1991-92 г., лето, жара - тридцать градусов. Длинная очередь за мороженым. Среди прочих в очереди отец с сыном, малышу, наверное, года три. Стоят долго - минут пятнадцать. Ребёнок молчит, терпеливо ждёт своего; отец весь в поту, на лице безмерное страдание - видно, что ему хочется не эскимо, а холодного пива.
Выстояв, наконец, очередь, берёт одну порцию в фольге на палочке. Озираясь по сторонам в поисках бочки с чем-нибудь прохладительным, машинально разворачивает обёртку, слегка откусывает мороженое и отдаёт сынишке. Тот завороженно смотрит на долгожданное лакомство и, вдруг заходится в беззвучном плаче; по круглым розовым щёчкам катятся крупные слёзы, кулачок с мороженым тоже содрагается от рыдания. Отец, ничего не понимая, пытается успокоить ребёнка и предлагает ему скорее попробовать эскимо, но тот безутешен.
Горе ребёнка настолько велико, что до сознания родителя всё-таки доходит суть проблемы. Он бросается снова к киоску, однако очередь сопротивляется - у всех дети...Едва не на коленях, он умоляет продать только одну порцию, и это ему удаётся. Он возвращается к сыну и торжественно вручает ему целое эскимо.
Ребёнок моментально успокаивается, сам разворачивает шелестящую золотинку, улыбается, благодарно и весело смотрит на отца ещё полными от слёз глазами; бережно откусывает первый кусочек лакомства, прерывисто вздыхает и подаёт отцу руку. Они направляются в сторону атракционов, каждый ест своё мороженое и оба, кажется, счастливы.