- Сколько там переездов – один большой пожар?
Вы когда-нибудь переезжали? И не раз? Паковались –распаковывались, выбрасывали тюки хлама, а вещей меньше не становилось? Верю! Трудно забыть то ощущение, когда, наконец, внесено и сгружено все до последней корзинки, и вы стоите посреди развороченного муравейника.
Самое нужное по закону подлости, конечно же, не находится, а то, что в принципе никогда никому не понадобится, но дорого как память, пожалте - цепляется и мешает пройти.
И вдруг, сметенная стихией суматохи и нервотрепки, падает какая-то коробка. А из нее на белый свет появляется то, что вы давно искали и с чем по большому счету уже распрощались! Было?
Малюсенький хрустальный флакон в синем бархатном футлярчике как раз из числа таких нечаянных находок. Крышечка, в виде золотого вензиля, за долгие годы намертво прикипела к горлышку. Когда-то это была центральная часть моего кукольного замка, либо королевский трон, а то и ложе Спящей Царевны.
Хорошо помню, как я поначалу слезно выпрашивала эту нарядную коробочку. Но старшая сестра моей бабушки, безрассудно потакавшая мне во всем, на этот раз держалась стойко.
- Подожди, придет время, исполнится восемнадцать - я сама ее тебе торжественно вручу! Она может тебе в жизни очень пригодиться, а если нет, то решишь что с ней делать!
Я дулась. Украдкой подставляла к комоду тяжелый стул, открывала коробочку и гипнотизировала заветную вещицу. Потом прислонялась щекой к холодному стеклу, закрывала глаза и еле слышный тонкий аромат уносил меня в мечтах далеко-далеко … И так не хотелось ждать целую вечность, чтобы получить это сокровище… Моей покровительницы не стало гораздо раньше.
Пришла пора открыть флакон. Вернее, она пришла уже давно, но объект моего детского обожания нашелся-то только сейчас. И повод есть: сегодня добровольно-принудительное праздничное увеселение с сослуживцами.
А что, если эти духи давно испортились и прогоркли? Тем лучше! Значит близко никто не подойдет. Можно будет весь вечер тихо сидеть в углу и пить коктейль. Тем более, что друзей у меня – хватит пальцев одной руки сосчитать.
- Ты себя так смачно кусаешь, что яд во все стороны летит! Одно слово – Скорпион! – Однажды сказала мне секретарша директора.
В гороскопы я не верю. Совсем. В последнем новогоднем выпуске сорвалась статья. Подвал надо было чем-то срочно заполнять. А под рукой ничего подходящего и настроение у всех уже не рабочее, уже праздничное …
- Берись и пиши, что хочешь! Дорогая ты наша палочка-выручалочка! – ласково попросил меня редактор с угрозой в глазах.
Через сорок минут свежеиспеченный гороскоп для всех знаков Зодиака буквально пошел по рукам. И как бы я не тыкала пальцем в источник своего вдохновения – Справочник по производству сварочных работ, никто и слушать не хотел. Меня тут же записали в талантливые астрологи. Да простят меня профессионалы, читающие судьбы по звездам, но мы - газетчики знаем, как иногда сочиняются подобные предсказания.
- Ишь, ты, упорная какая, но я тоже … - От напряжения пальцы устали и онемели, впрочем, я бы сильно удивилась, если бы крышечка-вензиль поддалась с первого раза. Да и со второго тоже. Хорошо, что не сломалась. Битый час продолжались наши соревнования в упрямстве. – Крик-крак! – Наконец-то возвестил о капитуляции хрустальный многогранник.
Волна чистого, тонкого волшебного аромата, едва слышно поплыла по комнате. Так пахнет июльское утро.
- Кто бы мог подумать! Вот тебе и старые духи!
Настроение сразу поднялось, захотелось надеть что-нибудь нарядное и на вечеринку. Непременно на вечеринку!
- Что это было? Кратковременное психическое расстройство?
Началось с того, что я со всеми перездоровалась, а с кем-то даже расцеловалась. Обвешанная подарками и комплиментами проводила конкурсы, танцевала, кокетничала и очаровывала. Домой ушла с цветами и толпой поклонников. Какие, оказывается, милейшие люди – мои коллеги! Еще никогда я не засыпала так радостно и не спала так крепко.
После утренней чашки кофе сама себе поставила диагноз – это была не я! Или я, но укушенная нездоровой мухой! Или так устала за год, что дошла до ручки? Ладно, работа тут ни при чем, было время, еще и не так грузили, а голова в норме оставалась.
И чего ходить вокруг да около - причина моего помешательства длиной в один вечер – духи. Яснее ясного! Но еще раз проверить стоит. Вязаные носки, валенки и теплая бабушкина шаль – красота несказанная! Изысканный аромат к такому наряду, как…. Впрочем сейчас не до эстетских сюрреалистических сравнений. Вперед - ругаться в ЖЭК по поводу ледяных батарей.
- Ну, и? А ничего, все то же!
Поход увенчался отменным чаем с малиновым вареньем, хлопотами сантехников и подарком в виде старого калорифера на всякий случай.
- Опять душевные люди попались? Не то слово!
Снова кухня, снова кофе.
Итак! В наследство мне достался эликсир, который позволяет забывать все обиды. Бесценное сокровище! Царский подарок от двоюродной бабушки, которая искренне желала мне добра. Но почему она сама им не пользовалась, не тратила на себя? Флакон практически полный…
- Сейчас поговорим!
Как хорошо иногда покопаться в семейном архиве, фотографии перебрать, окунуться в тепло родных улыбок! Память охотно подскажет к каждому снимку и звуки, и даже запахи.
А вот и потертый плюшевый альбом с медной застежкой! Когда-то в доме он занимал почетное место - на специальном кованом столике, под белой кружевной накидкой. Открывали его не часто, в особенных, важных для семьи случаях. Но для меня делались исключения. А я не уставала каждый раз находить в нем что-то новое, что-то необычайно интересное. Любовалась дамами в красивых нарядах и галантными кавалерами в узких приталенных костюмах и даже иногда наивно жалела, что родилась так поздно. Карету бы мне, карету!
Удивительное свойство старинных фотографий – даже самое простое лицо на них выглядит благородным и утонченным. Детали на снимке выписаны четко, но овеяны каким-то романтическим флером, отчего кажутся изысканными и дорогими. Может быть дело в тонах коричневой гаммы, а может быть в том, что старые фотографы относились к своим работам, как к произведениям искусства!
Платье в пол, кружевная пелерина и витиеватая подпись с ятями.
- Ну, здравствуй, моя хорошая!
Судьба обошлась с тобой отнюдь не по-доброму, мне потом рассказывали. Институт благородных девиц окончила, жених был – телеграфист. Каждый день посылал трогательно-пылкие открытки. Они тут же в альбоме, роман по ним написать можно. И свадьба была назначена, и приданое готовилось всеми домочадцами, как полагается для самой старшей из дочерей. Но не случилось … Чтобы спасти всю семью от расстрела пришлось выйти замуж за красного командира. И жить с ним долго и долго терпеть его пьяные грубости. Иметь детей не захотела, так всю жизнь чужих и нянчила.
- Уж кто-кто, а ты заслужила бальзам всепрощения! Но не пожелала исцелить свои раны. Почему?
Смотрят добрые глаза куда-то вдаль за мое плечо. Молодое лицо светится улыбкой.
Увы, но это же лицо я помню в глубоких морщинах и как будто слышу:
- Не куксись и не капризничай - хорошие девочки так не делают! Спинку держи! - По-своему меня воспитывала, потихоньку от всех в церковь водила. Просила:
- Будешь обо мне вспоминать – купи просвирку небольшую и свечку поставь!
- Хорошо! – Кивала я, малявка, головой. – А кому, какому святому?
- Любому! – Отвечала. – К какому потянет, там разберутся!
Сейчас совесть гложет, редко в церкви бываю. А уж на могиле твоей и того реже. Прости меня, милая моя воспитательница!
Чудесный эликсир, как эстафетная палочка, теперь у меня в руках. Теперь мой черед выбирать: самой использовать или найти того, кому он намного нужнее! Если перебирать в памяти друзей – знакомых: каждого когда-то в жизни обидели, но и сам он не без греха! Благотворительные организации опять же, не знаю, не знаю … Ладно, время покажет …
Перст судьбы не заставил себя долго ждать, материализовался в образе звонившего главного редактора.
- Собирайся! Какие-то гады кладбищенскую церковь обворовали, набезобразничали. Там сейчас милиция работает, но тебя пустят, я договорился. Возражения не принимаются – мне нужен хороший репортаж!
Не знаю, удивилось начальство или нет моему безропотному согласию угробить свой выходной, но это уже не важно. Я не побежала – полетела на задание, ведь место, о котором шла речь – было то самое, где нашла свой покой моя покровительница.
Стоило открыть двери храма, как меня с ног до головы пробила дрожь: взгляд уперся в пустые глазницы вырезанных икон, в разбитые ворота алтаря, которые батюшка безуспешно пытался поставить на место. Мимо деловито сновали люди. Осматривали, описывали, тихо переговаривались.
- Как же они грехи замаливать собираются?
- Ну да, это тоже самое, что ограбить квартиру, а потом хозяина просить – пожалей меня, помоги!
- Получается, что, если совсем припечет, им и идти-то уже некуда?
- Точно!
Дрожащей рукой весь бальзам без остатка вылила в уцелевшую лампаду. Святые понимающе смотрели со стен.
Репортаж получился хороший. Да и все по большому счету у меня в жизни хорошо.
Говорят, я теперь уже не так сильно жалю.