Он стоял на голой каменной скале и всматривался в огненный круг, медленно спускающийся к горизонту.
Под серым обрывом текла холодная река с темной, почти черной водой. Ветер, соратник мужчины, единственный друг, вечно предающий его и не навязчиво толкающий к волнам, чтобы тот поиграл с ним веточками катающимися по воде, мягко трепал его уже зачерствевшие волосы, он успокаивал и придавал силы для новой ночи. Но как только «хозяева» вступали в силу, он принимал их сторону и безжалостно бил крылья обреченного ангела. Утром, прося прощения легкий бриз задувал раны мужчины, помогая им затянуться скорее. Но снова наступала ночь и все началось снова. Мужчина всегда прощал соратника, ведь он знал, что, когда-то, это подкупное явление было таким же как он – ангелом, восставшим против тьмы и света. Борясь с тянущей, глубокой тьмой он и не хотел идти к свету, призывающему и робкому. И ветер был таким, но его уничтожила эта жизнь. Раздавленный тяжестью такой жизни он стал приспешником тьмы (во время ее подъема) и послушником света (во время его воскрешения). Да, ему так проще, но зато он навсегда лишен общения и понимания. За это он рвет, мечется и уничтожает. Чарльз не такой, но он напоминает ветру о его прошлом, поэтому они соратники. Ветер готов предавать его все время, но он всегда будет мучаться угрызением совести и будет просить прощения, выметая из-под ног ангела камушки, режущие его босые ступни.
Солнце соприкоснулось с границей земли и небесный свод стал пламенеть. По телу мужчины пробежала дрожь. Наконец он сделал простейшее движение крыльями, давая понять, что он живое существо, среди этой мертвой природы. Даже лес, живой хвойный лес казался мертвым, со своей холодной темнотой. Ветер затих. Ангел расправил крылья и чуть-чуть постояв направил свой центр тяжести к обрыву и начал падать. Будто стараясь поймать его, ветер упал за ним вниз. Метаясь вокруг него, свистел, бил в лицо и крылья, ерошил перья и волосы потихоньку нашептывая мужчине угрозы. Чарльз расправил крылья еще сильнее, во всю их могучую ширь и взмахнул. Серые перья уперлись в прозрачный воздух и приостановили падение. Ангел перестал падать и полетел над темной водой, разгоняя волны порывами ветра от взмахов. Протянул руку и, разрезав подвижное зеркало пальцами, взмыл ввысь. Поднявшись на приличную высоту, утомленным взглядом глянул на горизонт, залитый пролитой кровью.
Это единственный момент, когда он теряет обузу его жизни. День и ночь, свет и тьма борются и забывают про существо, оказавшееся посреди них. Каждый раз он становился свидетелем этой войны. Огонь, разгоряченного боя, сменялся на кровь одной из сторон, а это означало, что скоро он снова начнет захлебываться в чужой крови, вылитой на границы добра и зла, на границе, которую, когда-то, устав от ярости и озлобленности его родины, избрал обреченный ангел.
Чарли, как его прозвал ветер, Чарльз Нокард, как прозвала его девушка, понимающая его, которую оберегает он от излишеств, ради которой он живет и борется, даже не зная ее, оглянулся на обрыв. Его поглотила тень, переходящая в ночь. «Успел» - это слово значило для него очень многое. Холодная, мертвая скала была дистанцией, не дающей ему сойти с ума от абсолютной доброты, но в это время, это место становилось главной позицией, которую занимала противоположная сторона.
Ветер ласково пощекотал ухо ангела и ударил ему в спину. Чарли привык к таким порывам, но все время чувствовал сильную боль глубоко в душе. Наверное, когда-то и он жил ради кого-то, но этот кто-то отвернулся от него или погиб и теперь ему ничего не остается, как только искать замену. У обреченного ангела больше шансов на достойную жизнь, чем у отчаявшегося. Ветер бил и бил его, набирая постепенно силу.
Все вокруг заливалось красной краской, предавая силу рожденному тьмой и кровью, для этой ночи. Свет просил о помощи, но ангел не хотел нарушать установленный когда-то баланс сил.
Наслаждаясь минутами свободы, парил, летал, разрезал, набегающие волны на берег, своими крыльями, спокойствием и ощущением азарта оттого, что был способен обогнать соратника и увернуться от его ударов.
Но тут, резко остановившись, он прочувствовал жгучую боль, подобно тому, если бы внутрь сыпали раскаленные до бела угли. Физическая боль не шла ни в какое сравнение с тем, что с ним делала злопамятная родина. Запустив в его открытую душу демонов, она смеялась истеричным смехом и твердила, что эта боль станет настолько близкой и родной ему, что он, в конце концов, начнет называть ее сестрой.
Ангел продолжил метаться, правда, уже только для того чтобы снять невыносимую боль. Но, не смотря на всю мощь крыльев, он не мог оторваться от исчадий ада, преследовавших его.
Боль, предательство, гнев, холод, обман, ехидство – все это, и еще многое другое, сливалось воедино. Ему хотелось упасть камнем в воду и забыться, умереть и не воскреснуть. Но разум снова расправлял крылья, как только душа, изнывающая от страданий, складывала их. Ему нельзя умереть, он это знал и знает. Вода – это просто обман, очередной соблазн тьмы. Только Чарльз и его предшественники видели истинную природу этого зеркала. С высоты она похожа на воду, а если приблизиться, то ночью стекло, закрывающее обзор, пропадает. Это русло кишит демонами, это тропа, вытоптанная существами, когда-то родными посреднику, это обеденный стол для созданий, надеющихся поживиться легкой добычей. Уже шестнадцать лет изо дня в день он борется и сопротивляется, и пока у него есть силы, он будет бороться дальше.
Солнце уже давно зашло и на черном небе рассыпались кристаллики, мгновенно затянутые густыми тяжелыми облаками. Как никто лучше, тьма знала слабости своего сына и закрыла его единственный источник света и надежды.
Но как всегда, за спиной у обреченного поднялась заря. Очередная битва, дающая ангелу несколько минут спокойствия. Но наступает день и он снова стоит на скале и чувствует, как немыми уговорами свет призывает его к себе. А ветер обдувает раны.
А затем закат и ночь. И снова день. Он мучается, борется, страдает и все равно живет.