За каменной стеной
- Ты не представляешь, кого я сейчас встретила,- начала Алёна прямо с порога, не раздеваясь. - Ну, ни за что не угадаешь. И она засмеялась.
- И кого же? Проходи. Кто тебя так обрадовал?
- Да не меня, скорее тебя, Каля. Представляешь, стою на остановке на Суворовском, около Смольного , жду троллейбуса. Останавливается чёрная иномарка. Выскакивает шофёр, распахивает дверь и выходит … кто бы ты думала? В зелёных глазах Алёны блеснули искорки.
- Ну, не томи уж, рассказывай. Они сели в кресла у журнального столика. На стене в застеклённой рамке висела фотография молодого мужчины в очках с роговой оправой с поднятым воротником и в фетровой шляпе. Алёна загадочно улыбалась.
- Каменная стена! – засмеялась она. - Но это нужно было видеть! Я его с трудом узнала, только когда он заговорил. Поправился, волосы с проседью, а важный какой! Выходит, улыбается и прямо ко мне. Так это важно. «Алла! Вы? Рад вас видеть. Куда Вам? Садитесь, подвезу.» - и первый протягивает мне руку. Удивляюсь, как он меня узнал. Столько лет прошло!
- Ну, и что было дальше? – без особого энтузиазма спросила Каля.
- А мне нужно было в университет, в главное здание. Едем. Я считаю, сколько же лет прошло, восемнадцать или двадцать. Из вежливости спрашиваю, как его дела, где работает. Он хозяин какого-то холдинга, аудиторская компания там, банк и что-то ещё, не запомнила. Говорил, говорил, всё о себе, что купил какую-то невероятно большую квартиру на Петроградской стороне, много работает, но два –три раза в год ездит отдыхать….
- Опять в Оренбург? – прервала её Каля. Обе дружно расхохотались.
- Пойдём, я сварю кофе. Они вышли в довольно просторную кухню, Каля открыла дверцу навесного шкафа, достала банку с арабикой , смолола зёрна, поставила турку на огонь. Достала свои любимые кофейные чашки из костяного фарфора с незабудками. Кофе, конечно, убежал.
- Ну, как всегда! – чуть раздражённо сказала Калерия, вытирая плиту губкой.
- Ну, едем мы, он всё о своей карьере, я его и спрашиваю, как сложилась жизнь, женат ли есть ли дети. А он так серьёзно, напыщенно: «Нет, Алла, я однолюб, и храню верность вашей сестре». Я чуть не расхохоталась, с трудом сдержалась. Он выдержал приличествующую случаю паузу и спрашивает: « Расскажите, как она живёт.»
- Что же ты ему рассказала?
- Да вкратце всё. Что ты вдова, растишь одна сына, муж – военный врач не вернулся из Чечни, что ты пишешь докторскую и крутишься на двух работах. Он помолчал, сказал, что хотел бы с тобой встретиться. Но мы подъехали к Менделеевской линии, я заторопилась. А он протягивает мне свою визитку: «Передайте Кале, что я всегда в её распоряжении. Звоните, Аллочка». Ты понимаешь, как ему нужны мои звонки! Кстати, он так и думал, что я живу в Москве. Пришлось сказать, что вышла замуж за ленинградца и переехала, - снова засмеялась Алёна.
Калерия взяла визитку, номер домашнего телефона был вписан чёрной гелевой ручкой мелким, чётким почерком.
- Ты пообедаешь с нами? Скоро Тошка придёт.
Алёна кивнула головой, заторопилась, вспомнив, что нужно позвонить по делам, и вышла в гостиную. Калерия вымыла чашки, вытерла их, убрала и стала резать овощи в салат к обеду. Суп и куриные грудки «дюваляй» она приготовила ещё вчера. «Сколько же лет тому назад это было?» - пыталась она вспомнить.
Тогда она вернулась из Ангарска перед праздником, кажется, нет, это точно было перед первым мая. Зашла в бухгалтерию, чтобы сдать авансовый отчёт. В углу комнаты сидел незнакомый мужчина, среднего роста, в сером костюме из лавсана, ничем не примечательный. Она вспомнила главбуха, суровую в обиходе женщину, с добрейшей душой, как оказалось впоследствии. Но Калерия только начинала работать, а Анну Ивановну, так звали главбуха, все побаивались. Сдав отчёт, она побежала в лабораторию, до праздников оставалось несколько дней, а нужно было успеть сделать какие-то срочные опыты для Ангарска.
На следующий день, часов в 11 утра ей позвонила главбух, строгим тоном попросив её зайти к ней в кабинет.
- Здравствуёте, Анна Ивановна! Какие-то ошибки в отчёте?
- Нет, - так же строго и сурово ответила главбух. – Я решила выдать тебя замуж!
- И кто же этот несчастный? - рискнула пошутить Калерия, придя в себя от изумления после небольшой паузы.
- Ревизор из КРУ. Он вчера как увидел тебя, так сразу стал меня расспрашивать, очень хочет познакомиться. Человек он серьёзный, с положением, холост. Я дала ему твой телефон, он позвонит, так что посмотри.
- Сколько же ему лет?
- Около тридцати шести, как раз время обзаводиться семьёй.
- Нет, - попыталась отшутиться Калерия, - тринадцать лет разницы – это слишком много. У нас в семье разрешается только семь, отец был старше мамы на семь лет.
- Сходи, посмотри, подумай, - продолжила сваха. - Такие женихи на дороге не валяются. В институте-то никого нет, сама видишь.
Минут через двадцать после возвращения от главбуха раздался обещанный звонок, и ревизор назначил ей свидание. Калерия побежала к Алёне, своей ближайшей подруге, в то время они работали в одном институте, поделиться новостями. Алёна была лет на пять старше, и в их дружбе всегда была лидером.
- Алёна, я одна не пойду, давай что-нибудь придумаем, ну, сходим вместе, развлечёмся.
У входа в театр Комедии, где они должны были встретиться, Калерия сразу же увидела ревизора. Он стоял чуть в стороне от афиши, держа в руке свёрнутую газету «Труд». Заметив Калерию, он быстро шагнул вперёд и в недоумении замедлил шаг, увидев, что она не одна.
- Здравствуйте,- защебетала Калерия. – А ко мне сестра неожиданно приехала из Москвы. Знакомьтесь. А, кстати, как вас зовут? Я ведь тоже не знаю!
- Киной Евстафьевич , - с достоинством представился ревизор. – Можно просто Киной.
- Киной? - Калерия с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. – Какое редкое имя! Первый раз такое встречаю. Вас родители не в честь кино назвали?
- Нет, - без тени улыбки ответил ревизор. – Это старинное русское имя. Куда пойдём?
Они прошлись по Невскому проспекту немножко вперёд, дошли до кафе «Север», с магазином «Норд».
- Может быть, зайдём выпьем по чашечке кофе, - предложила Алёна. – Я не часто бываю в Ленинграде, а это кафе люблю.
Ревизор вздрогнул от неожиданности, испуг отразился на его лице.
- Да, - неуверенно произнёс он, - конечно. Только пройдём два шага вперёд.
- Раз, два, - сосчитала Калерия шаги и остановилась. - И что же дальше?
- Да вот сюда, я только зайду на минутку.
Они подошли к центральной сберкассе.
- Ленинградцы, вы решили удивить меня сберкассами? - поддержала игру Алёна.- У нас в Москве они тоже есть, знаете ли.
- Подождите меня, я сейчас, - быстро произнёс Киной, открывая массивную дверь.
Через несколько минут оттуда вышел уже другой человек. От растерянности не осталось и следа. ------ Идём в “Север”? – спросила Алёна.
- В кафе? – в голосе Киноя прозвучали пренебрежительные нотки. – Нет уж, только в ресторан!
Они поднялись в общий зал ресторана “Нева”, находившегося по соседству с Севером, сели за столик.
- Водочки? – спросил ревизор, и его лицо впервые за всё это время осветила улыбка.
- Нет, водочку не пьём-с, парировала Калерия. – Только советское и только шампанское!
- А я, с вашего позволения, не премину принять граммов триста.
- Пейте, пейте.
Официант принёс закуску, графин с водкой, шампанское. Разговор не клеился. Алёна старалась изо всех сил разрушить молчание.
- А где вы отдыхаете, Киной?
- Я отдыхаю в Оренбурге, - произнёс он, отчётливо выговаривая каждую букву, и его баритон прозвучал торжественно и горделиво.
- В Оренбурге? – фыркнула Каля.- Ничего себе курортное местечко!
- У меня умерла мама, я каждый год приезжаю в Оренбург, хожу на кладбище.
Девушки замолчали, уставившись в свои тарелки. А Киной вдруг неожиданно произнёс громко и пафосно:
- У нас в Оренбурге АААтличное Кладбище! При этих словах даже Алёна схватилась за салфетку, сделав вид, что поперхнулась, А Калерия громко расхохоталась.
- Ой, я такую смешную историю вспомнила… Но закончить фразу она не смогла. К ней наклонился высокий молодой человек, в очках с толстой роговой оправой: “Разрешите?” Она не успела ещё открыть рот, как Киной металлическим тоном произнёс:
- Она не танцует!
- Танцую, Киной. Танцую. Да ещё как! – засмеялась Каля , быстренько вскочив. И они лисьим шагом пошли между столиками в танцевальный круг. Потом было танго, твист, потом… Изредка она поглядывала на столик, где Киной что-то говорил, говорил, пока Алёна не погрозила ей пальцем.
- Нужно возвращаться, а то Киной совсем замучает подругу.
- Киной? Редкое имя. Из староверов, наверное.
- Может быть. Он из Оренбурга родом.
- Это жених вашей сестры?
- С ума сошли! Какой жених! Так…. Когда они подошли к столику, Киной, уже слегка раскрасневшийся от выпитого, громко говорил Алёне: “ Я влюбился в вашу сестру с первого взгляда. Она вошла такая здоровая, цветущая, янтарные серьги до плеч болтают…” Он осёкся на полуслове. Партнёр поклонился Кале, пододвинул её стул и направился к своему столику. Вскоре он расплатился, помахал Калерии рукой и ушёл. Слегка подвыпивший Киной потянулся к Калерии, пытаясь погладить её руку. Она быстренько пододвинулась поближе к Алёне. Графин с водкой опустел, официант принёс кофе гляссе… Киной говорил, не переставая:
- Уверяю вас, Аллочка, у меня по отношению к вашей сестре самые серьёзные намерения, самые серьёзные намерения! Не знаю, согласится ли ваша сестра выйти за меня, но если согласится, будет жить как за каменной стеной. Как за каменной стеной! - повторил он ещё раз громко и торжественно.
- Это что биться головой об стену? Не согласна! А стена-то у вас не китайская, часом будет.
- Пора домой, - произнесла Алёна. –Я же только сегодня приехала.
В кухню вошла Алёна.
- Ну, как каменная стена? Позвонишь?
- О чём ты , Алёна! Нам с Тошкой только каменной стены не хватает для полного счастья. А вот и он. Мой руки. Сейчас будем обедать.
- Нет, ты всё-таки подумай. А вдруг у него и сейчас по отношению к тебе САМЫЕ СЕРЬЁЗНЫЕ НАМЕРЕНИЯ!
Они дружно расхохотались, но у Калерии защемило сердце. Тошка был как две капли воды похож на отца.