Пощёчина

       
       Пощёчина

- Я всё-таки рада, - сказала Лина, - что решилась первой позвонить и навестила её. Гала совсем стала инвалидом, не может ходить без костыля, даже по комнате, а на улицу выходит уже на двух костылях . Она так одинока сейчас. Раньше хоть бывший муж навещал её. А после его смерти вокруг неё просто глубокий вакуум. Они пили чай в комнате за большим круглым дубовым столом, накрытом льняной скатертью персикового цвета, и Лина рассказывала Калерии о том, чем она занималась сегодня в Петербурге. Лина приехала четыре дня назад в творческую командировку. Она писала очередную книгу о биографиях звёзд, и ей нужно было встретиться с внучкой героя своей книги, чтобы попросить подлинные фотографии, показать написанные фрагменты книги, да и просто поговорить. Встречи с внучкой заняли почти все три первых дня, а сегодня был день отдыха и воспоминаний.
- Я так давно не была в Петербурге, наверное, лет пятнадцать,- продолжила Лина. –Как изменился город. Сегодня погуляла по Невскому, город чистый, фасады покрашены, погуляла по пешеходным зонам. Можно посидеть отдохнуть прямо на улице. Особенно порадовали скамеечки у остановок транспорта. В Москве этого нет. Ггуляла и думала, позвонить Гале или нет. Мы с ней долго дружили, вместе ездили отдыхать, а потом она обиделась, и наша связь оборвалась. Я лет пять о ней ничего не знаю. Решила всё-таки позвонить, позвонила. Она так обрадовалась, я сразу же поехала к ней. Грустная картина. Инвалид, передвигается с трудом, ходит только с костылём. Я этого даже представить себе не могла. Она всегда была такая энергичная, подвижная. Лина замолчала, погрузившись в воспоминания. Помешала чай серебряной ложечкой, отхлебнула глоток.
- А что случилось? Какая-нибудь авария?
- Нет, у неё остеохондроз, проблемы с суставами. Врачи говорят, что лечения нет, можно только периодически облегчать состояние. Но она такая молодец! Два раза в год ездит греться на солнышке в Египет, а летом - в Крым, под Судаком купила себе однокомнатную квартиру. И всё это она одна, сама без чьей-либо помощи. Раньше хоть бывший муж ей помогал, а теперь некому. Он умер года три тому назад. Просто не представляю, как она живёт. Ну, совсем одна, никого у неё нет. Лина снова помолчала, синие глаза стали чуть влажными.
- Я ей рассказала о командировке, о вас. Галя так просила, чтобы я вас познакомила, но я не решаюсь.
- Почему же? Если у меня будет возможность, постараюсь ей помочь.
- Нет, Каля. Она очень сложный человек, эгоистичный, скорее даже эгоцентричный. Вот сегодня, когда я к ней поехала, спросила, может быть, что-нибудь надо купить. Она попросила, чтобы я купила хлеба и майонез. Ну, казалось бы, какие проблемы? Нет, она минут пять мне объясняла, что ей нужен хлеб только с отрубями, обязательно нарезку, обязательно, чтобы был из хлебного дома и чтобы только сегодняшней выпечки. «Другой никакой не покупай,- категорическим тоном приказала она. - Мне нужен только этот». И такая она во всём. Муж некогда купил ей аппарат для приготовления кофе каппучино. Ну, там взбиваются пенки из молока с кофе. А я стала пить кофе как обычно. «Что ты делаешь? – закричала Галя так громко и неожиданно, что я даже вздрогнула.- Как ты пьёшь? Нужно пить с ложечки, аккуратно брать пенку, чтобы её не разрушить. А ты всё перемешала!»
- Да мелочи всё это, - улыбнулась Калерия.- Стоит ли обращать внимание?
- Стоит, стоит. В этом она вся. А вы со своим мягким характером не сможете ей противостоять. Она сядет на вас и поедет, а я потом буду переживать.
- Да дайте вы ей мой телефон, раз уж она просит. За меня не беспокойтесь, я выстою, - засмеялась Каля.- Себя в обиду не дам. Чем смогу, помогу. А вот и шарлотка готова, угощайтесь. И в Москву с собой повезёте.
       Они долго ещё разговаривали о жизни, незадолго до отъезда Лина позвонила Гале, чтобы попрощаться с ней, и оставила ей номер телефона. Калерия всё собиралась связаться с Галиной, но как-то не получалось, то одно, то другое дело неожиданно наваливалось, то приглашали в театр, то нужно было навестить коллегу на даче. И однажды поздним вечером, в пятницу в квартире раздался телефонный звонок.
«Кто это так поздно? Уж не случилось ли что?» – подумала она с тревогой, снимая трубку.
- Вы ещё не спите?- незнакомый женский голос прозвучал мягко и вкрадчиво. – Это Гала. Мне только что звонила из Москвы Лина, интересовалась вами, и я рискнула, наконец, позвонить вам.
- О, здравствуйте, Гала, - ответила Калерия, обрадованная тем, что ничего не случилось.- Спасибо за звонок. Я всё собиралась вам прозвонить, но такая круговерть, суета. Как там Лина?
- Да у неё тоже проблемы. У дочери сгорела времянка на Оке, ну, вы понимаете, дознаватели, пожарные. Слава богу, что в будний день, все были в городе. Каля, уже поздно, приезжайте ко мне завтра. Я целую неделю разрабатываю меню праздничного обеда, приезжайте пораньше, посидим, пообщаемся.
- Какое меню? Ничего не надо, попьём чайку, я всё принесу.
- Нет, нет, это для меня радость. Я люблю принимать гостей, заранее обдумываю меню, чтобы приготовить что-нибудь изысканное. У меня есть рыбка, я её обжарю во фритюре, кофе, ну, а десерт – это будет для вас сюрприз. Я сама придумала этот рецепт. Приезжайте. По мере того, как Гала говорила, вкрадчивости в голосе её становилось всё меньше, всё отчётливее звучали требовательные нотки.
- И захватите стихи, вы мне их почитаете.
       Последняя фраза прозвучала требовательно, как приказ.
       На следующий день, выслушав многословное объяснение, до какой станции метро ехать, через какие трамвайные пути перейти, мимо какой стройки пройти, на какую горку взойти, обойти какие три дома, Калерия поехала другой линией метро, пересела на автобус и уже минут через сорок набрала код домофона.
- Открываааю, - в ту же минуту довольно ответила Гала, кокетливо растягивая слова.- Входииите, не заперто.
       Толкнув металлическую дверь и, перешагнув порог, Калерия оказалась в крошечном коридоре, за которым сразу начиналась комната. Стоящая перед ней пожилая женщина, одетая в голубые спортивные брюки с пятнами и несвежую футболку, опирающаяся на костыль, шагнула назад и, демонстративно окинув её взглядом с головы до ног, воскликнула: «Какая красавица!» Слова прозвучали неискренне и лицемерно. «Плохая актриса!» – подумала Калерия, разглядывая хозяйку дома. Начинающую седеть брюнетку с полудлинными волосами, небрежно перехваченными заколкой, с голубоватыми тенями на веках, с удлинённым лицом и небольшими миндалевидными выпуклыми глазами даже при большом желании красивой назвать было нельзя. Восточный тип превалировал во внешности, то ли кавказский, то ли еврейский. А она, оживлённо жестикулируя, рассказывала ей о своих подвигах по ремонту квартиры.
       - Посмотрите на эту дверь. Мне сосед отдал металлическую дверь, но она не была обита. Я месяц ломала голову, как же мне прибить деревяшки к металлу. Но всё-таки нашла способ.
- И вы это всё сделали сами?- из вежливости спросила Калерия, оглядывая дверь, на которой вкривь и вкось были приклеены разносортные деревянные дощечки.
 - Да я всё делаю сама. Я сама передвинула стенку, ликвидировала коридор, из одной комнаты я устроила две, с гордостью продолжала Галя. - Проходите, садитесь. Я и вот эту зеркальную стенку сама выкладывала.
 В каждом предложении Галины обязательно было «я».
«Не квартира, а воронья слободка, да ещё и не убиралась месяца три», - подумала про себя Калерия.
- Давайте ваши стихи.- сказала Галина.
Она полистала сборник, что – то почитала.
-А у вас, Каля, были романы с мужчинами моложе вас?
       Каля отрицательно покачала головой.
- А у меня были, - продолжила Галя. – Когда я разошлась со своим мужем, я часто ходила обедать в ресторан дома архитекторов. И однажды ко мне за столик сел молодой человек, Он и стал меня называть Гала в честь русской возлюбленной Дали, которого он просто обожал.. Теперь я так всем и представляюсь. Мы с ним встречались почти каждый день, он был в меня влюблён до безумия, и даже предлагал мне выйти замуж, хотя ему было восемнадцать, а мне за сорок пять.
- А вы? Вы испытывали к нему материнские чувства? – с нескрываемой иронией поинтересовалась Калерия.
- Отнюдь нет, - с гордостью ответила Гала, и на минутку замолчала, погрузившись в воспоминания. - Я ему сказала: «Сначала защити докторскую диссертацию, Евгений». Впрочем, довольно воспоминаний, пойдёмте за стол.
       В тесной кухоньке однокомнатной квартиры со старой двухконфорочной газовой плитой в углу стоял крошечный столик, над которым свисал светильник с чёрным резным абажуром и рядом с которым стояли одинокий стул и высокий табурет. На столе гордо возвышался аппарат для варки кофе каппучино. Две фаянсовые пирожковые тарелки уже были на столике.
- Сегодня мы едим королевский салат и судака, запечённого во фритюре. Я люблю и умею готовить. Когда я ещё жила с мужем, мы же оба архитектора, мы построили дачу по собственному проекту. На втором этаже у нас был холл, во всю длину которого стоял деревянный стол. Муж сам сделал его из досок. За ним у нас собиралось порой человек двадцать. И все восхищались моей рыбкой во фритюре. Попробуйте.
       Королевский салат из моркови с редькой, натертых на мелкой тёрке, был заправлен подсолнечным маслом, которое горчило.
- Я в этот салат добавляю обычно яблоки и заправляю майонезом,- поделилась своими рецептами Калерия. – Масло почему-то горчит.
- Да, да, правда, - согласилась Гала.- Когда я стала готовить, то увидела, что у меня кончилось подсолнечное масло. Оставалось только масло после фритюра. Я им и заправила. Кушайте, кушайте, это очень вкусно.
       Калерия поморщилась, но совсем отказаться от угощения уже было поздно. У рыбы тоже был привкус прогорклого масла. Через силу она доела кусочек рыбы, категорически отказавшись от добавки.
- Зря вы отказываетесь. Я так люблю рыбку во фритюре, - продолжила Галя, с удовольствием смакуя каждый кусок. – Сейчас сделаем кофе каппучино. Этот аппарат мне муж подарил незадолго до смерти. Я специально всегда дома держу молоко с трёхпроцентной жирностью, из другого оно не получается. Я по природе своей гурман и люблю наслаждаться жизнью. Я завтракаю часа полтора. Сажусь здесь на табурет, ем салатик, а потом пью кофе и готовлю себе десерт.
- Полтора часа завтракаете?- изумилась Калерия. – А когда вы работали?
- Ну, тогда я не могла себе этого позволить, но всегда мечтала именно о таком времяпрепровождении. Знаете, сейчас, когда я езжу в Египет, я завтракаю ещё дольше, часа два. Заказываю то одно, то другое. Мои вкусы во всех отелях знают. Яичницу я заказываю всегда без желтков, потом какую-нибудь рыбку, перепробую все салаты, у них же там сейчас повсюду шведский стол. А потом наслаждаюсь кофе. Берите, ваша чашка готова. Только не перемешивайте! Нужно маленькой ложечкой аккуратно набирать кофе с кусочками пенки.
Я была просто шокирована: Лина ложкой перемешала всю пенку. Это уже не каппучино!
       Калерия открыла принесённую коробку с пирожными.
- Нет, пирожные мы сейчас есть не будем. Я сделаю свой фирменный десерт. Возьмите в холодильнике коробочку с творогом, добавьте туда мёд, там должна была быть баночка с мёдом. Да нет, это не мёд, куда высмотрите! Не второй полке. И ещё там должны быть остатки варенья. Смотрите внимательнее! Да осторожнее! У холодильника может отвалиться дверца.
       В голосе Гали прозвучало уже плохо скрываемое раздражение. Холодильник был навесной и действительно очень старый. На полупустых полках стояли какие-то баночки с остатками прежней роскоши, в одной ложка мёда, в другой варенье на донышке, в третьей остатки сметаны.
- Я люблю поесть вкусно, -продолжала Галя. – Теперь возьмите на полке печенье, покрошите его в десерт. А теперь добавьте туда изюм и курагу, я их специально замочила перед вашим приходом. Всё, садитесь и наслаждайтесь!
       Они выпили кофе, Галя всё рассказывала и рассказывала о себе, о том, что она объездила весь Крым и Кавказское побережье на машине. После развода с мужем ездила одна, что у неё много знакомых на Кавказе, да и саму её принимают за грузинку, что на Кавказе она познакомилась с Линой.
– Давайте я Вам покажу свои фотографии.
Она достала альбом и показывала одну фотографию за другой, изредка комментируя их.
- Это я с любимым папочкой. Он был ректором строительного института в Новосибирске. Я тоже окончила этот институт. Это я в десятом классе, это я на втором курсе. Хороша! – восторженно сказала она, рассматривая одну их своих фотографий. - Здесь мне уже лет тридцать, а выгляжу просто девочкой. В следующий раз принесите мне свои фотографии, я хочу посмотреть, какая вы были в юности, - требовательно сказала она. – Вы знаете, у меня столько талантов! Я и танцевала, и пела, и прекрасно рисовала, недаром пошла на архитектурное отделение.
- Ну, и что же вы проектировали?- спросила Калерия, которой надоело рассматривать фотографии.
- Да нет, я не работала архитектором. Я уехала на север, где преподавала в строительном техникуме. Вот в этом альбоме я со своими студентами. Я так молодо выглядела, - снова Галя вернулась к собственной персоне, - что и не различить, где преподаватель, где студенты. Правда, за годы, проведённые на севере я потеряла здоровье без солнышка и тепла, вот теперь проблема с ногой. И никакой надежды. Ко мне приходит хирург и говорит, что можно только снимать боль, а лечения никакого. Операцию по замене сустава я делать не могу, кто за мной будет ухаживать! Я каждый день вспоминаю мужа и говорю ему: «Ну, как ты мог оставить меня одну! Как мог!»
- А разве вы не сами с ним разошлись? – удивилась последним словам Калерия.
- Ну, конечно, сама. Но я же не об этом. Как он мог умереть раньше меня, оставив меня совсем одну!
- А что у него не было второй семьи?
- Ну, конечно, была. Но какое это имеет значение? И какое мне дело до его семьи? Просто когда он был жив, я знала, что могу ему позвонить, и он мне всегда поможет. Когда я лежала в больнице, он приезжал за мной на машине. И вот эту кофеварку он мне подарил незадолго до его смерти. Хотите ешё кофе?
       Калерия, поблагодарив, от кофе отказалась, заторопилась домой.
- Да посидите ещё, - в голосе Гали снова зазвучали требовательные ноты.
- Спасибо, Галина Ивановна, но мне пора, кота нужно покормить.
- А я Вам ещё не показала фотографию своей кошечки. Нет, подождите, вы должны на неё посмотреть.
       Она встала, и с трудом опираясь на костыль, пошла к столику, над которым висела стенная полка. Достала ещё один альбом.
- Если бы вы знали, как мне тяжело было её потерять. Мы ехали на юг, как всегда, на машине. Остановились в районе Валдая. Только я открыла дверцу, как кошка выпрыгнула и исчезла. Мы её искали. Звали, но бесполезно. Она так и не вернулась. Я до сих пор не могу её забыть. Вот она, смотрите.
- Как же, Гала, вы могли уехать? - спросила Калерия.
- А что было делать? Мы и так искали её целый час! Когда вы придёте снова?
- Не знаю, как получится. Много работы, да ещё в библиотеке нужно посидеть…
- Никаких разговоров! - прервала её хозяйка дома. Я жду вас в следующую субботу. И обязательно с фотографиями. Приезжайте на целый день. Я за неделю обдумаю меню.
- Не беспокойтесь, Гала, - прервала её Калерия, подумав, что больше она вряд ли попробует что-нибудь из кухни Галины. - Я приготовлю что-нибудь из своих фирменных блюд.
       Недели две Калерия была занята, много было работы, пару раз сходила в оперу, была на концерте в филармонии, приходила поздно, так что позвонить Гале так и не собралась. Но настала суббота. Часов в одиннадцать утра она набрала её номер. «Алло! Вам кого?» - произнёс грубый мужской голос с характерным кавказским произношением. В ту же секунду прозвучал голос Гали.
- Я вас не разбудила?- извиняющимся голосом спросила Каля, подумав о том, что слова Лины о полном вакууме вокруг её семидесятишестилетней подруги были некоторым преувеличением..
- Разбудили, разбудили. Я же не встаю раньше часа. Я же вам говорила. Жду вас завтра, часа в три. Только не забудьте фотографии. Обязательно!
       На этот раз Гала была погружена в воспоминания о Египте, куда снова собиралась поехать в апреле.
- Я объездила всё побережье Египта, была во всех отелях.
- Вы там лечитесь?
- Нет, это слишком дорого для меня. Я только плаваю и лежу на песочке, греюсь на солнышке. У них там чёрный песок считается целебным.
- Гала, может быть, вам нужно было бы просто купить путёвку в санаторий на юг и там не только поплавать, но и полечиться: ванны, грязи, массаж.
- Сравнили!- возмутилась она.- Сравнили наш сервис и Египет. Там я чувствую себя женщиной! Вы должны понять, что для египтян белая женщина – это всегда женщина, будь ей хоть сто лет!
Калерия с недоумением взглянула на неё и перевела разговор на другую тему, она спросила, что за кошка пробежала между ней и Линой, которая произвела на неё впечатление мягкой и исключительно доброжелательной женщины.
- Она не захотела мне помочь! Я только что вернулась из Египта, и мне нужно было снова туда уехать. А денег у меня не было. Я попросила тысячу долларов в долг у Лины, а она не дала.
- Но может быть, у неё их не было? Тысяча долларов пять лет тому назад для пенсионерки были большой суммой.
- Были, не были!- возмутилась Гала.- Могла бы занять! Я же обещала ей их отдать. Просто в тот момент я ещё не продала дачу, искала покупателя. Мой бывший муж в итоге одолжил мне эти деньги. Он всё ещё надеялся, что я ему продам дачу. Ну, просто умолял. Он её так любил. Ну, это понятно, он там всё сделал своими руками, и проект, и сам всё строил. Да, кстати, слышали, тут в передаче Соловьёва мужчины обсуждали развод и раздел имущества Абрамовича. И ваш любимый Соловьёв высказался в том духе, что его жена не имеет права на имущество! Каково! Она за ним ухаживала, она ему рожала детей, она их воспитывала, и теперь ей, видите-ли, ничего не положено.
       Гала произнесла эту тираду с такой страстью, что её бледное лицо порозовело от гнева. - Когда я ушла от мужа, мне осталось всё: и дача, и квартира, и даже Жигули, которые ему подарили на заводе. Он там им что-то проектировал. Мне он до конца своей жизни всегда помогал. Я ему одного не могу простить, как он мог уйти из жизни раньше меня! Как мог оставить меня одну на этом свете! – патетически ипроизнесла она последнюю фразу и снова в голосе прозвучала обида.
- А что же вы ему не продали дачу, раз муж так вас просил об этом?
- С какой стати! Чтобы на моей даче он жил с другой женой! Счаас! Калерия снова попыталась перевести разговор в другое русло.
- Простите, Гала, а у вас не было детей? Муж не хотел?
- Да нет, я не хотела, делала аборты. Она оживилась.
- Это просто романтическая история. У моего мужа был друг детства. Когда год спустя после нашей свадьбы он приехал к нам, я поняла, что это мой мужчина. Я в него влюбилась до безумия. Он тоже. У нас был такой бурный роман. Я готова была бросить всё и уйти к нему. А он был женат и говорил: «Подожди немного». Я и ждала. Какие же могут быть дети? Я должна была быть свободной! Он мне позвонит, я тут же беру чемодан в руки и, белая и пушистая, приезжаю к нему.
- А он таки не позвонил? Ускользающая цель?
- Да, он так и не позвонил. Сейчас он в Москве, работал в министерстве, какой-то большой начальник. Вы знаете, чем всё закончилось? Она звонко рассмеялась, довольная собой.
- Сейчас расскажу! Когда я последний раз была в Москве пять лет тому назад и останавливалась у Лины, я позвонила ему. Он приехал с цветами, тортом, коньяком. Мы долго сидели, разговаривали. Я, наконец, решила его спросить, когда же он выполнит своё обещание. «Какое?» Он даже не понял! Когда же ты женишься на мне?
- И что же он встал на колени и предложил вам руку и сердце?- не смогла не съехидничать Каля.
- Нет! Этот подлец расхохотался! Представляете, расхохотался! «Хороши жених и невеста!» Представляете! Я встала и дала ему пощёчину! Уж этого-то он точно не ожидал. Ухмылка застыла на его лице. Он онемел. Молча встал, оделся и ушёл, хлопнув дверью. Каков подлец? А я его любила всю жизнь, ждала, надеялась… Она снова погрустнела, помолчала минуту.
- Пойдёмте перекусим. Ну, чем вы меня сегодня побалуете? У меня только кофе. Салат из сыра с красной и спаржевой фасолью, напомнивший ей Египет, где много блюд с фасолью, и жареные куриные грудки «дюваляй», ей понравились и повысили настроение.
- Вы знаете, я тоже начала писать, как Лина. После обеда я вам дам почитать три новеллы, мне интересно ваше мнение. Вот только где их опубликовать? Даже Лина жалуется, что издательства плохо платят. А бесплатно я публиковаться не хочу. Ещё чего!
       - Я полежу, а вы посидите в кресле, почитайте мои рассказы о Египте, - сказала Гала, протягивая Калерии листки серой бумаги, на которых был набран машинописный текст с большим количеством ошибок.
       Калерия села в старое, жёсткое, неудобное кресло, и начала читать. Рассказов было три, но все они были однотипными. Женщина от сорока пяти до пятидесяти лет с неустроенной судьбой, живущая в разных городах России- матушки по профессии то медсестра, то учительница, то бухгалтер, обязательно либо вдова, либо разведённая, копит деньги, чтобы съездить за границу. Приезжает в Египет. Впервые видит полный сервис и большое количество молодых людей, восторженно на неё взирающих. В первый или второй день начинается пламенный роман с молодым страстным египтянином. Отпуск проходит как день один, горечь расставания, возвращение, серая жизнь дома. И только в одном рассказе героиня, вернувшись домой, занимает деньги у всех знакомых, включая своего бывшего мужа, и через три месяца возвращается на тот же курорт. Она снова встречается со своим возлюбленным, ночь страсти, и утром он со слезами на глазах сообщает ей, что у него через несколько дней свадьба. Надежда рухнула, впереди опять работа медсестры в уральском городке, одиночество, грядущая пенсия, да ещё и раздача долгов.
       Читая последний рассказ, она подумала о размолвке Гали с Линой, не одолжившей ей денег на поездку.
- Ну, как вам понравились мои сочинения? – Гала внимательно посмотрела на Калерию.
- Простите, но это просто пошлость.
- Что вы говорите!- возмутилась Гала. – Это жизнь, правдивая, неприкрашенная жизнь. Я показывала эти рассказы своему знакомому, члену Союза писателей, он обещал их пристроить в какой-нибудь альманах.
- Ну, ему виднее, он же писатель, а я читатель, - миролюбиво сказала Калерия, ругая себя за свою откровенность. – Гала, а вам нравятся «Тёмные аллеи» Бунина? Оказалось, что она не читала ни новеллы из «Тёмных аллей», ни « Жизнь Арсеньева». Калерия пообещала как-нибудь по пути забросить ей эти книги почитать. Она посидела ещё минут пятнадцать, послушала рассказ Гали о том, как она вела переговоры о покупке путёвки в Египет, как к ней за деньгами на путёвку приезжал молодой человек, неофашист, как она волновалась, когда он, получив деньги в пятницу, не отдал их директору турфирмы на следующий день. Но, слава богу, всё обошлось, и через две недели она уезжает в Египет. На следующий день она позвонила Калерии на работу, попросив отправить по электронной почте сообщение главному менеджеру по имени Ахмет, что она снова приезжает. «Напишите, чтобы он понял, о ком идёт речь, что едет женщина с палкой, - подчеркнула Галя. – Они меня так там и звали». Через месяц, вернувшись, Гала позвонила снова.
- Представляете, - сказала она, - Ахмет уже уволился. Перешёл работать в другой отель. Но когда я приехала, другой менеджер, совсем мальчик, бросился мне навстречу, и сразу меня поцеловал. Он не отходил от меня ни на шаг. Во время завтрака, а там же шведский стол, и я со своими двумя костылями просто не представляла, как буду нести ещё и поднос с тарелками. Так вот он меня обслуживал, всё приносил, всё уносил. Такой милый мальчик!
- Рада, что у вас так легко решились все проблемы с едой, а то вы так волновались перед отъездом.
       Недели две спустя Калерия навестила Галю. Та была необычайно возбуждена.
- Вы знаете, что случилось? – сразу же спросила она, прямо в прихожей. – Я нашла телефон Евгения и позвонила ему.
- Какого Евгения? – не сразу сориентировалась Калерия, снимая плащ и доставая с полки тапочки.
- Я же вам рассказывала, студента, с которым я встречалась после развода с мужем. Я позвонила ему и, не представляясь, спросила: «Ты уже защитил докторскую диссертацию?» И представляете, он сразу узнал меня по голосу: «Гала?». Мы говорили минут сорок. Он профессор, второй раз женат. Дочь от первого брака уже замужем, а сын от второй жены ещё маленький, ему лет десять. Я сразу помолодела лет на двадцать. Вот думаю, пригласить его к себе или нет. Она, опираясь на оба костыля, взглянула на себя в зеркало. Калерия промолчала. Прошли в комнату, Галя с трудом опустилась на диван, положив рядом костыли, а Калерия опять села в кресло. Галя говорила, не переставая о Египте, перескакивая иногда на воспоминания о Евгении.
- Как вы думаете, пригласить мне его или нет?
- Не знаю, - ответила Калерия, решайте сами. – Как вам Бунин? Недавно экранизировали его рассказ «Тёмные аллеи», не видели по телевизору?
       Она специально спросила именно про этот рассказ, в котором барин не узнаёт в хозяйке постоялого двора свою первую любовь, крестьянскую девушку, а потом, представив её своей женой и матерью своих детей , говорит себе: «Какой вздор» и, закрывая глаза, качает головой. Гала поняла намёк и засмеялась
- А я его всё-таки приглашу. У меня же есть апробированный рецепт. Пощёчину-то я всегда смогу ему дать!
       Ей становилось с каждым днём всё хуже. Однажды она с грустью сообщила Калерии, что всё-таки решилась на операцию на суставах и завтра ложится в больницу. Это был их последний разговор. Она скончалась после операции, не выйдя из наркоза. Её провожали в последний путь только соседи. Евгения не было.