Ели курицу. Сидя друг против друга, хозяин и гость брали засаленными пальцами поджа-ренные ножки и крылышки с горки на блюде, обгладывали проперченное мясо и, смачно обсосав кости, клали их на отдельную тарелку. Иногда Фёдор брал жирной рукой уже скользкую поллитровую бутылку водки, вторую уже, и наливал себе и гостю. Разговор давно иссяк и ели они всё время почти что молча, лишь изредка, когда поднимали рюмки, произносили оба одинаковое: «Будем!».
Время от времени в другой комнате повизгивал и царапался в закрытую дверь пёс, кото-рого в комнату не пускали, чтоб не лез и не мешал.
- Отдам собаке, - сказал Фёдор, берясь за тарелку с костями.
- Нельзя такие кости собакам давать, - остановил его приятель Павел.
- Это почему же нельзя? – удивился Федор.
- Кости потому что острые, если разгрызть, - пояснил Павел и для убедительности разло-мил куриную ножку пополам, показал острые неровные выступы. – Всё нутро изранят, и издохнуть пёс твой может.
- Не издохнет! – подумав, возразил через некоторое время Федор. – На то она и собака, чтоб кости есть. Приспособлено должно быть у собак нутро всякую кость переваривать.
- Выходит, что к птичьей кости и не приспособлено.
- Это почему же не приспособлено?
- Потому что в природе собаки не летают и птиц не ловят.
- Гм! И на земле, что ли, не ловят? Упавшую какую птицу не подбирают? Курицу живую не хватают?
- Ну, не знаю, - сдался Павел. – Твоя собака, делай что хочешь. Будем! – поднял он рюмку.
- Будем!
Они выпили, стали закусывать, и тут Фёдор нечаянно поперхнулся и закашлялся.
- Кх-кх! Кажется, кость в горло попала… - прохрипел он. - Кх-кх!
- Ты того, поосторожнее.
- Кх! Постучи по спине.
Павел похлопал кулаком друга по спине.
- Посильнее! – попросил тот.
Но и это не помогло.
- Кость проглотил, кажется, - не переставая откашливаться, обеспокоено глядя на гостя, сказал Федор. – Острую! – он показал зажатое в руке мясо, от которого только что откусил, на выступавшую из него кость.
- Чего ж ты так… неосторожно?
- Да вот… сказать что-то хотел. Забыл уже что. Теперь нутро мне всё попортит, - со стра-хом разглядывал острые выступы кости Федор, не без основания полагая, что столь же острую другую часть он проглотил. - Поранить мне всё там внутри может.
- Не поранит! – попытался успокоить его Павел. – Мясо хорошо прожарено и кости быст-ро переварятся.
- Поранят, пока переварятся! - не согласился с ним Федор. – И что же, выходит собачья смерть меня теперь ждёт?
- Ну… - искал довод чтоб успокоить друга Павел. – Это если в пустой желудок такая кость попадёт. А у нас уже, - похлопал он по своему животу, - там полным-полно.
- А если с краю окажется? – опасливо потрогал, как будто нащупывая там проглоченную кость, свой круглый живот Фёдор. – Такая острая…
- Не очень и острая, - не согласился Павел, для убедительности повнимательнее рассмот-рев и даже потрогав пальцем кость в руке приятеля.
- Острая! – не согласился Федор и снова закашлялся. Да так сильно, что кость вылетела из горла в его подставленную ко рту ладонь. – Во какая! – показал он.
- Ну, вот, а ты боялся.
- Забоишься! – вытирая выбитую кашлем слезу и берясь за рюмку, сказал Фёдор.
- Выпьем за твоё здоровье! – обрадовался и приятель.
Они выпили и стали закусывать.
Горка костей вскоре совсем переполнила тарелку, её содержимое, как только клали ещё. осып;лось на стол.
- Отдам я эти кости собаке соседа, - вдруг решил Фёдор. – Может, гавкать на меня пере-станет. А если сдохнет – туда ей и дорога. Собачья смерть!