Глава 2. И наступит Завтра
- Молодой человек, вы меня слышите? Юноша?
В голове гудит сбивчивый звон. Во рту медный привкус крови. Все тело словно в гипсе. И голоса доносятся, как сквозь плотную ткань. Пытаюсь что-то сказать, ответить, но горло словно засыпано песком и жутко саднит. Удается издать только вымученный хрип.
- Ну что ж, могу вас порадовать - вы получили серьезные ранения, но ваша жизнь вне опасности. Можете не волноваться – теперь вы в надежных руках. Пожалуйста, поправляйтесь. И ни о чем не беспокойтесь.
Пытаюсь издать более понятные звуки – очень хочу спросить, что с остальными, где они, что произошло… Но по телу будто проносится электрический разряд, наполняя его теплом и расслабленностью. Под монотонный гул, в который вплетаются голоса, сознание охватывает сонная дымка. Пытаюсь цепляться за остатки мыслей, но бесполезно. Не забыть. Потом.. Не забы…
***
Жужжание, назойливое жужжание какого-то прибора. Где-то в комнате, но кажется, что в самом мозгу. Выключить. Немедленно выключить эту гадость… Есть кто живой? Делаю глубокий вдох и резко распахиваю глаза. На несколько секунд слепну от приглушенного синего свечения. В комнате полумрак, хотя я не могу определить источник света – кажется, что его излучает все. Очень похоже на спальню. Или лабораторию. Даже не могу определить, на что больше. Но Никак не на полевой госпиталь. Воздух наполнен ароматом утреннего моря – свежий, солоновато-пряный и, почему-то, арбузный…
- Вижу, вы наконец-то пришли в себя, молодой человек. Как самочувствие? – от стола у стены отделяется фигура, которую я поначалу не заметил, и направляется ко мне. Седые, аккуратно подстриженные волосы, интеллигентные очки, явно преклонный возраст. И мягкое выражение лица.
Улыбаюсь в ответ. Просто отвечаю на улыбку. Пытаюсь пошевелиться. Осторожно поначалу. И понимаю, что никакой боли нет. Только слабость. И ощущение разбитости во всем теле. Улыбаюсь уже неверяще-радостно и, уловив ободряющий кивок, пытаюсь сесть на постели. Руки скользят по простыне, дрожат в локтях. С облегчением облокачиваюсь на резную деревянную спинку. И вопросительно смотрю на незнакомца.
Но он не спешит представляться, внимательно ощупывая мои суставы, снимая повязки с торса, постоянно задавая вопросы и тут же сам на них отвечая.
- Простите, сэр?… - очень хрипло, очень тихо, но получилось. Удалось привлечь его внимание. Мужчина смотрит чуть удивленно, и снова улыбается, тепло и снисходительно, как ребенку.
- Сэр Ассей, Ассей Батескьер. На данный момент – ваш лечащий врач. Что ж, могу вас порадовать: уже завтра вы можете покинуть лазарет. А сегодня вам следует набраться сил и полностью прийти в рабочее состояние, - и, вероятно, отвечая на застывший в моем взгляде панический крик, - Нет, больше выживших нет. Вам исключительно повезло.
Закрываю глаза, пряча предательски влажный блеск. Пытаюсь удержать сбивающееся дыхание. Нет . Никого. Только я. Почему я?
- Отдыхайте, скоро принесут обед, - сэр Ассей почти бесшумно отошел от кровати, проявляя чудеса понимания.
- Пожалуйста, последний вопрос, - все же беру себя в руки и встречаюсь взглядом с внимательными глазами, - Где я? Это не похоже на военный госпиталь…
- Конечно, не похоже, - снисходительная улыбка, - Вы находитесь в клинике Святого Франциска. Можете не волноваться. Завтра за вами приедут и вы обо всем узнаете из первых рук, от его светлости Старшего Консула, - с почтительным уважением. И более мягко, - Здесь вы в безопасности. Никто не желает вам зла. А теперь отдыхайте, - мысли заметались, вспугнутые ошарашивающим известием. Я даже не заметил, как Батескьер покинул палату. Консул? Главный Консул?! Но помилуйте, я же военнопленный! Должен быть… Что им нужно? Нужно… Но я просто офицер Земной армии! Тогда почему Консул? Он же не надеется выведать у меня государственные тайны? Это же смешно! Что происходит?!
Голову наполнила давящая боль. Не думать не сейчас. Потом… Я все узнаю потом… Батескьер же сказал, что за мной прие… Стоп. Так что же я сижу? Бежать! Мне надо бежать! Немедленно!
Пытаюсь подняться. После нескольких попыток обреченно падаю обратно, обессилевший толи от лекарств, толи от недавнего ранения, толи от крамольной мысли – «а куда бежать?»… Как я убегу в таком состоянии? И куда? Куда я направлюсь, даже если мне удастся покинуть клинику? Это ведь не Земля – мне некуда деться… Я не смогу вернуться! Господи, что же мне делать?
Ложусь обратно, прижимаюсь щекой к подушке. Растерянность. Только растерянность… Черт… Кому я лгу? Мне страшно! Дьявол, мне действительно страшно! Хотя, чего бояться? Даже если я умру… Вслед за ребятами… Секундочку, если бы они собирались меня убить – тоне стали бы помещать в клинику и ставить на ноги, да? Не проще бы было оставить меня там, где и остальных? Вместе с ними… Так что же им нужно? Почему к главному Консулу? Что происходит?
Неожиданно приходит простая, и оттого пугающая мысль: ведь ничего изменить или предотвратить я уже не смогу, да? Так почему бы не попытаться получить ответы на интересующие меня вопросы? Самое плохое, что может случиться – это отсутствие этих ответов. А остальное меня не должно пугать – я же офицер! Офицер… Черт, я еще и человек, а им позволены слабости! Это ведь нормально, бояться, правда?..
Решив все же попытаться утолить свое любопытство, устраиваюсь поудобнее и пытаюсь сформулировать для себя то, что меня интересует. Собирая воедино все, что я… узнал? вспомнил? об этом мире.
***
Две тысячи лет война,
Война без особых причин…
Война – дело всех, от еще не родившихся до уже мертвых. И не важно, за что, сколько, с кем…
Земля, вечно горящая в людских раздорах, залитая кровью и слезами. Каким-то чудом всегда сохраняющая жизнь. Свою. И Нашу.
Человечество так и не смогло понять своих ошибок. И тем более – исправить их. Не прекращающиеся выбросы химикатов в атмосферу, слив загрязненных вод, загрязнение окружающей среды привели к экологическому кризису. Земля медленно умирала. Почти не прекращающиеся дожди и тающие ледники превратили сушу в болотистые тропики среди огромного океана. Череда мощных землетрясений спровоцировала существенный сдвиг тектонических плит, подняла из глубин морских горы и возвышенности, приблизила Северную Америку к Евразии, в которую буквально «влилась» Африка. Но Австралия, большая часть Южной Америки, юг Африки практически скрылись под водой, заставив людей тесниться на оставшемся, и без того густо населенном пространстве. Флора и фауна исчезали стремительно. Кое-где еще оставались леса, которые выдержали и изменения климата, и наступление вод, и человеческую глупость, но их было очень, очень мало… Практически представители живой природы. Зоологи не насчитали бы сейчас и трех десятков видов.
Чтобы выжить, люди стали развивать промышленность практически во всех направлениях. Все стало искусственным. Даже пища. Но и тогда производство не стало более чистым. С экологической точки зрения. Явственно ощущалась проблема перенаселения. Казалось, человечеству не выжить…
И тогда взгляд человечества обратился к небу. Нет, не к Господу, уповать на которого было уже бесполезно. Они смотрели в космос, в котором, по невидимой орбите между обломков уничтоженной астероидом Луны все еще двигался вокруг земли давно оставленный людьми шатл. Это дало новый толчок развитию космических технологий. Было решено вывести на орбиту корабли, созданные по типу ранее существовавших орбитальных станций, более приспособленных для жизни. Настоящие города на фантастических платформах, закрытые метеоритной защитой, с искусственным небом, воздухом, с достойной жизнью, получающие все необходимые сырье и материалы с Земли, на которой останется вся промышленность. Тогда это и вправду казалось фантастикой. До создания первой пробной модели «воздушного жилища». Она была запущена в космос в 2217 году с командой добровольцев, отправившихся на ней в свободный полет вокруг планеты. Через 4 года проект признали удачным, и началась постройка поистине гигантских поселений. До самого их вывода на орбиту многие не верили, что они смогут функционировать. И работать достаточно долго. Но проверить это было не возможно. Однако для функционирования платформ были необходимы земные ресурсы, а по этому их добыча не должна была прекращаться. Как и остальное производство не должно было остановиться. И тогда было решено, что работы на планете будут идти посменно, по три месяца, а для доставки рабочих на планету и обратно были созданы «челноки», способные транспортировать людей и грузы. Это была победа!
Поначалу все действительно соответствовало планам – жизнь в «космических городах» налаживалась, между ними существовало постоянное сообщение, совершались регулярные рейды на Землю, на которой не останавливалась работа. Однако… Сроки работы на планете все увеличивались, все больше и больше людей вынужденно покидали «обители», как стали называть города, и возвращались на столь неприютный дом. В скором времени рейды на Землю стали происходить только для того, чтобы забрать топливо, минералы, продукцию. Попасть обратно в обители было практически невозможно. Да и в самих космических комплексах не все было благополучно. Быстрыми темпами росло социальное неравенство, деньги снова стали поднимать людей на вершины власти, возможностей... Богатеи, число которых все росло, окружившие себя удобствами и роскошью, занимались искусством, наукой, в общем, легким «трудом». Вскоре вся власть оказалась в их руках, все контролировали они, окрестившие себя Аристократией. Люди же, обслуживающие механизмы комплекса, отвечающие за его работу, вынуждены были согласиться с требованием жить в рабочей зоне – под уровнем «земли», в глубине комплексов. Наверху остались только работники элитарной зоны – банков, компаний, сферы услуг. Попасть в нее для простых людей уже считалось невероятной удачей. Власть же Аристократии никто не оспаривал – все произошло слишком незаметно и слишком «правильно». Как и на родной Земле. Это был бескровный переворот.
Многие-многие поколения существовал этот порядок. Казалось, что новый уклад прижился и нерушим. Однако не «все было спокойно в датском королевстве»… На Земле назревало недовольство. Поначалу – тем, что людей фактически сослали сюда, потом – появлением надсмотрщиков, а в итоге – создавшимся положением в целом. И осознанием того, что пока они работают и выживают кто-то наслаждается жизнью. К тому же, со временем стал сказываться и еще один негативный эффект – вредное производство сильно повлияло на здоровье людей. Их срок жизни почти не превышал половины века. В то время, как население обителей жили до полутора и больше. К тому же, для рабочих были под запретом литература, искусство, научные исследования. Все это жестко регламентировалось и контролировалось Аристократией и их доверенными лицами на Земле. Однако, с ростом недовольства все запретов стало нарушаться, тайно и незаметно, но нарушаться. Земляне сделали большие открытия в области генной инженерии и квантовой физики, их писатели и публицисты яро критиковали сложившуюся в мире ситуацию. Такие настроения вели в единственно возможном направлении развития событий…
И пришел Армагеддон… Земля снова запылала.
В 2862 была совершена попытка революции. Однако, неудачная… Земных бунтарей не поддержали рабочие обителей, да и на самой Земле не все решились выступить против власти. Но камень был брошен – и на него последовал ответ. Войска Верховного Совета, высшей власти обителей, были десантированы на планету для подавления бунта. Но это оказалось совсем не так легко, как представлялось сверху. Попытка революции и ее последствия вылились в затянувшуюся на много лет войну. Земные силы, имеющие только устаревшее оружие и неиссякаемую стойкость, раз за разом отражали наступления войск Совета, которые не могут высадить на Земле достаточно сил и необходимую технику. Но и использовать преимущество, - атаки с воздуха, - армии обителей не могут. Люди слишком приспособились к жизни что НА земле, что ПОД землей… Ни одной решающей схватки, ни значительных побед, ни поражений. Ни у одной стороны. Ни разу за 42 года их противоборства. И кто знает, сколько еще продлится эта война.
***
Я не заметил, как уснул. Не услышал, как заглянула медсестра, принесшая обед, и бесшумно удалилась, решив не будить меня. Не заметил, как погас свет. Как вернулся доктор и раздвинул закрывающие окно шторы. Не услышал, как он, выйдя из палаты, переговаривается с кем-то в полголоса. Как и не узнал второй, до боли знакомый голос… Забытый…