Она сказала: «Какого чёрта ты плачешь?» «Прекрати ныть, ведь ты же всё-таки мужчина, а они не плачут, никогда не плачут! Ты слышишь меня, прекрати?» - крикнула она надрывно и страстно. Но он не ответил ей. Тишина. Тишина повисла, повесилась…Даже сентябрьские мухи- жужалки казалось, скончались на пыльных, не мытых с весны окнах.
«Не молчи, умоляю тебя, не молчи, я люблю, я так люблю тебя, а ты молчишь… Ты же знаешь, что я не терплю мужских слёз, но ещё больше я не терплю тишины – она сдавливает мне виски… Я ненавижу её с детства. Знаешь, когда я оставалась одна в доме то я, чтобы заглушить тишину, сначала подолгу звала кого-нибудь, потом смеялась, плакала, разговаривала сама с собой! Почему же ты молчишь?!» Она резко обернулась, в её глазах застыл нечеловеческий испуг…его не было.
Она побежала в коридор, но неожиданно зацепилась длинным подолом платья за гвоздь, который предательски торчал из встретившегося на её жизненном пути стула, она звонно упала на пол…
Она очнулась, кругом воцарилась едкая темнота, тишина тоже никуда не исчезла. Она по-старушечьи тяжело поднялась, попыталась вглядеться в темноту, потом снова стала звать его. Тишина тисками тискала её нежные девичьи виски. Она вдруг решила, что он в соседней комнате, она почувствовала его сладковатый дымок, всем сердцем, всем нутром почувствовала. Раненным зверем она кинулась в соседнюю комнату - там никого не было, там было пусто, как было пусто во всём большом доме. Пустота решила перебраться внутрь её, пустота подумала, что им так будет очень комфортно. Она долго и упорно металась из комнаты в комнату, словно полагая, что он как призрак может пройти не замеченным мимо неё…
Окнам пригрезился рассвет. Она сидела на полу и курила одну за другой его сигареты, сладковатый дымок прогнал из неё пустоту, пустота стала задыхаться в интимном и тёплом. Тишина повисла, повесилась… докурив последнюю сигарету, она повесилась вместе с ней. Светило солнце.