Шели очень хотела снова оказаться в Эмек. После этого разговора с Ареном она ни о чем другом думать не могла, но Роми, чувствуя, что мать отвлекается и все время пребывает в задумчивости, капризами и криками заставила Шели заняться дочерью, а ни чем-то посторонним. Вскоре началось время сева и сбора первых трав. Работа отвлекла её от дум об Стране песка.
Но однажды в середине лета в первый день полнолуния Шели по своему обыкновению про-гуливалась по стене Глуана. Луна во всей своей красе озаряла своим светом замок и долину. Южный ветер принес запах моря и, покружив над замком, позвал за собой. Шели вспомнила давний разговор с Ареном о Великой Ипху, вспомнила её воды, лизавшие борта «Ворена», тростники, росшие по её берегам, и пустынного хищника с лицом жреца, охраняющего в вечности покой великих пирамид. И ей нестерпимо захотелось туда, Эмек снова позвала её сквозь бесконечность звезд. И Шели стала ветром, она устремилась в даль, уже не чувствуя страха и даже не задумываясь о том, что, если она вдруг не сможет вернуться назад, никто не узнает, что с ней и где она.
Шели вынырнула из полосы тумана и ветром пустыни полетела над Великой рекой, несшей свои воды к неизведанному океану. Луна, единая для всех, освещала долину реки и серебрилась вместе с незнакомыми звездами в текучей воде Ипху. Справа остались пирамиды и едва различимые в ночи поселения по обоим берегам реки, а ветер-Шарлем все неслась над рекой и островами с храмами, повторяя все её изгибы, все дальше на юг за пределы Эмек, где за шестым порогом Великая Ипху принимала в себя воды своих двух притоков Лунного Белого и Звездного Голубого. Секунду помедлив, Шели рванулась к истокам Белой Ипху, воды которой наливались лунным светом, петляя меж гор и проходя через озера к Лунным горам, сияющим снегами на фоне бесконечного бархата ночного неба.
Две вершины, обращенные друг к другу сверкающими в лунном свете склонами, манили к себе. Шели откуда-то знала, что левая гора дарит своей более высокой подруге восходы дневного светила, а правая отвечает подруге закатами. Ветер пустыни в нерешительности кружил по ущелью, пока закатная вершина не позвала его к себе, и Шели, охваченная необъяснимой радостью, понеслась над истоком Лунной Ипху, почти касаясь каменистых осыпей и отвесных скал зовущей горы. Ну, вот и вершина. Ветер стих и дочь Луны ступила на камни. Завороженная открывшейся картиной, Шели долго пребывала в радостном оцепенении, но свербившая в мозгу мысль привела её в чувство. Эти горы, распадки, и что самое главное – камни на вершине были как две капли воды похожи на …, ну конечно – на Пефарос! Хотя эти горы были выше, по склонам росли другие леса, но спутать было невозможно. Но как такое может быть?! Ответить на этот вопрос Шели не могла и вряд ли когда-нибудь найдет на него ответ.
Теплый ветер дунул в спину, как бы подталкивая и напоминая о том, ради чего она сюда прилетела. Нужно найти исток. Пещера, нужно искать пещеру. Шели помнила, что на Пефаросе на западном склоне она видела проход, но тогда не решилась войти внутрь. А теперь непреодолимая сила влекла её в темную глубину горы и страх в недоумении остался где-то на окраине сознания. Шели спустилась по огромным каменным плитам. Луна услужливо высветила проход в стене вертикально стоящих потрескавшихся блоков. Шели протиснулась между каменными колоннами и, касаясь левой рукой прохладных стен прохода, осторожно ступая, пошла к мерцавшему где-то впереди свету. Ход спускался все ниже и вдруг из тьмы возникла изумительная по своей божест-венности картина – огромная пещера, хранившая в себе величественное озеро, чьи воды озарялись и наполнялись лунным светом, струящимся через проем в своде этого храма. Так рождается лунная вода. Что-то подобное Шели видела в храмах Луны на Эрне, но это зрелище могло заворожить кого угодно. Вода звала и Дочь Луны очертя голову бросилась к озеру. Пропитанная лунным светом вода приняла её, как река свой приток, но не растворяя, а как одну из многих родных кровей. Шели то неистовым потоком носилась в озерной глуби, вздыбливаясь волной, то плавно скользила вдоль извилистых берегов, подставляя себя свету Луны. Ощутив наконец, что наполнена силой света до краев, она нашла в глубине меж камней исток Белой Ипху и вместе с неистово ревущим потоком ринулась вперед. Падая серебристыми струями водопадов, обтекая замшелые валуны, подныривая под выбеленные водой стволы деревьев, вспениваясь запрудами, пропуская через себя юрких рыб, растекаясь и тихо журча у пологих берегов, вбирая в себя притоки, неслась Белая Ипху – Шели туда, где её уже ждала сестра – Голубая Звездная река. Перед самым Городом Двух Рек – Тумхаром, оторвавшись от реки ветром Алурен, Дочь Луны устремилась к горному озеру Анат, чьи священные воды осияла звезда, носившая в Земле Эмек имя Глаз Инпу, бога запада.
Свет звезд…Он отзывался гулким эхом, далеким шепотом неизвестной ей части души. Его голос. Теперь она знала – он звучал в ней всегда, только она не понимала его. Теперь надо выпустить, дать ему право на место в её душе. Сделать наконец то, о чем ей все время говорил или пытался сказать Арен. Шели легким ветерком прикоснулась к водам озера. Глаз Инпу смотрел на неё с небес. Дочь Луны поймала его свет и стала погружаться в волнующуюся черно-звездную прохладу. Что-то поднималось из глубин памяти. Лунные всплески замерли и бархатистый холодок звезд прикоснулся к её душе. А потом её захлестнула волна, волна пустынного ветра, солнца, вереницы знакомых лиц, вихри событий, все замелькало, закружилось, она не успевала ничего разобрать, все неслось дальше, дальше, дальше… И вдруг все замерло. Она стояла на краю беснующейся Лунной реки. Она, Амут, Дочь Звезд, Странник, Старший Мастер пути. И это были последние мгновенья её жизни. Она повернулась спиной к сияющему потоку, лицом к тому, кто жаждал власти над ней, её даром, хотел подчинить её своей воле, всепоглощающей, не дающей шанса на свободу. Это был тот, кому она доверяла, за кем она шла все эти годы, из-за которого её родные оказались в смертельной ловушке. Её учитель подставил её, и она была виновата не меньше, чем он – она не слушала голоса сердца и шла безоглядно. Но теперь все. Её способности никто не сможет использовать во вред её народу, её друзьям. Он просчитался. Он, брат её матери, жены убитого им младшего брата, короля Эмек. Он – Великий Мастер преображения. Его имя – НИКАМОЛ. Она навсегда запомнит его, она унесет его с собой в воды Священной реки Алу. И когда-нибудь оно будет названо в роковой для него час и падёт с её души грех предательства. И все равно, кем будет произнесено это имя. И все равно, что будет с ней. Она посмотрела ему в глаза – он не верил, что она сделает это, она не никогда не прыгнет в Лунную реку, ведь из неё нет возврата сыновьям и дочерям Звезд. И он ухмылялся. Она улыбнулась в ответ и спиной бросилась в поток. Истинный Свет принял её, окутал и её звездная душа растаяла в серебристом сиянии Луны. Лишь два имени шелестящим ветром неслись над Великой рекой. Два имени – Аренхет и Сафер. Спустя мгновение священные воды услышали душераздирающий вопль. Вопль ярости и отчаяния Ника-мола, Великого Мастера Странников.
…а потом был свет, много света. Свет любил её и она любила свет. И она стала им. Печаль ушла. Сила и Дар были с ней. И она вернулась. Улыбчивый одноглазый старик в сером плаще наклонился над ней:
- Здравствуй, девочка.
Теперь она была Шели.
О, Мать-Луна, мне свет твой дорог,
Ты жизнь вторую мне дала.
И не достанет меня ворог –
Меня укрыла ты от зла.
Душа моя, что сплетена из света звёзд,
К тебе рванулась в поисках защиты.
Её укрыла ты от черных жгучих гроз,
И светом лунным раны все омыты.
Теперь живу средь Лунных братьев я,
Но не потеряны те звездные дороги,
Что созданы мной из небытия.
Они открылись, лишь настали сроки.
Два мира сплетены теперь во мне,
Два света озаряют мне дорогу.
Я в половину дочь Луне,
Но вышла с звездного порога.
Шели вдруг заметила, что летит над Звездной Ипху и вдали мерцает предрассветными огнями Тумхар. Все, что произошло с ней в Анат, просто не укладывалось в голове. Но теперь её прошлое было с ней и надо было соединить его с настоящим. Как говорил Арен, Ипху становится Великой рекой, когда сливаются вместе её Лунный и Звездный притоки. Шели смотрела, как Ипху сплетает свои воды, пропитанные сутью двух разных миров, как Свет звезд и Свет Луны становятся единым потоком, и, окунувшись в священные воды, соединила в душе две своих жизни, два своих света. Она неслась вместе с Ипху вдоль бескрайних просторов Эмек, пройдя вместе с ней шесть порогов, проносясь мимо девяти священных мест, увенчанных пирамидами. Теперь она в полной мере ощутила себя самой Эмек – благодаря Аренхету две половины её души соединились солнцем, ветром, водой, песком пустыни, камнями гор её первой родины. Теперь Шели знала точно - жрец возвратил ей то, что она сделала для него – убив Арена на глазах его врагов, она тайно сумела воскресить его. Но что случилось дальше и почему он остался в каменном теле Шелеска, Шарлем не знала. Она проплыла мимо его величественной статуи и, подобно Ипху, разделившись на множество рукавов, понеслась к морю. Вновь соединившись на его соленой поверхности, она под покровом тумана ветром пустыни устремилась к белым берегам Эрна.
Едва Шели коснулась стены Глуана, как силы покинули её. Она не помнила, как Арен нашел её лежащей на каменных плитах, как Каниса уложила её в постель. Она не помнила снов, но проснулась с рассветом бодрая и радостная. Теперь все куски мозаики были у неё. Осталось только сложить картинку.
Шели встала и подошла к кроватке дочери. Роми спала, подперев кулачком подбородок. «Если бы ты знала, что вытворяет по ночам твоя мать! Интересно, что же из всего этого переда-лось тебе, моя капелька?» Взгляд Шарлем упал на столик, стоящий возле кровати. На нем лежал цветок папируса. Только один человек мог принести его. И, конечно же, он знал, где она сегодня была. Разговора не избежать. Разговор нужен, но Шели все же нужно было время, чтобы разо-браться в себе.
В то самое время, когда Шели вспоминала Амут, когда она произнесла имя заклятого врага, где-то в заснеженных вершинах Драконьих гор воскрешенный потомок герэндского короля Слота добрался наконец до перевала. Лейт в изнеможении привалился к камню. Когда он пришел в себя, его взгляд уперся в совершенно ровную стену, обращенную в сторону полуострова Голова Дракона. Солнечный луч пробился сквозь толщу облаков и высветил гигантскую надпись на языке древнего народа Эрна. Странно, но Лейт понял её смысл. Надпись гласила:
«Да не ступит вовеки веков на берега священной земли Эрн вождь Странников, Великий Мастер преображения, чье имя НИКАМОЛ».