8.ТАК И НЕ ПОЗВОНИЛ
На работе Галина засиделась допоздна. Она старалась быстрее закончить статью о коллективном иске против «XXI века», чтобы успеть подготовить ее в текущий номер. «Представляю, какую мину скривит Антонина, когда я все же успею сделать этот материал! – пронеслось у нее в голове. – Похоже, она последнее время только и ищет, как бы ко мне придраться. И что ей от меня надо? На лице у меня, что ли, написано, что работа в «Юриспруденции» в данный момент времени - не единственное, что меня в этой жизни интересует?!» Начерно написав «полотно», Галина зажгла сигарету и запустила любимые «Lines» – единственную игру, в которую она вообще когда-либо играла с компьютером.
Электрочасы пропищали семь вечера, и Галина заставила себя спешно закончить игру и вернуться к тексту. Сколько ж еще с ним работы! Ссылки на законы и постановления сверить, все слова Танины и свои еще раз просмотреть… Страницу за страницей она пролистывала статью на экране компьютера, проверяя, хорошо ли, понятно описан каждый этап этого процесса, верно ли подобраны слова в ее вопросах. Глаз зацепился за определение мошенничества, которое приводила Татьяна, комментируя поведение фирм, так ловко за спиной у граждан провернувших свои дела и присвоивших чужие квартиры под видом расплаты по долгу. Определение было дано своими словами, это Галина поняла еще при беседе. Вольное изложение – тоже, конечно, неплохо, но вот формулировки того или иного состава, квалифицируемого по УК РФ, надо все-таки проверять.
Поразмыслив, она набрала домашний номер Эллы, - ее коллеги, отвечающей в журнале за работу с прокуратурой, следователями и адвокатами по уголовным делам. После длительного молчания на том конце провода все-таки раздался голос.
- Алло, Элла, ты? Это Галина. Привет.
- Галина?.. – как-то растерянно проговорила Элла.
- Извини, я, наверно, не вовремя, но я все же тебя отвлеку. Мне спросить тебя кое-что нужно. По работе.
- Ты на работе?..
- Пока еще да. А что?
- Извини, я просто... я растерялась. Знаешь, тут сейчас милиция у меня, давай я тебе через минут пять позвоню, О,Кей? – И она положила трубку.
Галина обмерла от испуга. У Эллки милиция? Что она могла натворить? Почему милиция у нее дома в такое время? Нет, пять минут это много! А если они ее, чего доброго, уведут? Эллка – не местная, молдаванка… Да что там, в конце концов, происходит, Боже ты мой!..
Галина тут же опять набрала номер Эллы:
- Эллка, Это Галина. Слушай, я еду к тебе. Пока не приеду, ни на какие вопросы не отвечай, никуда с этой милицией не ходи, в случае чего скажи, что ты ждешь своего адвоката. Понятно? Я скоро буду!
Элла пыталась что-то ответить, но Галина уже не услышала. Спешно погасила все электричество в офисе и выскочила за дверь. Но на пороге ее поймал телефонный звонок. Галина сняла трубку, волнуясь, как бы это не была Элла. Это была, конечно, она.
- Алло Галя? Ты еще не ушла? Не надо так волноваться, со мной все в порядке. Но ты все-таки приезжай, я теперь буду бояться одна. Приедешь?
- Я уже еду! Да что у тебя там случилось?
- Не волнуйся уже ничего, Приедешь – узнаешь. Вместе и похихикаем, – и на том конце трубки раздался истерический смех.
Галина бросила трубку и вылетела из офиса. Через десять минут она была уже перед квартирой Эллы.
Когда Элла открыла ей дверь, Галина заметила: та была в легком подпитии.
- Проходи, – пропела Элла, улыбаясь весьма отрешенно. – Чай будешь? А может быть, коньячку?
- Может, и коньячку. И закуску хорошую сообрази. Тебе надо поесть, да и мне тоже, я с утра на одних бутербродах. – Галина сняла обувь и прошла в комнату.
- Представляешь, - после долгой паузы с кухни раздался голос Эллы, - я приехала домой, поужинала и задремала у телевизора. Но не то, чтобы сильно, - так, вполглаза смотрю, как экран мелькает. Но - не сплю еще. И вдруг замечаю, как с балкона сверху свешивается чья-то нога. Она покачалась так в воздухе, потом появилась еще нога. Я все это фиксирую, но дремать не перестаю. Потом замечаю: фигура уже человеческая над балконом висит! Она раскачалась, и - прыг на балкон! Тут я уже открыла глаза. Смотрю в оба, - страшно, аж жуть!
- Как ты, интересно, не взвизгнула, удивляюсь. Ты же одним визгом своим всех вокруг распугать можешь!
- А тут замерла, представляешь, ни ногой, ни рукой шевельнуть не могу, язык отнимается, какое уж тут кричать! Как во сне, понимаешь, когда ужасы снятся…
- Может, это и было во сне?
- Ты слушай. Что я, в самом деле, обманываю, что ли, тебя? - обиделась Элла.
- Ну, прости, я не хотела, рассказывай.
Элла поставила перед Галиной тарелки с котлетами, картошкой, лимоном, тонко нарезанным дольками, слазила в буфет за шоколадом, поломала его на плитки и высыпала прямо на стол. Потом села напротив, зажгла сигарету, плеснула себе и Галине коньяк, на ходу осушив свою дозу, и затянулась, наблюдая за тем, как по комнате расстилается дым. Ее руки тряслись, поэтому все время Элла старалась их чем-то занять, пока не нащупала спасительную зажигалку, которой она принялась щелкать, изводя бесполезно кремень и весьма раздражая Галину.
- Так вот. Я замерла и с места не двинулась. Вслед за ним на мой балкон проникает еще один человек этим же способом. Не торопясь, они открывают дверь, заходят, и когда уже показались из-за моей шторы, я сквозь ресницы смотрю: господи, это сосед же мой сверху с приятелем! Я их часто вижу в подъезде, неаккуратные такие с виду, бомжеватые даже. Перегаром от них вечно разит. Еще оскалятся во всю пасть и выдохнут: «Здравствуйте!» прямо в лицо. И почему это алкоголики вежливые такие бывают?
- Так они пьющие?
- Ну да! На бутылку им не хватило, вот они и решились на преступление!
- Какое еще преступление!
- А "проникновение в чужое жилище без ведома и разрешения хозяев...", по-твоему, - не преступление?
- Эллка, по-моему, ты про своих уголовников переписалась уже слегка. Переквалифицируйся на арбитраж, что ли, или о правозащитниках, например, писать начинай, может тогда твоя паранойя сама пройдет!
- Ты слушай! Что ты, как маленькая, в самом деле, дай рассказать! Так вот, заходят они в комнату, начинают оглядываться, на меня внимания не обращают. Думают, видно, что сплю.
И тут я подумала: что они, интересно, со мной сделают, если поймут, что я притворяюсь! В висках заколотило, и тут же, немедленно, - вот что значит экстремальная ситуация, - я вспомнила, что у меня на шкафу есть ружье, от первого мужа осталось, пылится лет пять там. Я резко вскакиваю, они тоже пугаются, а пока они отмирают, вытаскиваю ружье, направляю на них и командую: «Руки вверх!» Они чуть в штаны не наделали, представляешь!
И Эллка снова загрохотала своим нервным смехом. Галина тоже сперва засмеялась: после этой фразы мандраж отпустил ее, наконец. Но вдруг снова стала серьезной, нахмурилась и уставилась на Эллу внимательно.
- Так ты что, их в милицию, что ли, сдавала?
- Ну, да! Я тут же выбежала из квартиры, закрыла ее, потом постучалась ко всем соседям по лестничной клетке и попросила вызвать милицию. Милиция приехала через полчаса, а меня все это время на соседской кухне отпаивали валерианкой.
- Глупая, и ты еще пьешь?! Да ты сейчас такое вытворять будешь!..
- Спокуха, Маха, я – Дубровский, - парировала Элла весомый довод Галины своей излюбленной фразой. – Ничего я сейчас не вытворю, у меня сил-то осталось еще вот на рюмочку, а потом - спатеньки: завтра работать!
- Ну да, ну да, теперь-то я знаю, кто из нас завтра попрется на эту чертову пресс-конференцию! Так чем дело-то кончилось?
- Приехала милиция. Отперли дверь, заплели их в наручники. Я написала заяву, их увели. Даже представить себе не могу, что теперь с ними будет!
- А в заявлении ты что написала?
- Все, как есть.
- А они что говорили?
- Они подтверждали, что так и было. Они обалдели, конечно, что так все получилось, но куда им было деваться?
- А зачем они все-таки в твою квартиру полезли? Слышали ж через открытый балкон: телевизор работает, значит, наверняка кто-то дома.
- Да они пьяные были! Так и сказали, мол, выпить еще захотелось, а денег-то нет.
- Так они же разбиться могли!
- Ну, охота пуще неволи, видимо. - Элла вытерла губы после очередной дозы коньяка и смачно закусила лимоном. – Меня вот что теперь беспокоит: Я, конечно, в милицию их сдала - это вынужденная была мера. Но я зла же на них не держу. А теперь их, наверное, могут лет на пять-семь упечь за решетку? И все из-за дури какой-то! А у соседа этого моего жена - такая скандальная баба! Я даже не представляю, как я с ней буду теперь в подъезде встречаться.
- Ты - и боишься ее?
- Да нет, в общем-то, не боюсь. Но нехорошо получилось. Может, заявление все-таки забрать? Жалко их мне.
- Давай-давай! Он ведь тебя и прикокнуть могли, если бы шевельнулась, пока заначки бы тут перетряхивали, а ты их жалеешь. Ты им еще передачи носить подрядись!
Эллка расплакалась, вместе со слезами весь стресс полился из нее через край. Она плакала в голос, с надрывом, как это могут пьяные женщины, и говорить не переставала ни на секунду.
- Но я, правда, не хочу их сажать, Галя, пойми! Слушай, что теперь будет-то, а? Я все-таки завтра пойду заявление заберу-у-у!
- Перестань, во-первых, реветь. Лучше дай-ка мне кодекс. – Галина старалась говорить как можно четче и медленнее, чтобы заставить Эллу успокоиться.
- Какой?!
- Какой-какой? Уголовный, конечно. Ты у нас по УК специалист, или кто?
Элла стекла с кресла на пол, потом поднялась, направилась к книжной полке и извлекла новенький том уголовного кодекса, еще источающий аромат свежей бумаги и клея.
- Видишь, какой он теперь у меня? Прокурор один подарил в благодарность за публикацию.
- Ну-у? – изумилась Галина. – Почетно! Хотя, знаешь, совсем не смешно. Людям духи дарят и шоколадки, а нам – вот смотрите – УК РФ! Чем, как говорится, богаты… – И она сосредоточенно начала изучать оглавление. – Вот, сейчас, подожди, - Галина помолчала минуту, - ну конечно! Я об этом однажды слышала, но хотела все-таки убедиться. Итак: статья 31 пункт 2: "Добровольный отказ от преступления". Цитирую: «Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца».
Вот так! И никуда твоих алкоголиков не упекут, не переживай! Они раскаются и скажут, что больше так никогда не поступят, и отпустят их завтра, а потом они еще вежливее с тобой здороваться будут при встрече, поверь!
- Да?.. – Элла радостно улыбалась. – Фу, ты, черт! Ну, слава богу! А я то перепугалась. Ну, и славненько…
Да пошли они к черту! Весь вечер мне сегодня испортили. Как я теперь спать буду, завтра такую рань встать надо, там ведь в девять утра это все начинается!
- Ты. Давай-ка, в самом деле, спать ложись, Элла. А с этой прессухой я попробую что-то придумать. В крайнем случае, мы попросим выслать нам пресс-релиз. Договорились? Тогда я, пожалуй, пойду: поздно уже. Теперь не боишься?
- Ага, не боюсь. А может, останешься у меня? Куда ты поедешь в такую-то темень? Ведь полночь скоро уже!
- Нет, я поеду. Вот только сейчас позвоню и начну собираться.
Галина вышла на кухню и первым, на что упал ее взгляд, был календарь. Она улыбнулась, поняв, почему он висел на самом почетном месте: полуобнаженная девушка в весьма соблазнительной позе чем-то напоминала Эллку. Машинально Галина стала искать в календаре сегодняшнее число – и охнула, когда поняла: ведь сегодня – СРЕДА. Он уже улетел! И даже не позвонил! Как же он мог?..
Галина сняла трубку и набрала свой домашний номер:
- Мама? Это я, доброй ночи. Ну, что ты опять? Ну, виновата, что разбудила, прости.
Мам, мне никто не звонил? Юра? А больше никто?
Галина в отчаянии опустилась на табурет и отняла трубку от уха. Там раздавалось нетерпеливое «алло», которое Галина слушала, не реагируя. В кухню вплыла Эллка, и, увидев эту немую сцену, вырвала трубку из Галиных рук:
- Алло? Марина Максимовна, это вы? Да, это Элла. Вы извините. Мы тут с Галочкой засиделись немножечко, а завтра на пресс-конференцию рано вставать. Так уж мы от меня и поедем, здесь все-таки ближе. … Нормально она себя чувствует, спать собираемся. Хорошо. До свидания. – Элла положила трубку и повернулась к Галине:
- Ну, ты даешь, дорогая! Я хоть и пьяная, но понимаю, что с матерью так разговаривать не полагается. Ну, что ты сидишь, как истукан? Все, давай, полотенце бери и иди в ванную. Я ей сказала, что мы ложимся уже!
- Спасибо тебе. Элла, - отмерла, наконец-то, Галина, - Но я же сказала, что не останусь. У меня дела еще есть. Так что давай, сама полотенце бери - и в ванную, а потом в койку.
- Ну, куда ты поедешь сейчас? - не унималась Элла.
- Я… Я у подруги переночую. А ты ложись. И не уговаривай меня больше.
- Ну, вот что, – Элла взяла инициативу в свои руки. – Я тебя в такую темень никуда не пущу, ты поняла? И это не обсуждается. А если тебе так необходима подруга – пожалуйста, связь работает! Я сейчас, действительно, в ванную иду. И пока наплескаюсь – секретничайте, я мешать вам не буду. – С этими словами Элла сняла с телефона трубку и протянула Галине.
Номер Ритки Галина набирала с чувством известной неловкости: вдруг, она сейчас занята чем-нибудь предвечерним, и ей не очень-то до нее?
- Алло, Рита? Это Галина. Я не разбудила тебя?
- Нет, – донеслось с того конца провода твердое бодрое слово. – Я курсовую доделываю. Влад, конечно же, спит уже. Ты чего? Сейчас приедешь?
- Да нет, видимо, не приеду. Я просто хотела тебе сказать… Рит, он, сегодня уехал. И даже не позвонил. Представляешь? - Голос Галины дрожал, и Рита это отчетливо слышала
- Так, не реви! Во-первых, откуда ты знаешь, что не позвонил? Ты ведь не дома, я десять минут назад говорила с твоей мамой.
- Я у Эллки, а до этого в офисе засиделась. …Я конечно, не знаю твердо, звонил - не звонил, - Галина пыталась дышать полной грудью, чтобы не разреветься, - Но теперь все, я этого не узнаю. И когда он приедет, видимо тоже. Рит, что мне делать теперь?
- Жить, – после паузы проговорила Ритка. – Жить, понимаешь? Ходить на работу. Ездить на отдых и в гости. С поклонниками встречаться. Да-да, не мотай головой, как будто бы я не знаю… А там будь что будет. Если ты убедишься в процессе всего, что случиться за это время у тебя в жизни, что Ник твой – не увлечение, он приедет, и ты с удовольствием с ним продолжишь встречаться - и давай, мотай себе нервы дальше! А если все позабудется – так, значит, и надо. Так что живи. И не вздумай реветь из-за этого, поняла? Все, целую. Мне еще страниц пять надо сегодня осилить. Ну, скажи же мне что-нибудь, Галка? Ты не заснула еще?
- Я не заснула. – Галина с трудом собрала волю в кулак и ответила Ритке. - Я постараюсь сделать так, как ты сказала. Хотя я не понимаю сейчас, как это я смогу сделать.
- Когда ты проснешься завтра, любимая, - проникновенно тянула Ритка – ты просто поймешь, что другого выхода у тебя нет. И будешь делать именно так, как мы уговорились. А если тебя не устраивает то, что я навязала это тебе, считай, что ты так решила сама. Спокойной ночи. И не забивай себе голову, на ночь глядя. Целую, пока.
Галина положила трубку и немигающим взглядом смотрела в окно, слушая шум воды и мурлыканье Эллы, напевающей себе поднос какую-то песенку в душе. За окном, как в гигантском аквариуме проплывали рыбы-машины, туда и сюда, по четко очерченной траектории Черкизовского проспекта. Вдали отливал сиянием новенький «Локомотив», неизменно, как в прежние времена, собирающий толпы поклонников футбольного спорта, которые после матча по полтора часа разъезжались, порциями выпускаемые со стадиона. Как раз сейчас перед Галининым взглядом проходила последняя компания болельщиков, надеясь успеть если не на последний автобус, то хотя бы в метро.
«Ритка права, - выйдя из состояния прострации, осознавала Галина. Завтра будет другой день, другие проблемы, я начну их решать… Будет обед и, конечно же – ужин, вкусный, свежеприготовленный, мамин. Все будет, как было. Только, начиная с завтрашнего дня, меня не будет так, как в последние две недели, мучить вопрос: когда мы увидимся снова. Потому что мы не увидимся. Долго, сказал Николай. Но я допускаю (а Ритка - та просто уверена), что, может быть, никогда. Но на этом жизнь не кончается. И это, наверно, прекрасно…
Дверным замком ванной щелкнула Эллка, и Галина сорвалась с места, поспешив занять ее место и скрыть свое унылое лицо. Посредством контрастного душа она постаралась вызвать в себе состояние покоя, в котором ей было так просто, легко и привычно всегда, и который в последнее время был просто ее спасением. Сейчас она выключит воду, выпьет горячего чая, - и спать: им выспаться надо обоим. А то Эллочка без нее завтра просто не встанет и на свою пресс-конференцию не попадет. Она же, Галина, встанет в аккурат по будильнику, сделает Эллке кофе – и даже, может быть, завтрак, - соберет ее и заставит покинуть квартиру вовремя, чтобы никуда не опоздать…
Тут Галина заметила, что на ее губы льется какая-то солоноватая жидкость. Высунула голову из-под воды, и поняла: это все-таки слезы. Не в состоянии более ничего с этим поделать, она опустилась на краешек ванной и сидела молча, слушая шум воды, - лила их беззвучно, не всхлипывая, не рыдая. Только твердила одними губами себе: «Все пройдет, все пройдет, все пройдет».
А в висках быстрым пульсом стучалась одна только мысль: «Как же я буду теперь без тебя?» Но Галина боялась дать ей оформиться в слова, упрямо повторяя: все пройдет, все пройдет, все пройдет…