он!» – вздохнула она, - «тот был в кепке». Я покосился на улицу. Вроде лето, какая кепка? Мы вздохнули и поехали вперед. «А куда шла маршрутка?» - геройским голосом спросил я. «В Жулебино», - обреченно ответила девушка. Я сохранил невозмутимость, хотя внутри у меня все похолодела от ужаса. Жулебино! Темная клоака славного Подмосковья, жуткое и циничное место. Если сумка доедет до туда, то ее судьба будет ужасна.
Но, победив липкий страх, я направил верного коня в сторону Носовихинского шоссе. Взлетев над МКАДом, я был оглушен нежным девичьим криком: «Она была желтая!!!» Я понял, что геройские поступки надо совершать в одиночестве. «Кто она – сумка?» - спросил я небрежно. «Нет, маршрутка», - завопила она. Я вонзил взгляд вперед. Охотничий азарт начал свое путешествие по нейронной сети, взгляд уверенно пробил двухнедельный слой грязи на ветровом стекле, руки крепко вцепились в штурвал и обрели твердость привычки. Есть! Впереди маячило издевательски желтое пятно. Стрелка спидометра прыгнула вправо и погоня началась!
Красному КАМАЗу было плевать на погоню. Выжав из убитого движка 40 километров в час, он нагло и грузно встал в мой ряд, отсекая от нас цель, отдаляя счастье, лишая надежды. Лысая голова серийного маньяка нагло торчала из окна. Вот куда надо было одеть кепку! И прибить гвоздями! Но времени нет, Жулебино неотвратимо близится, я должен, я же герой, я же лучший охотник. С восхитительным звуком ружейного затвора вторая передача вошла в паз. Двигатель взревел, вогнав стрелку тахометра в ограничитель. Встречный Вольво судорожно метнулся на обочину, укоризненно запылав стоп-сигналами. Время замедлило свой бег, мир размазался, мы летели, двигатель победно ревел, девушка возбужденно подпрыгивала. Корма газели неотвратимо приближалась.
Но тут в стройный и логичный мир нашей погони ворвался ОН. Полосатый ЖЕЗЛ величаво и непреклонно выполз из сумрака. Он был спокоен и самоуверен. Он был непререкаем. Он был холоден. Он был сосредоточием власти и могилой наших надежд.
Существо, которое за него держалось, выглядело не столь грозно. Оно не было не величаво, ни спокойно, ни самоуверенно. Но оно было. И были мы. И был жезл. И не было времени. Я остановил машину и повернулся к девушке. «Мадам! Наше счастье в ваших руках. Очаруйте это. Так надо». И царственным жестом я ткнул в клавишу стеклоподъемника. Стекло упало как кладбищенские ворота.
Девушка облизнула губы и высунула бюст в окно, что сделало ее похожей на Чебурашку. Гаишник открыл рот и стал похож на крокодила Гену. Жезл густо покраснел. «Молодой человек…» - томно протянула девушка. Бюст исполнял роль резонатора. «Я ехала в маршрутке и забыла сумку, а вот он согласился мне помочь и вот… Вот та маршрутка…». И девушка попыталась нежно посмотреть на гаишника сквозь бюст. Жезл мелко задрожал. «Ээээ», - сказал гаишник, пытаясь отлепить глаза от бюста. Девушка продолжила: «Мне очень надо ее вернуть, там... Понимаете, там мой…Там мои противозачаточные таблетки!». Гаишник взялся за жезл двумя руками и перешел на уставной язык: «Дык это, она же это… Она же уезжает!».
Двигатель обреченно вздохнул. Он уже все понял. Тахометр привычно влип в ограничитель. Я зверски посмотрел на акселератор. Он испугался и вжался в пол. Вторая передача вкусно клацнула. Двигатель откликнулся рыком разъяренного зверя. Нейтрализатор молча пожирал пьянящий углерод. Покрышки материализовали разгон черными полосами пылающей резины. Ускорение нарисовало хищную улыбку на лице охотника и вдавила бюст охотницы в позвоночник, что сделало ее похожей на старуху Шапокляк.
Вперед! Даль манила, даль распушала свой павлиний хвост и обнажала свою павлинью жо.. Нет, не так. Даль манила, даль обещала награду, даль сузила мир до узкого коридора, стены которого царапала желтая корма. 200 метров, 100, 50. Маршрутка испугалась! Она вильнула и юркнула в проезд.
Стрелка спидометра вопросительно задрожала. Акселератор выбрался из подполья и на его место сразу юркнул тормоз. Жидкость ринулась по шлангам в суппорты, и тормозные диски возмущенно завыли, сообразив, что им предстоит погасить тонну массы покоя, помноженную на трехзначную скорость. Бюст ринулся вперед. По крайней мере, у меня теперь есть тормозной парашют, подумал я, неодобрительно глядя на это. Осевая завернула вправо под немыслимым, невозможным углом! Она закручивалась в спираль, она лишала места и времени! Но, прочь сомнения! Презрев опасности и пешеходов, я вошел в поворот. Бюст бешено зааплодировал.
Все ближе и ближе. Я уже прикидывал, с какого борта идти на абордаж. Но тут... Кто этот гнусный демиург, за одно мгновение превративший погоню в фарс, триллер в низкопробную комедию, на премьере которой смеется только один зритель и то, потому что он дебил? Корма цвета хорошего анализа мочи молодого поросенка кокетливо мигнула желтым огоньком, и маршрутка грациозно причалила к конечной остановке. Кто посмел уничтожить азарт погони, лишить ее смысла?
Я опустил руки и приниженно запарковался. Я был раздавлен. С сардоническим смешком распахнулась дверь маршрутки, и оттуда поперли иронично улыбающиеся пассажиры. Я отрешенно смотрел на них. Но тут моя спутница взревела, и мир обрел фокус, и краски вспыхнули. Битва за таблетки началась! Пассажиры округлили глаза и ощетинились руками. Куда там! Такой бюст пробьет любую стену! Пассажиров разметало, рессоры жалобно застонали. Она ворвалась в чрево Газели как суслик в норку! Нет, какой там суслик! Как ястреб! Как ястреб в унитаз, столь же шумно и бессмысленно.
Ну, вот и все. Через секунду, она - высокая, стройная, молодая и возбужденная - выпорхнула из проема и бросилась ко мне. Она засунула в дверь сумку, бюст и слова. «Вот, спасибо, я даже не знаю, как… Вот возьмите, спасибо…», - лепетала она. Бюст деликатно молчал. Я ощутил в руке пачку смятых и грязных купюр. 130 рублей! Как настоящий герой я мужественно сумел скрыть разочарование.
Ночь сделала все таинственным и прекрасным. Рычаг коробки сам скользнул в руку. Двигатель вздохнул. Ртутные звезды осветили путь до дома. Тугой ветер вымел все сомнения и разочарования дня. Но уже поздно, уже дома, я вздохнул и подумал – а может, не стоило ее бросать в жутком Жулебино, одну, ночью? Может, надо было ее довезти до дома? Это же, как минимум, еще полтинник…