Солнце светило непереносимо ярко и слепило глаза. Невозможно было представить, что ещё вчера лил дождь и целых три недели мир представлял собой одно большое серое болото.
Вера Павловна медленно шла к машине. Она несла свою голову так, что казалось, боялась расплескать что-то дорогое из хрустального сосуда . Это «что-то» была страшнейшая головная боль, которая поражала Веру Павловну раз в год.
Утром ничего не предвещало начало этой боли. Теперь боль была настолько сильной, что Вера Павловна отпросилась с работы и отменила все дела на сегодня.
Дома Вера Павловна приняла болеутоляющее, растворив таблетку в стакане воды, никаких таблеток целиком её желудок в таком состоянии не принимал.
Она медленно поднялась по лестнице в спальню. Сняла костюм и белую шелковую блузку, затем, сидя на краю кровати, туфли, чулки, лифчик , трусы и медленно заползла под одеяло. Одеяло её мужа стояло, неубранной горой, на его половине. Это напомнило Вере Павловне, что их приходящая домработница сегодня выходная и это обрадовало её. В такие минуты Вере Павловне хотелось быть одной.
Вера Павловна лежала ,подтянув коленки к подбородку,и, так всегда, считала пульсирующие удары головной боли до тех пор, пока головная боль, последний раз, резко ударив в левой половине головы, стала отступать. Вера Павловна погрузилась в сон.
Её разбудили крики на улице со стороны двора.
-Держи лестницу, я полез. – Совсем рядом услышала Вера Павловна прокуренный мужской голос.
Вера Павловна вспомнила, что муж договаривался с рабочими о починке крыши, но дожди не позволяли начать работу. Сегодня же был просто идеальный день для замены черепицы. Вера Павловна решила не выдавать своего присутствия ,за плотно зашторенными окнами спальни, и опять погрузилась в полусон, слушая топот ног далеко на крыше и реплики рабочих, значение которых она уже не понимала.
Через какое-то время Веру Павловну разбудили шаги на лестнице и голоса дочки и молодого мужчины. Вера Павловна хотела было крикнуть что-то вроде привета, но не смогла из своего полусонного состояния. Пока Вера Павловна пыталась что-то сказать, голоса удалились в дочкину комнату, напротив, и затихли. Вера Павловна заснула опять.
Казалось, что она спала не дольше минуты, как снова услышала шаги на лестнице.
-Интересно, с кем это дочка?- подумала она, но это была совсем не дочка, а её муж и секретарша мужа, Верочка.
-Нет, нет, только не в спальне, Валентин Филимонович, там не может быть и речи ни о каком сексуальном комфорте, когда я подумаю, что Вы там спите с Верой Павловной-
-Тогда иди сюда, если не боишься прилипнуть к коже дивана! - наступила тишина и Вера Павловна поняла, что муж и Верочка удалились в кабинет мужа, но из приоткрытой двери, отражающейся в зеркале холла, было видно, что Верочка и муж Веры Павловны привычными движениями раздевают друг друга.
Не то чтобы она ревновала или возмущалась, нет, в ней проснулся неподдельный интерес. Ей стало любопытно, увидеть мужа другим, не таким, каким она его знала последние годы, во время секса раз в две не дели.
Привычные движения , привычное рассматривание потолка в поисках дефектов и привычное фальшивое вскрикивание - имитация оргазма. А потом... Потом Вера Павловна считала привычно фрикции, до оргазма мужа, их часто было ровно сорок девять! Вера Павловна любила счёт, ибо по профессии Вера Павловна была бухгалтер.
-Иди ко мне! – услышала Вера Павловна голос мужа и увидела его пятки, лежащие на диване и, показавшийся ей в зеркале огромным, член Валентина Филимоновича, возвышающийся над большим пальцем правой стопы. И ещё Вера Павловна увидела Верочкины ягодицы, плавно проплывшие к дивану и накрывшие половой орган мужа.
-Ах! Сказала Верочка, поехали!-
И диван плавно стал покачиваться.
Вера Павловна автоматически считала... сорок восемь, сорок девять ....
-Ах! – ещё раз сказала Верочка и, начала было выгибаться дугой, как вдруг замерла и повалилась набок.
Вера Павловна прервала счёт .
- Вера! Верочка! - услышала Вера Павловна голос мужа.
***
Вера Павловна открыла глаза. В дверях спальни стоял Валентин Филимонович.
-Крышу починили?- спросил он.