Это - часть черновика, буду рад любой критике, названия еще нет, только замысел и куча идей...
«Алекс Джонсон, гражданский номер «24А3Х5С397С», в соответствии с федеральной программой «Реабилитация», вы добровольно заключили контракт с корпорацией «Биотек», сроком на пять лет. В течение данного периода вы обязаны выполнять все правила установленные программой, отказ от выполнения правил или неподчинение руководителю проекта, влечет немедленную депортацию нарушителя на Землю, с последующим его заключением в федеральную тюрьму и пометкой в личном деле.
По прибытию в пункт назначения, вы обязаны встать на учет у вашего контролирующего инспектора, который разъяснит вам ваши права и обязанности и произведет первичное распределение.
Сейчас вы должны переодеться в единую форму участника программы. Форму вы можете найти в синем контейнере возле кровати. Там же лежат все необходимые вам для перелета принадлежности. Все свои старые вещи вы должны запаковать в пакет, который находится на дне контейнера. »…
Голос диктора замолчал, монитор погас, и я начал осматривать свою каюту: армейская кровать, с одеялом и валиком для головы, небольшой синий пластиковый ящик для одежды, с эмблемой корпорации, да маленький монитор на стене сбоку от кровати – все это в малюсенькой комнатушке с таким низким потолком, что любой нормальный человек начал бы испытывать приступы клаустрофобии - всего лишь нескольких сантиметров моя голова не доставала до потолка, а, разведя руки в стороны, кончиками пальцев я коснулся серых металлических стен. Голова все еще гудела, но уже становилось легче. Вздохнув, я бросил сумку с вещами на кровать, сел сам и подтянул к себе синий ящик.
В этой каюте мне предстоит жить целый месяц, пока транспортный корабль не доставит меня в пункт назначения. Куда именно я лечу, мне не сказали, лишь болтливый конвоир, заводивший меня на корабль сочувственно обронил, что место находится на самом краю освоенных миров и что лететь туда ровно месяц. И еще, насколько я понял, из его болтовни, со мной на корабле летят еще четверо таких же, как я участников программы «Реабилитация». Я был пятым.
Неторопливо я открыл ящик и обнаружил там: комбинезон серого цвета, две пары носков, два комплекта нижнего белья, черные армейские ботинки, и скудный набор гигиенических принадлежностей. В каюте было довольно прохладно, поэтому переодеваться пришлось очень быстро. Все оказалось моего размера, это радовало, старую одежду, согласно нудному голосу из монитора, я запаковал в пластиковый пакет. Как только я закончил упаковывать атрибуты своей прошлой жизни, монитор вспыхнул и нудный голос заговорил: «положите пакет на кровать и подойдите к двери для вакцинации». Я подошел к двери, в ней открылось маленькое окошко и виртуальный голос произнес:
- закатайте рукав до локтя и просуньте руку в окно.
Я сделал то, что требовалось и почувствовал, как руку схватил холодный металлический зажим, и ощутил серию коротких уколов в область предплечья. Когда зажим исчез, я инстинктивно одернул руку обратно и окошко закрылось. Я посмотрел на руку и увидел три маленькие дырочки от уколов. Интересно, что мне сейчас вкололи? В контракте про вакцинацию ничего не говорилось. Надо будет выяснить потом. Голова все еще кружилась, кажется, я еще не совсем пришел в себя, после транспортировки на судно.
Размышления о том, что же все-таки мне вкололи прервались, из-за чувства сильного голода, вдруг охватившего меня. Мне так захотелось есть, что теперь меня занимал лишь один вопрос: когда дадут чего-нибудь съестного?
Словно читая мои мысли, окошко в двери приоткрылось и кто-то шепеляво спросил:
-Алекс Джонсон, вы сейчас испытываете чувство сильного голода?
-Да, испытываю, кстати, довольно сильное. А когда будут кормить?– поинтересовался я.
-Хорошо, очень хорошо, вакцина уже начинает действовать. Дополнительно мы ускорили ваш обмен веществ, вколов вам новый стероид, за время пути вы наберете около десяти килограммов чистой мышечной массы. Не волнуйтесь, это общий набор необходимых препаратов для всех новичков. Вот съешьте пока это,- рука протянула в окошко небольшой пластиковый брикет, - это стандартный армейский паек, съешь и наешься на сутки вперед, кстати, старт корабля через 10 минут, приготовьтесь.
Я взял этот странный брикет, разорвал упаковку и с жадностью начал жевать его. Он оказался совершенно безвкусным, зато чрезвычайно сытным. Когда я уже доедал остатки пайка, загорелся монитор и прозвучало сообщение:
- старт корабля через минуту, ожидаемое время перелета тридцать суток, корпорация «Биотек» желает вам приятного полета.
- Мугу! И вам того же! - Промычал я, дожевывая безвкусный брикет.
Я ощутил слабый толчок под ногами и понял, что корабль стартовал. Где-то за стеной еле слышно загудел кондиционер и в каюте начало теплеть. Теперь я мог позволить себе расслабиться.
Федеральная тюрьма осталась там, внизу. Наверное, сейчас там время обязательных исправительных процедур. Как же я их ненавижу, ненавижу большое черное кресло, куда тебя сажают два раза в неделю, держа за руки, два здоровенных помощника главного врача Смитта, ненавижу холодный шлем, который опускают тебе на голову и от которого идет куча проводов к «ПМ-5» или «моей машинке», как ласково называл её доктор, ненавижу саму процедуру, когда в голове начинается дикий гул, в ушах звенит, в глазах мелькают яркие вспышки, сердце начинает бешено колотиться и, кажется, что вот-вот отключишься и больше не встанешь. Никогда. После этой процедуры мы весь день ходили, как зомби, пуская слюни с дурацкой улыбкой на лице. Считалось, что эти процедуры воздействуют на психику, и человек, по окончании всего курса, должен был навсегда избавиться от своего преступного прошлого. С помощью импульсов подаваемых в мозг через шлем, человеку внушалось чувство жуткого страха, когда он начинал думать о совершении чего-нибудь, что бы противоречило нормам морали. Я видел своими глазами, как бывший убийца Уотсон, который прошел полный курс исправительных процедур, иногда, вдруг начинал дрожать, испуганно глядеть по сторонам а потом садился прямо на пол, обхватывал колени руками и начинал плакать, как мальчишка и звать маму. Возможно, в тот момент он вспоминал совершенное им когда-то преступление или всего лишь хотел выругаться. Это было не важно, на все, что противоречило общественным нормам, его мозг отвечал лишь одной запрограммированной в него «ПМ-5» реакцией – страхом и ужасом. Но существовало около тысячной доли процента людей, на которых эта машина совершенно не действовала, в плане исправления, она лишь причиняла адские муки. Я был одним из этих «счастливчиков», но это не освобождало меня от процедуры - доктор Смитт считал, что со временем все получится и терпеливо ждал от меня реакции ужаса, показывая мне, после каждой процедуры, картинки из местной криминальной хроники, а когда не дожидался, раздосадовано кричал конвойному, чтобы тот заводил меня обратно в камеру. Проверить предположение доктора Смита о моем скором исправлении я не смог, - моя заявка на участие в программе «Реабилитация» была одобрена. Прямо во время очередной процедуры за мной пришла целая делегация людей в черной форме, с раскрытой пастью волка на спине, - эмблемой военного отдела корпорации «Биотек», которая сняла меня с кресла и повезла меня, странно улыбающегося и пускающего слюни дурачка, сначала на тюремный склад, где мне выдали сумку с моими личными вещами и старой одеждой, а затем, прямиком на транспортный корабль корпорации «Биотек». Двое, с автоматами наперевес, даже проводили меня до каюты, сняли наручники и втолкнули внутрь, и, дождавшись когда дверь опустится и заблокируется, загрохотали тяжелыми армейскими башмаками по металлической палубе корабля.
Я больше никогда не вернусь в федеральную тюрьму! Никогда! По крайней мере, пока я буду выполнять все условия контракта, а я буду это делать. Буду работать, как положено, лишь бы не возвращаться назад, в эту гребанную тюрьму! Прощайте, доктор Смитт, прощайте и испытывайте вашу хренову машину на других заключенных, а меня ждет оплачиваемая должность в корпорации «Биотек» и возможность начать новую жизнь после окончания программы! - это была единственная мысль, которая заставила меня впервые улыбнуться за последний год, и впервые не из-за действия машины. Вытянувшись на кровати, я забылся крепким и глубоким сном.
Я проснулся сам, меня никто не разбудил. Странно. Я уже настолько привык просыпаться под крик тюремного надзирателя, что, проснувшись, чуть было не вскочил с кровати, испугавшись, что не успею на утреннюю перекличку. Вспомнив, где я нахожусь, я успокоился.
- Алекс Джонсон, оденьтесь и пройдите на центральную палубу для получения дальнейших инструкций! – монитор на стене заговорил, видимо камеры наблюдения в каюте все-таки есть.
Дверь тихо зашипела, поднимаясь вверх. Когда я одевался, мне показалось, что мой комбинезон стал теснее. Озадаченный, я вышел из каюты.
- Алекс Джонсон, как замечательно! Стероид сделал свое дело, вы выглядите более крепким, чем во время вашей доставки сюда, это просто замечательно! - Ко мне подошел маленький толстенький человек в медицинской форме, и с интересом начал разглядывать меня. Я узнал этот шепелявый голос – этот человек дал мне пожевать еды перед стартом.
- Ой, простите я не представился, меня зовут доктор Герон Вополо, можно просто – Док. – Толстячок протянул мне свою пухлую ладонь.
-Я Алекс, впрочем, вы уже знаете, спасибо за вчерашнюю еду Док! – я принял рукопожатие.
- Алекс, сынок, вы сказали вчерашнюю? Ха-ха! Алекс, да вы ведь проспали целую неделю! Это, так сказать – маленький побочный эффект вакцины, но вы спали дольше всех. Вся группа уже давно в сборе, и я пришел, чтобы вас проводить к остальным, следуйте за мной.
Я последовал за Доком, с интересом трогая растительность появившуюся на моем лице, за целую неделю беспробудного сна.
- Док, а где охрана, конвой и вся прочая тюремная атрибутика?
- Зачем? Она необходима только на время старта, что бы инспекция убедилась, в том, что вы под надежной охраной. На время полета такой необходимости нет, вы с корабля никуда не денетесь. Вы будете работать все вместе, в одной группе, в течение пяти лет. Вы все прошли тестирование, будучи кандидатами, совместимость группы практически 100 процентная, а корпорация, в таких случаях разрешает нам увеличивать вашу свободу перемещения.
-А в чем подвох Док, что мешает мне убить вас прямо сейчас, сесть в аварийный шлюп и дать отсюда деру?- спросил я с интересом.
Док пристально посмотрел на меня, что-то прикинул, кивнул, словно разрешая говорить себе дальше:
-Алекс, во-первых, вы - не убийца, я читал ваше личное дело. Гипотетически вы можете убить человека, но должна быть достаточная мотивация. Согласно нашим тестам и исследованиям, вы никогда не сможете убить ребенка или старика. Даже если вам придется выбирать между их жизнью и своей. Кстати, в вашей пятерке имеется один убийца. Профессиональный военный, отсидел 10 лет, пока на него не обратили внимание работники «Биотек», но и он не убьет никого из своих, хотя, исполняя прямой приказ может.
-А во-вторых – спросил я.
- Во-вторых. Гм. Сынок, пока вы все спали на ваши руки надели парализующие браслетики, которые управляются центральным процессором. Куча камер слежения обеспечивает прекрасную видимость, и в случае нестандартной ситуации носитель браслетика всегда может быть парализован. Так, что вы все здесь в безопасности, даже от самих себя.
Док был довольно пожилым человеком, наверное, лет шестидясити, и судя по- всему редко покидал борт. Когда мы, наконец, вышли на центральную палубу он уже начал потеть и дышать как паровоз.
Мы вошли в открывшуюся дверь, Док жестом указал на свободное место у стола, за которым сидело четверо мужчин в одинаковых серых комбинезонах, таких же, как тот, что был на мне. Все они молчали, разглядывая меня, кто с интересом, кто с равнодушием. Я отметил про себя, что сидят они все совершенно спокойно, только один нервно теребил свою отросшую за время недельного сна жидкую бороденку и ерзал на стуле.
Когда я занял свое место, Док подошел к стене, на которой висел огромный монитор и с усмешкой объявил:
-Ну вот, теперь вся группа в сборе, мы можем начинать. Усаживайтесь поудобнее, познакомитесь позднее, а сейчас будет время шоу.
Док погасил свет и включил монитор.
На мониторе появилась центральное здание корпорации «Биотек». Здание было выполнено в виде сложнейшей многогранной конструкции, грани которой текли, изменяясь в округлые линии и терялись в других гранях. Это не было похоже ни на одну узнаваемую геометрическую фигуру, скорее все фигуры сразу слились в одну. Привычная нам архитектура просто таяла, в сравнении с этим колоссом, здание представляло собой огромнейший комплекс, размеры которого даже с экрана монитора завораживали. Это был город-здание, сердце корпорации «Биотек», в котором жило и работало почти 3 миллиона человек. Здание начало удаляться, сначала медленно, но затем все быстрее и быстрее пока не превратилось в узнаваемую эмблему корпорации – пирамиду, состоящую из одиннадцати шаров, с большим шаром вверху. Большой шар символизировал Землю, а десять маленьких число колониальных планет.
Затем началась хроника событий, которые сейчас описаны во всех школьных учебниках истории. Эпоха корпорации «Биотек» и скоростных межзвездных перелетов.
Замелькали кадры хроники тех лет.
- Корпорация «Биотек», была основана практически сразу же, после открытия скоростных межзвездных перелетов, в 2423 году. Скоростные межзвездные перелеты стали доступны благодаря открытию биолога и химика - Альфреда Хилтона. Альфред Хилтон, вместе с группой исследователей-колонистов в 2387 году добрался на Аид, ближайшую в то время от земли планету, на которой человек мог существовать практически автономно – атмосфера и климат Аида были идентичны земной.
Хилтон затратил почти тридцать лет на перелет. Колония обосновалась в районе Синего плато, ставшего исследовательским центром и местом жительства для Хилтона и его группы. Здесь Хилтон и совершил свое величайшее открытие, перевернувшее представление человечества о межзвездных перелетах.
15 июля 2396 Альфред Хилтон, исследуя одно из местных растений, росших в изобилии по всей планете, обнаружил, что оно состоит из «пыли», - вещества с невероятно сложной химической формулой, столь редкого и нужного на Земле, что над получением ничтожного количества «пыли» целые научно-производственные комплексы трудились в течение многих лет. «Пыль», добавленная в обычное космическое топливо увеличивала скорость корабля в несколько десятков раз. Себестоимость «пыли» позволяла использовать ее лишь в рамках глобальных национальных проектов.
Альфред Хилтон из одного куста этого растения, которое было впоследствии названо «мох Хилтона», смог получить «пыль» в количестве, на получение которого на Земле затратили бы тысячу лет. Он сумел создать совершенно новое топливо на базе «пыли», теперь скорость перемещения транспорта возросла в сотни раз. На землю корабль Хилтона вернулся за пять лет. В живых на борту находилось половина из двухсот стартовавших. Из корабельного архива и рассказов выживших стало ясно, что произошло:
Суровый и неприветливый климат Аида стал причиной многочисленных болезней, которые колонисты переносили очень тяжело. Воспаление легких, обычный грипп, и банальная простуда на Аиде оборачивались сильнейшими осложнениями. Повышенная гравитация стала тяжелым испытанием для утомленных длительным перелетом людей – требовалась длительная физическая подготовка.. Местная фауна оказалась на редкость хищной – только в первые несколько недель от местных хищников погибли десять человек, хотя вооружение колонистов и их прекрасная подготовка к высадке были на высоком уровне. Но самым тяжелым испытанием стала неизвестная ранее науке болезнь, связанная с местными растениями.
Во время работы на Аиде колония столкнулась со странной болезнью – многие из поселенцев, со временем, стали часто видеть галлюцинации, страдать от головной боли и терять сознание, зачастую прямо на своем рабочем месте, у некоторых начинались эпилептические припадки. Провалы в памяти и бредовые идеи стали обычным явлением. Затем начиналась полнейшая деградация человеческой личности. Через пять лет, после проявления первых галлюцинаций многие участники экспедиции оказались тяжело больны - неизлечимые душевные расстройства охватили их. Сам Альфред Хилтон скончался через 7 месяцев, с начала обратного пути, от сильнейшего эпилептического припадка в ноябре 2399 . В последствии выяснилось, что эффект был вызван «мхом Хилтона». Эту болезнь стали называть «аидовой чумой».
Сын Альберта Хилтона – Ник Хилтон, биолог по образованию и бизнесмен по призванию, в 2423 основал фирму «Биотек». Благодаря незаурядным предпринимательским способностям Ника, фирма стала быстро развиваться, дела у фирмы пошли в гору.
В 2456 в фирме «Биотек» был создан новый тип двигателя, который максимально использовал возможности «пыли» - теперь скорость кораблей возросла невероятно, - дорога до Аида занимала всего год.
К нынешнему 3550 году корпорация «Биотек» является основным поставщиком «пыли» на Землю и в обитаемые миры, производителем межзвездных кораблей и главным научно-исследовательским центром Земли.
Миллиарды рабочих мест стали доступны практически любому желающему. Сегодня 5 процентов трудоспособного населения Земли и всех обитаемых миров, так или иначе заняты на заводах, предприятиях, лабораториях и других рабочих местах появившихся благодаря корпорации «Биотек».
Потомки Альберта Хилтона до сих пор стоят во главе корпорации «Биотек».
Однако, сегодня на Аиде имеется ряд проблем, требующих скорейшего решения.
Сегодня, как и сотни лет назад, ученые всего мира не могут найти вакцину от «Аидовой чумы», но процесс производства «пыли» не прекращается ни на минуту.
Еще одним бедствием стало воздействие «мха Хилтона» на роботехнику, автосборщики не могут находиться в прямом контакте с «пылью», все, что связано с электричеством, вблизи «мха Хилтона» выходит из строя по необъяснимой причине. По этому сбор мха и переработка его в «пыль» может осуществляться только живыми людьми. Однако, полный цикл переработки мха на «пыль» занимает около пяти лет, что обуславливает трудности, с подбором персонала, который может успешно работать на Аиде.
Настоящей панацеей стали программы «Реабилитация», «Замена» и подобные им, созданные земным правительством, при поддержке корпорации «Биотек».
Заключенные тюрем, по собственному желанию смогли выбирать – будут ли они находиться в тюрьме на весь срок наказания, или же, заключить контракт с корпорацией «Биотек».
Сейчас на Аиде постоянно присутствует около пятисот тысяч человек. Из них, около двухсот тысяч – работники нашей корпорации, которые получили свое место благодаря правительственным программам.
Каждый из работников получает возможность стать полноправным членом общества, по окончании срока действия контракта. Каждому будет гарантировано право на медицинскую помощь и высокое денежное содержание до конца жизни. Современное оборудование позволяет свести практически до минимума воздействие «аидовой чумы» на человека. В случае внезапной болезни работника или несчастного случая, его родственники и близкие получат денежную компенсацию и страховые выплаты, которые смогут стать источником их безбедного существования на всю их жизнь.
Корпорация «Биотек» надеется на ваше желание работать на благо всего человечества!
-Это все полная чушь, ребята!- Док, отошел от стены, когда включился свет, и начал говорить. - Он выглядел очень возбужденным, - Вы даже не представляете какая это чушь! Эти кадры показывают всем новичкам! Это всего лишь верхушка того, что корпорация вам показывает. На самом деле, дела на Аиде гораздо хуже. Вы даже не представляете, какое дерьмо там сейчас творится! Ребята, я хочу сказать вам, что вы летите прямиком в ад. За годы службы я повидал тысячи таких как вы, глупцов, - которые посчитали, что они могут вот так все бросить и начать жизнь с чистого листа, когда закончится контракт. Каждый кто прошел «реабилитацию», навсегда останется потерянным для общества. Ему не нужны ни больные, ни сумасшедшие, прошедшие Аид, которые, к тому же были бывшими заключенными. Корпорация выплатит вам по возвращении лишь жалкие гроши, прожить на которые практически не возможно! Уровень медицинского обслуживания больных «чумой» даже на Аиде гораздо выше, чем на Земле, на Земле – вы никому не будете нужны. Если вам станет совсем плохо, вас бросят в психиатрическую клинику и максимум, что вам тогда светит – это утренние прогулки по выходным, под надзором санитаров. По моим подсчетам – лишь двадцать процентов участников «реабилитации» доживают до глубокой старости относительно здоровыми.
Но, раз вы выбрали программу «реабилитация», то в тюрьме вам явно жилось не лучше. Время подумать о правильности выбора будет у каждого, но шанса вернуть все назад вы уже не получите!
Но не будем об этом больше. Это все слова старого циника, возможно, все не так уж и плохо. Давайте-ка, я перейду к своим прямым обязанностям. Для начала я должен провести знакомство вашей группы. Давайте этим и займемся. - Док немного успокоился.
- Вот вы, - Док указал на огромного мужчину, сидевшему слева от меня. Мужчина был очень высоким и очень широким, его нос, похоже, был сломан не раз, а лысая голова сидевшая на толстенной бычьей шее была испещрена мелкими шрамами. Интересно, почему я сразу не обратил внимание на его лицо? - Левой половины лица у него практически не было, - её занимал сплошной шрам, видимо, след от химического ожога. Глаза его были молочного цвета и почти сливались с белками, только узкие, черные точки зрачков показывали, что его глаза видят. Его левый глаз выглядел тускло и безжизненно, но правый, сидевший под широкой надбровной дугой смотрел на Дока так пристально, словно этот великан мог видеть его насквозь. -Вы, Джон Трап, если я не ошибаюсь?- спросил Док у великана, тот медленно кивнул.
- Отлично, за что вы сидели на Земле, Джон? – спросил Док.
Великан медленно встал и ответил:
- Выполнял приказ командования. При разгоне демонстрации у завода «Биотек» в Нью-Мехико мой взвод открыл огонь по протестующим, было убито пять тысяч человек из мирного населения. Власти хотели замять конфликт, они организовали показной процесс, на котором меня и еще пятнадцать моих сослуживцев приговорили к пожизненному сроку. Я отсидел десять лет и решил подать заявку на «реабилитацию». Она была одобрена.
Джон продолжал рассказывать, но я его не слушал.
…Дорогой, во сколько ты сегодня будешь дома? – с экрана коммуникатора на меня смотрит, улыбаясь, Джейн. Она стоит на кухне и что-то готовит.
Я улыбаюсь ей и отвечаю: - наверное, около девяти, а что случилось?
- Ничего, а ты не забыл, какой сегодня день? – она пытается казаться безразличной, но ей это плохо удается. Конечно же, я знаю, что сегодня наша вторая годовщина и поэтому подготовил для Джейн шикарный подарок. Но виду не подаю:
-Джейн, дорогая, я еще собирался с друзьями в бар заскочить, на пару часиков, надеюсь, ты не обидишься? Ладно, все у меня нет времени я побежал, увидимся вечером!
Я выключаю коммуникатор, открываю ящик стола и достаю два билета на недельный круиз по лучшим курортам Земли, для меня и Джейн, и ключи от своего флайера. Выбегаю из кабинета, на ходу продевая руки в рукава пальто, вижу как неодобрительно на меня смотрит мой начальник, мистер Саливан, кидаю ему:
– мистер Саливан, я на недельку исчезну, выпишите мне отпуск, вы же обещали мне неделю отпуска!
Не дав ему опомниться, выбегаю из офиса, прыгаю в флайер, и, набирая высоту, довольный своим планом, с дикой скоростью лечу домой, к моей Джейн…
Я огляделся, что это на меня нашло? Как это я так отвлекся? - Док уже разговаривал с двумя парнями, очень похожими друг на друга, я видимо, пропустил их «выступление», задумавшись. Странно, раньше такого никогда не было.
-Хорошо, Тони и Андреас, можете сесть. Теперь ваша очередь.- Док повернулся к парню, который все время нервно оглядывался по сторонам, глядя то на нас, то на Дока, то на свои руки.
-Я, Вик Овербах, я, отсидел м...м…м пять лет в федеральной тюрьме, – парень говорил взволнованно, точно школьник у доски. Он был невысокого роста, худощавый и слегка сутулый. Каждый его жест передавал некую нервозность, мне показалось, что он очень напуган.- меня посадили за э…м… я… э-э… ограбил банк, в общем.
Мы все удивленно посмотрели на этого щуплого парня, который, наверное, даже в гриме бы, никак не походил на дерзкого налетчика. Вик заметил наши удивленные взгляды и нервно рассмеялся, - ну вы не подумайте, я не головорез, я вообще-то инженер и работал в этом банке. Я э...м имел допуск к системе безопасности банка и м…м вобщем я как-нибудь потом расскажу вам: как я это сделал. Хорошо?
-Вик, не волнуйтесь, пожалуйста. Как вы осуществили ограбление, расскажите действительно потом. Садитесь. - сказал Док с улыбкой и перевел взгляд на меня. – Теперь ваша очередь, Алекс. Поведайте нам вашу историю.
Я встал и начал, не торопясь, рассказывать:
- Меня зовут Алекс Джонсон. Я был осужден на двадцать лет за преступление, которого не совершал. Конечно, это звучит так банально, но, самое смешное в том, что на самом деле так оно и есть. Меня обвинили в хранении целого армейского арсенала, которого хватило бы, чтобы вооружить человек сто и в подготовке теракта. Я сдавал небольшое складское помещение в аренду одному своему знакомому, который, как выяснилось позже, являлся одним из лидеров радикального движения «За Свободу!» и готовил небольшую армию. Я был в курсе того, что на складе проходят какие-то собрания, но мне было на них совершенно наплевать. Как-то я заехал на склад, за каким-то хламом, как раз во время очередного собрания. Когда я собирался открыть дверь, меня сзади оглушили охранники и затащили внутрь. Когда я очнулся, то увидел людей, которые возбужденно кричали и спорили о чем-то. Мой знакомый, видимо, сразу узнал меня, потому, что уже оживленно доказывал толпе, что мне можно верить и что я - «надежный» человек. Меня решили не трогать и отпустить, я уже готовился уходить, когда на склад ворвался особый отряд государственной полиции, разнося в щепки все и всех, кто был внутри. Выжили пятеро, я уцелел чудом, так как мне дымовой шашкой попало прямо в голову, и я упал сразу же. Еще до начала стрельбы. Меня арестовали, разбирались не долго, дали двадцать лет и обязанность пройти обязательные исправительные процедуры. Вот так я оказался в тюрьме. Сидел себе спокойно и проходил исправительные процедуры. Начал было уже подумывать о самоубийстве, но выручил случай - один агитатор из «Биотек», как-то любезно предложил нам, во время одного из обедов в столовой, поучаствовать в программе «реабилитация», так красиво расписав «прелести» почти свободной жизни на Аиде, что я решил принять его предложение. Теперь я здесь.
Когда я закончил, все смотрели на меня, Джон Трап улыбался, Тони и Андреас смотрели сочувственно, а Вик Овербах сидел, открыв рот. Я просто стал жертвой стечения обстоятельств. Да-да! Как в дешевом фильме! Только амнезии не хватает. Я сел на место и почувствовал, как закружилась голова, и возникло ощущение, будто я падаю в бездонный колодец.
Я ненавидел вспоминать то, что угнетало меня, но сейчас воспоминания не оставляли меня. Они облепили меня, как назойливые мухи и я никак не мог от них уйти. Я опять вспомнил, как в одночасье я потерял своих близких, свою девушку, свою работу и свою нормальную человеческую жизнь. Какое это было потрясение для меня, обычного гражданина. Меня выдернули из моей привычной среды обитания и посадили в новые, невыносимые условия. Мною занимался особый отдел полиции - меня пытали, пытаясь узнать от меня хоть что ни будь, про это гребанное радикальное движение. Я вспомнил, как меня на первом допросе избивали трое здоровенных детин, - они сломали мне семь ребер, спинывая об меня свои ботинки. Мне сломали нос, ударив головой об стену. Так ни чего и не узнали. Я сидел, сплевывая на пол кровь и осколки зубов и кричал им снова и снова:
- Кретины! Я же ничего не знаю! Я оказался там случайно!
Но карающий механизм «правосудия» был уже запущен. Наверняка они знали, что я не виновен, но признать свою ошибку для них означало бы необходимость выпустить меня - и тогда разгорелся бы сильный скандал. Мое дело было полностью сфабриковано, от начала и до конца.
В федеральной тюрьме сиделось не сладко, там было чертовски тяжело, но я как-то удивительно быстро привык ко всему. Самым тяжелым был первый месяц, дальше стало легче. Дни в тюрьме текли медленно и вязко, как кисель, иногда начинало казаться, что за ты один день прожил, наверное, целую неделю.
Вот я опять в своей камере. Один. Слышно шипение поднимающейся двери, входит доктор Смит и его свита из санитаров и надзирателей. Время процедур. Я сопротивляюсь, меня ударяет разрядом, санитары волокут меня к Машине, под пугающие рассуждения доктора Смита о пользе исправительных процедур. Голос его эхом отдается по тюремному коридору:
- Алекс, поверь мне, когда ты пройдешь все процедуры, ты изменишься настолько, насколько я этого захочу! Ты забудешь все то, что я посчитаю ненужным, твоя личность полностью изменится, ты станешь новым Алексом, и этот Алекс станет самым послушным гражданином, самым честным, самым ответственным. Ты, для меня - глина, из которой я слеплю то, что мне понадобится. Прежний Алекс никому, никогда уже не будет нужен, ты должен радоваться тому, что стал материалом для меня. Ты исправишься Алекс, исправишься рано или поздно…
Я вздрогнул и очнулся, меня тошнило. Воспоминания, кажется, исчезли, однако еще некоторое время я слышал обрывки фраз доктора Смита в своей голове. Когда это странное состояние прошло, я огляделся по сторонам - я лежал на кровати, а витавший повсюду запах антисептиков говорил о том, что нахожусь я, видимо, в медицинском отсеке. Совсем рядом, спиной ко мне сидел Док за рабочим столом и что-то торопливо высчитывал на своем наручном компьютере, проводя странные манипуляции с медицинскими приборами, разложенными в хаотическом беспорядке по всему столу. Я медленно привстал и борясь с тошнотой спросил Дока:
- Что со мной произошло Док, я как будто выпал из реальности на некоторое время?
Док оглянулся, пару секунд посмотрел на меня и возбужденно заговорил, продолжив энергично ковыряться в своих приборах:
- Алекс, вы здесь уже около семи часов. Пока вы были без сознания, я обследовал вас, чтобы узнать причину вашего странного состояния. Вы не поверите, что я обнаружил, - сейчас Док был похож на ребенка, который с восторгом рассказывает родителям о новой игрушке, - я просто поражен - мои исследования показывают, что ваш организм не принимает набор антител, которые смогут ослабить течение «чумы», в случае возможного заболевания, и, судя по всему - ваш иммунитет борется с этим набором, как с болезнью, такое я встречаю впервые. Видите ли, Алекс, эти антитела близки по своей структуре с теми, что вырабатываются в организме человека, заболевшего «чумой», и они по-хорошему должны были прижиться у вас. Однако что-то идет не так и антитела странным образом расщепляются, синтезируя новый белок во взаимодействии с вашими лейкоцитами. Этот белок содержит ряд веществ, которые в больших количествах могут вызывать различные состояния, начиная от галлюцинаций, вплоть до необратимых сбоев в работе коры головного мозга. Так что все ваши проблемы из-за этого белка. Теперь нужно решить, что нам делать дальше. - Док поморщился и продолжил - по инструкции я должен докладывать обо всех непредвиденных ситуациях руководству программы, но мне чертовски не хочется этого делать, потому что связываться с медицинским отделом «Биотек» у меня нет ни малейшего желания. Эти бюрократы выпьют у вас и у меня всю кровь, проводя свои бесконечные проверки, опросы и медицинские исследования. Я думаю, что сам смогу справиться с исследованием вашей аномалии, Алекс, а по окончании просто отправлю им готовый отчет. Однако, теперь я буду усиленно наблюдать за вами, и поэтому вам придется некоторое время помогать мне в моих исследованиях, договорились?
- Спасибо Док, я ваш должник! – с благодарностью сказал я, - И мне не очень бы хотелось опять становиться объектом для исследований какого-нибудь хмыря из медицинского отдела, но вам, думаю, я могу доверять!
- Хорошо, с достаточной долей вероятности можно утверждать, что кризис, видимо, миновал, и ваши обмороки больше не повторятся, так что вы можете идти к себе в каюту. Возьмите этот наручный процессор, я раздал такой же всей группе. Тут карта корабля, связь со всеми, включая меня, и уйма других функций, в общем, разберетесь сами. А сейчас мне предстоит интереснейшая работа с вашим материалом, думаю спать мне сегодня не придется! - Док протянул мне процессор, и продолжил ковыряться в своих приборах. - процессор был выполнен в виде тоненького серого, прямоугольного пластикового листа, свернутого в трубочку, сам лист являлся и дисплеем, и компьютером, и сенсорной панелью. Я развернул лист, приложил его к запястью и почувствовал, как тот приклеился, и, зарядившись от тепла моего тела, заработал. Я приложил к нему указательный палец, как требовалось на дисплее, и получил разрешение на пользование. Выбрав в меню карту корабля, я легко добрался до своей каюты. Я зашел внутрь, немного посидел, глядя на серые стены моей каюты, затем взял бритву и полотенце – надо было избавляться от щетины, да и освежиться под душем не мешало бы, если учесть, что я там не был неделю, благодаря этой Доковской вакцине - и отправился искать душевую. Уже чистым и гладким, я возвращался обратно, когда процессор завибрировал, и на нем появилось лицо Дока:
- Алекс, сегодня у вас всех был тяжелый день, я думаю, что вы заслужили отдых. Можете лечь спать или прогуляться по кораблю, если захотите. Захочется поужинать - наберите заказ на вашем процессоре и вам её принесет авторазносчик. С завтрашнего дня, у вас начинается подготовка к работе на Аиде, будьте готовы. Если что-то понадобится - я у себя в каюте, если вам снова станет плохо - вы всегда можете вызвать меня. Спокойной ночи! – Док отключился.
Я, следуя совету Дока, решил прогуляться по кораблю, перед сном. Я не торопясь, шел по коридорам, наслаждаясь этой небольшой прогулкой и осматривая все интересное, что попадалось мне на глаза. Корабль был относительно небольшим, для транспортника, поэтому коридоры в нем были узкими, а потолки низкими. Чувствовалось движение воздуха в коридорах - вентиляционные отверстия круглосуточно работали, очищая воздух от углекислого газа. Лампы дневного освещения работали на полную, и мне казалось, что сейчас - полдень, хотя счет времени на корабле я совершенно потерял. Уборкой на корабле, похоже, давно не занимались, потому что почти везде на полу, вались куски пластика, пустые картонные коробки и упаковки от армейских пайков. И везде один и те же, унылые серые стены. Я прошел вниз две палубы, осмотрев их почти полностью. Ничего интересного на них, я не обнаружил, поэтому теперь бессмысленно шатался по кораблю, засунув руки в карманы комбинезона и думая о предстоящей работе на Аиде.
Док сказал, что там будет очень тяжело. Но явно не так тяжело, как было в тюрьме. Чем мы будем там заниматься? Какие там могут быть проблемы? Задумавшись, я вышел к спуску на третью палубу. Когда я начал спускаться вниз по ступеням, то почувствовал, что парализующий браслетик на руке предупредительно завибрировал, а на потолке зажужжали камеры наблюдения, поворачиваясь в мою сторону. Знакомый синтезированный голос со стены заговорил:
– Алекс Джонсон, вы не имеете права доступа на нижнюю палубу. Вы обязаны немедленно покинуть эту территорию, иначе вы будете парализованы. У вас есть десять секунд…девять секунд…восемь…
Я решил не искушать центральный процессор, и быстро поднялся обратно. Заинтересованный этим запретом на посещение третьей палубы, я шел по коридору, обратно к себе. Я собирался набрать Дока, чтобы тот мне все объяснил, как вдруг услышал сзади:
- Эй! Как там тебя, Алекс? Постой! - я обернулся и увидел Джона Трапа, тот, не спеша, шел ко мне, я еще раз удивился его размерам – он был выше меня на целую голову, хотя я был далеко не маленького роста, а в плечах он был настолько широк, что казалось, будто коридора ему мало. Всем своим видом, он напоминал мне какого-то мифического демона. А шрам на лице и его бесцветные глаза, как у призрака, делали его просто воплощением ужаса. Я остановился и развернулся в его сторону.
- Не спится?- спросил Джон Трап, смотря на меня так, словно хотел прожечь насквозь. Он медленно приближался, неотрывно глядя мне в глаза.
- Я вижу не мне одному. – Я остановился и настороженно посмотрел на него, не зная чего ожидать от этого верзилы.
Тот подошел ко мне почти вплотную, навис надо мной, словно скала, и, не отводя меня своих бесцветных глаз, угрожающе заговорил хриплым басом: – Я так понял, ты тут самый любопытный? - Все дрыхнут в своих кроватках, а ты тут разгуливаешь по всему кораблю и ищешь себе неприятностей на задницу! Иди спи парень, и не мешай спать другим! Если ты думаешь, что можешь вот так разгуливать, пока все спят, то я тебя разочарую – если ты сейчас пулей не рванешь к себе в каюту, то я тебя по стене размажу. Ты мне сразу не понравился!
Я посмотрел на его руки и увидел, как его огромные кулаки сжимались и разжимались, словно он хотел устроить мне взбучку. На несколько секунд, мне стало не по себе, но в следующее мгновение, я все понял.
Джон Трап, когда-то был офицером, да и оставался им - никакой срок не убил бы в нем офицера. Он был человеком с хорошим образованием и высоким уровнем интеллекта, раз он попал на «Реабилитацию», он не настолько глуп, что бы забывать про парализующий браслет. Здесь - он физически не может причинить мне вреда – стоит ему попытаться ударить меня, как его моментально парализует. Но главное, - Джон Трап командовал взводом, и не понаслышке знал, что такое солдатское братство, чувство ответственности за своих подчиненных, с которыми он наверняка проходил и огнь, и воду. Такие, как он, никогда не опускаются до уровня тупого вышибалы. Видимо, он просто проверял меня, проверял своими странными методами. Я расслабился и улыбнулся, когда понял всю комичность ситуации. Джон, увидев мою реакцию, громко расхохотался:
– Алекс Джонсон, - ты первый, кто не наделал в штаны, после моего маленького теста! Ты самый смелый, из всех гражданских хлюпиков, которых я встречал. Я всегда проверял подобным образом свое пополнение, и именно поэтому мой взвод всегда выходил из боя с минимальными потерями. Я думаю, мы с тобой поладим!- Он протянул мне свою огромную руку.
- А ты Джон, самый страшный из верзил, которых мне доводилось видеть, тебе только вышибалой и работать! – я едва обхватил его ладонь – настолько она была широкой.
- Между прочим, кроме военной подготовки, у меня диплом по социологии и психологии. Так, что должность вышибалы меня не устраивает. Просто, Господь Бог наградил меня незаурядной внешностью, которую сделали еще незаурядней несколько военных кампаний, так что я на тебя не в обиде.- Джон сделал паузу, задумавшись, затем продолжил - А вот тот парень, Вик, похоже, немного перепугался, – я проверил его, пока мы сидели на главной палубе и ждали, когда тебя приведет Док, после недельной спячки. Он потом весь трясся, как осиновый лист. С ним придется тяжело, это почти наверняка. Он не сможет выдержать Аида, я прекрасно осведомлен об этой чертовой планете. Но пока не будем об этом, - тебе ведь, интересно узнать про мой маленький спектакль? – спросил Джон, неожиданно сменив тему. Сейчас, мне не хотелось задавать ему лишних вопросов, и я согласился.
Джон улыбнулся и уселся на одно из нескольких обшарпанных пластиковых кресел, стоявших в узком коридоре, и, дождавшись пока я последую его примеру, начал излагать суть своего теста:
- эту проверку придумал Александр Македонский, великий завоеватель прошлого, я думаю, ты знаешь, кто это такой – я кивнул, так как был неплохо осведомлен о древнейшей земной истории, - Так вот: человек, который собирался занять одну из высших должностей в империи Александра Македонского должен был пройти испытание. Его кидали в клетку со львами или иными хищниками и смотрели на его поведение. Если человек бледнел от ужаса, – то он, по натуре своей – трус, который недостоин принимать участия в делах великой империи. Но, если человек краснел, от страха, то он считался достойным занять руководящий пост. Такая, вот, была древняя проверка на стрессоустойчивость, самое интересное, что с точки зрения официальной науки её результаты, почти полностью, были правдивыми. Тебе, Алекс, знакомо ли это?
Я с интересом слушал этого человека, убеждаясь, что передо мной сидит не просто огромная груда мышц и закостенелый вояка, а вполне нормальный человек и довольно интересный собеседник. Я понял, о чем он меня спрашивает, и ответил:
- Социальные методы проверки человека человеком, на его выживаемость существовали всегда, Джон. Все мы сталкивались с подобным. Например, - в детстве, когда, товарищ шутливо пытался отобрать у тебя твою любимую игрушку, и отступал, увидев твой агрессивный вид и решительный настрой. На самом деле за невинной шуткой скрывался хитрый механизм,- если ты позволял забрать ему твою игрушку, без применения силы, то ты становился для него - слабее его, поэтому, он начинал подсознательно чувствовать свое превосходство и постоянно проверять это на тебе.
Так происходит и в подростковом возрасте, - достаточно вспомнить уличные банды.
Особенно сильно проверка выживаемости выработана в тюрьме. Я сталкивался с подобным всегда, иногда наблюдая со стороны, иногда становясь участником.
Нас проверяют везде и всегда, даже в обычной жизни, даже твои сослуживцы, коллеги, соседи, даже твои близкие подсознательно проверяют тебя, прощупывая твою способность выживать. Вопрос в том сможешь ли ты повести себя правильно, научившись видеть человека в этой новой роли и признать, если ты достаточно силен, что человек, по сути, - недалеко ушел от животного? Он просто научился маскировать свои инстинкты, чтобы выжить в обществе. И поняв это, сумеешь ли подчиниться общественной морали, жертвуя возможностью ее использования в своих личных целях? Если сможешь – тогда ты - человек, а если нет, то ты - останешься обычным интеллектуальным животным, видящим смысл жизни лишь в том, чтобы желудок был всегда полон!
Джон задумчиво посмотрел на меня, и произнес:
- Алекс, я думаю, ты не всегда был таким. Все-таки это тюрьма сделала из тебя озлобленного циника, но не все еще потеряно. Я отсидел десять лет и не сломался, не озлобился на весь белый свет, а ты, отсидев, всего год стал таким. Надо будет заняться тобой и привести тебя в чувство, пока еще не поздно!
Я не хотел вмешательства в свое и так шатавшееся, в последнее время, мировосприятие и поэтому перевел разговор в другое русло, спросив Джона о том, как он оценил меня через свой тест, втайне надеясь, что тогда, я не побелел, как мел.
- Когда я подошел к тебе и начал свой маленький эксперимент, - ты, Алекс, покраснел, твои зрачки заметно сузились, дыхание участилось, кулаки сжались, а корпус наклонился вперед – ты был готов и к защите, и к нападению. А ведь ты не сделал ни того, ни другого, сумев правильно угадать мои намерения, значит - от страха и волнения, ты не потерял контроль над собой, сохранив при этом, способность логически рассуждать, правильно угадав мои намерения. Так, что ты вполне отвечаешь моим требованиям к пополнению, и будь ты прислан ко мне во взвод, я бы с радостью принял тебя!
Мы беседовали с Джоном еще около часа, сразу найдя общий язык и темы для разговора. Джону было сорок семь лет, раньше он был майором специального подразделения «Антарктик», которое задействовалось только в самых сложных и опасных случаях, начиная от подавления мятежей, спасения заложников и заканчивая разведкой и проведением государственных переворотов. Джон имел бесчисленное количество ранений, постоянно был на волоске от смерти, участвовал в операции по свержению режима независимости и возвращению земной власти на Ретте-1, одной из земных колоний, прошел две военные кампании. Он имел множество наград, поощрений и мог бы продолжать свою карьеру и дальше, но события в Нью-Мехико внесли свою лепту в его жизнь, - пять тысяч человек было убито, при попытке приблизиться к радиоактивным цистернам завода корпорации «Биотек», крупнейшего на североамериканском континенте, по производству ионного вооружения. На ту демонстрацию, пришло около пятидесяти тысяч человек. Первоначально мирная акция протеста, внезапно обернулась попыткой захвата завода. Взвод Джона сразу был поднят по тревоге. Акция была тщательно спланирована. По словам Джона, среди протестующих оказалось небольшое число хорошо подготовленных террористов. Прикрываясь щитом, из мирного населения, подготовленные люди, стоявшие в задних рядах, неожиданно открыли огонь по спинам протестующих. Передние ряды в панике бросились на ограждение завода, сметая полицейских, которые не решались стрелять в мирных граждан. Взводу Джона нужно было моментально устранить суматоху, так как давка уже начиналась в непосредственной близости от цистерн с радиоактивным материалом. Террористы выстрелами гнали людей прямо к этим цистернам, рассчитывая, затесавшись в толпе, подорвать хотя бы одну из них, и тогда, все живое, в радиусе целого города, было бы заражено. Джон получил приказ уничтожать всех, кто подходил к цистерне ближе, чем на сто метров. Так он мог бы перестрелять все пятьдесят тысяч человек, однако он послал в тыл толпе половину своих бойцов, которые начали искать и уничтожать террористов. Пока местные военные разобрались, что происходит, и стали помогать, догадавшись, что угроза идет с тыла, уже пять тысяч человек было убито взводом Джона, возле радиоактивных цистерн. В последствии выяснилось, что террористы не собирались уничтожать завод, а лишь создали иллюзию нападения, специально подставляя военных и власти, надеясь, что убитых будет гораздо больше, что, в случае успеха, позволило бы им поднять на бунт весь город. Властями, с целью сохранения спокойствия в мегаполисе, было принято решение спустить всех собак на подразделение «Антарктик», так как именно его бойцы убивали мирных жителей. О том, что это был единственный выход и что жертв, могло быть гораздо больше, не пошли сразу Джон в тыл половину взвода, никто и слушать не хотел. Жадные до сенсаций журналисты, сразу же подняли скандал, о том, что спецвойска безжалостно уничтожают мирное население. Был организован военный трибунал, где Джон принял всю ответственность на себя, однако еще пятнадцать человек из его взвода осудили вместе с ним, приговорив к смертной казни. Однако стараниями начальства Джона, которое всегда помнило прошлые заслуги «Антарктик», смертная казнь была заменена на пожизненный срок. Джона перевели в федеральную тюрьму, однако, исправительных процедур он миновал, по ходатайству одного из генералов, сохранив свою личность.
Еще, я расспросил Джона о тех двух парнях из нашей «пятерки», Тони и Андреасе, - оказалось, что эти парни были братьями. Они родились и выросли на Земле, на окраине одного из обычных мексиканских городков. Братья Карреро, - такая была у них фамилия, с самого детства занимались преступным ремеслом, они оказались очень сообразительными и ловкими, поэтому очень быстро добились признания в местном криминальном сообществе. Вот пример того, чем они зарабатывали на жизнь: Братья внедрили в небольшое предприятие, по производству табачных изделий, парочку специально подготовленных людей. Те, согласно инструкциям братьев, вели двойную бухгалтерию и проводили такие хитрые манипуляции с налогами, что за два года своей «подпольной» деятельности сумели полностью разорить это предприятие. Еще, братья Карреро создали небольшой бойцовский клуб, в котором проходили запрещенные бои. Так же, им принадлежало несколько игорных и развлекательных заведений.
Их способность к планированию и чутье на опасность, всегда позволяли им уходить от проблем с полицией и конкурентами. Но так получилось, что однажды их конкурентом в игорной индустрии, стал сам мэр их городка, который, заодно являлся и руководителем крупного преступного сообщества. Мэр приложил все свои усилия, чтобы избавиться от братьев Карреро раз и навсегда, так как те, в силу неизвестных причин, не шли с ним на контакт и не желали вести никаких переговоров. После ряда неудачных покушений, он обратился к своим высоким знакомым в окружную полицию. Когда за дело взялась полиция округа, то братьям пришлось попотеть. Но тягаться с ней, братья не могли. Их выследили, арестовали и раскопали на них все, что братья желали скрыть. Своей вины Карреро не признали, наняли целый штат дорогих адвокатов, но этого было недостаточно, - им дали по тридцать лет каждому. Из тюрьмы братья несколько раз пытались бежать, подкупая надзирателей, но неудачно. Отсидев пару лет, они решили подать заявку на «Реабилитацию», которая была успешно одобрена. Получалось, что из нашей «пятерки», только братья Карреро были прочно связаны с преступным миром, являясь матерыми преступниками. Что ж, тем не менее, они были с нами в одной группе, а группы всегда подбираются по максимальной совместимости, так, что мы должны будем сработаться.
Еще немного поговорив с Джоном, я отправился спать, так как веки уже начали слипаться, и я уже не мог нормально соображать. Завалившись на свою кровать, я устало сообразил, что нахожусь в полете уже больше недели, а значит остается еще три недели, и уже, почти, вот - все мы дружно вкалываем на благо корпорации «Биотек» на Аиде, целых пять лет, получая по окончании программы, право на новую жизнь. Пять лет неизвестно чего, могли бы сразу сообщить, чем нам придется заниматься, чертовы бюрократы! Док сказал, что завтра начинается какая-то подготовка, может там выяснится, как будет проходить наше ближайшее, на пять лет будущее?
На наручном процессоре, я выбрал карту корабля, увидел, что пять красных точек находились на одной палубе - в каждой каюте по точке, значит, все были у себя и, видимо, уже крепко спали, чем я, собственно, тоже решил заняться, и едва только снял комбинезон, как моментально отключился.
- Все готовы? - в шлеме послышался голос Дока
Я еще раз проверил, надежно ли на мне сидит термоскафандр: опустил пластиковое стекло шлема, вдохнул-выдохнул, как учили на занятиях, почувствовал, как за спиной заработала система подогрева воздуха. В термоскафандре с каждым вдохом становилось все жарче, на лбу уже выступил пот и я поспешил ответить: – Алекс Джонсон готов! Док, открывайте шлюз, а то я уже начинаю вариться!
- Джон Трап готов!
- Тони Карреро готов и уже весь мокрый от пота! Док, открывайте уже!
- Андреас Карреро готов! Откройте шлюз, Док!
Только Вик Овербах стоял и возился со своим шлемом, то опуская стекло, то снова его поднимая, видимо ему что-то не понравилось.
- Вик, что там у тебя? - Док уже готовился открыть шлюз.
- Я готов, но не могу дышать таким горячим воздухом, он ведь мне все горло обжигает! - прогундел он, едва только закрыв шлем - нет, ну точно не могу! – И он опять открыл стекло и начал блаженно вдыхать и выдыхать прохладный корабельный воздух.
Док начал злиться:
- Я сейчас просто молча открою шлюз, и ты сразу себе лицо обморозишь, если будешь ковыряться! Да закрой ты, наконец, это чертово стекло и стой спокойно! – Дождавшись, когда Вик собрался с силами и опустил стекло, док подошел к шлюзу, набрал на нем код и торжественно объявил:
- Наш выход. С прибытием на Аид, ребята!
Как только выходной шлюз раскрылся, по нам ударила волна такого сильного ветра со снегом, что все мы непроизвольно отшатнулись. Док, заметив наше нежелание выходить, первым направился к выходу, скомандовав:
-Вперед! Спускайтесь по трапу по одному, и крепко держитесь за поручни и смотрите под ноги, тут сильный ветер и очень скользко!
Осторожно, ступая друг за другом, мы начали подходить к трапу, держась за поручни. Ветер дул с такой силой, что казалось, будто он может с легкостью сбить человека с ног. Дальше семи метров, впереди себя ничего не было видно – стояла сплошная белая пелена, потому что снег тут был какой-то особенный. Мелкие белые снежинки были очень легкими и, в тоже время, прочными, поэтому особо не слипались между собой и легко взлетали в воздух, подхваченные сильным ветром. Даже под ногами снег хрустел как-то по особенному, как будто идешь по песку, а не по снегу. Трап оказался очень скользким, первым в этом убедился Вик Овербах, который резво начал спускаться сразу же после Дока. Он уже почти спустился, когда нога его вдруг соскользнула со ступеньки и весь оставшийся путь, он проехал на своей заднице, что с учетом повышенной гравитации наверняка было очень болезненно. Пока Док помогал Вику подняться и проверял, не сломал ли себе чего этот бедняга, мы все осторожно, шаг за шагом, спустились на заснеженную поверхность Аида, собрались в кучку и стали ждать дальнейших команд.
Почти сразу же перед нами возник отряд черных скафандров, за зеркальными стеклами лиц их не было видно, зато на груди каждого была хорошо заметна эмблема корпорации «Биотек» и большой белый номер. «Скафандры» окружили нас и взяли на прицел своих ионных ружей. Док представился:
- Я - Герон Вополо, программа «реабилитация», рабочая группа S7!
Никакого ответа не последовало, только один из «скафандров» начал показывать пальцем то на нас, то на свою голову. Ничего не было слышно. Посмотрев, как мы пожимаем плечами, «Скафандр» перестал жестикулировать. Док снова повторил: Меня зовут - Герон Вополо, программа «реабилитация», рабочая группа S7, куда нам проследовать?
В шлеме что-то зашипело, затрещало, и я услышал:
-…Вроде этот…сейчас проверим…Вы рабочая группа S7? Руководитель представьтесь и назовите свой код.
После того, как Док уже в третий раз представился, назвал верный код, один из «скафандров» с номером пять, отделился и подошел к нам ближе, в голосе его слышалось недоумение:
- Почему вы используете неправильные каналы для связи? Они уже давно не используются, если не хотите что бы вас тут всех перестреляли - настройтесь на нужные!
Док зашевелился, производя какие-то манипуляции и тут внезапно нам в уши ударило так, что мы все чуть не оглохли:
….маме своей будешь указывать…пятая посадочная площадка свободна…C6 принято…Вход на станцию открыт, прибытие транспорта снизу через два часа…Эй Марк, вы там разобрались, почему молчит тот транспортник?... группа S5 только что прибыла на станцию…Патруль где ваши орлята?...
Громкость спала, став гораздо тише и, мы услышали извиняющийся голос Дока:
- Прошу прощения, за эту маленькую техническую неувязку, я, видимо перепутал коды, но теперь когда все в порядке и эта неувязочка разрешилась - мы в вашем распоряжении, - тут Док, подошел почти в плотную к номеру пять, - кстати, у меня вопрос - почему ваш голос кажется мне таким знакомым, номер пять?
Пятый номер рассмеялся, отключил отражатель на стекле шлема, так что стало видно его лицо - Док, это же я Марк! Я всегда говорил, что Аид прожег твои мозги насквозь, и тебе не стоит продолжать свою работу! А я смотрю - ты все еще в строю, сколько лет мы уже не виделись, Док?
Док тоже рассмеялся, подошел к Марку и они обнялись, - двадцать лет, Марк, целых двадцать лет, черт, как быстро летит время! Док развернулся к нам,
- Парни это Марк, двадцать пять лет назад мы, с Марком в составе такой же, как и у вас - пятерки прибыли на Аид, для того, чтобы пройти программу «Реабилитация». Однако, так сложилось, что наша реабилитация немного затянулась и мы совсем не торопимся все бросить, и зажить на Земле или какой-нибудь колониальной планетке жизнью обычных пенсионеров. Я думаю мы еще побудем в строю!
Вик Овербах сразу задал вопрос, который возник у нас всех, но спросить который, пока никто не решался, обдумывая услышанное – Разве вы тоже - бывший заключенный, Док? А за что вы сидели и почему…
Его прервал жуткий рык, раздавшийся сначала метрах в двухстах от нас, затем все ближе и ближе, рычание было таким сильным, что мы отчетливо слышали его даже через наши термоскафандры. За пеленой снега мы не видели, что именно там происходит, но я готов был поклясться, что рычит зверь. Отряд, среагировал в ту же секунду, - они развернули свои ионные ружья в том направлении, откуда раздавалось рычание и приготовились. В шлемах мы услышали предупреждение Марка – Так, новички скучкуйтесь-ка поплотнее, и стойте смирно, сюда идет амир, представитель местной фауны, они тут частые гости, так что - не переживайте и не паникуйте! Не успел он закончить, как уже совсем близко от нас раздалось такое жуткое и громкое рычание, что мы сразу сдвинулись плотнее, и я думаю не только из-за просьбы Марка. – Так, Билл и Сони огонь по моей команде, остальные - поддержка! Приготовились, - мы все замерли - огонь! Видимо, у них имелись тепловые датчики, потому что двое прицелились и стали стрелять в одинаковом направлении. После первых выстрелов рычание стало еще сильнее и злее и зверь, похоже побежал на нас. Двое выстрелили еще по разу, и раздался хрип, а затем, мы увидели, как из пелены на нас медленно вышел огромных размеров зверь, и все еще хрипя, завалился, на бок, подняв в воздух облачко снега. Я рассмотрел зверя – он был похож на обычного белого медведя, разница была лишь в том, что этот медведь был раза в три больше, - размером с хороший транспортный флайер, и еще имел острые, здоровенные клыки, длинной около двух метров, на каждый из которых, он мог запросто насадить человек по пять. Этот огромный зверь хрипел и выл в предсмертных конвульсиях, судорожно дергая лапами, почти в двух метрах от меня. Выстрелами из ружей ему, похоже, пробило шейную артерию и теперь кровь фонтанчиком, синхронно с ритмом затухающего сердца гиганта, хлестала из раны окропляя кровью животного снег вокруг нас. Мне стало немного не по себе, от этой картины, и, когда я посмотрел на свою пятерку, то понял, что не мне одному – Вика тошнило прямо в скафандр, Тони и Андреас стояли отвернувшись, только Док и Джон Трап стояли, как ни в чем не бывало, привычные к подобным картинам.
Марк, увидев, что нам стало дурно, поспешно скомандовал кому-то из отряда, чтобы зверя добили, и выстрел в голову прервал агонию амира. Затем Марк, как ни в чем ни бывало обратился к нам – Ну что, ребята струхнули? Тут такое частенько бывает! Автоматическая защита на периметре порта не всегда срабатывает, особенно в такую бурю, как сейчас. и амиры спокойно проходят её, что бы попытаться добыть себе немного мяса. Хорошо, что тут был один, а не все стадо – пришлось бы повозиться! Итак, новички, все вопросы потом, а сейчас нам надо идти до станции. В такую бурю ни один флайер не сможет работать, так что придется идти пешком. Следуйте за мной. И кстати, парень – он обратился к Вику, включи авто-чистку, а то ты, все стекло себе запачкал. Сделай это быстрее, или будешь вонять, когда снимешь скафандр. А твоим коллегам наверняка не понравится ехать с тем, от кого воняет блевотиной, да еще и в тесном отсеке!
И все мы двинулись за отрядом Марка. Мы шли, из-за снежной бури не видя перед собой ничего, кроме спин сопровождающих. Меня удивил Док, - я вспомнил, как еще недавно, на корабле, он пыхтел и потел от малейшей физической нагрузки, но сейчас он мог дать нам всем фору – Док шел наравне с Марком, который, казалось, не знал усталости и они о чем-то беседовали по закрытому каналу. Наши проводники вели нас по глубоким сугробам, которые иногда внезапно исчезали, открывая пласты скользкого льда, по которым мы скользили и поминутно падали. Иногда, когда особенно резким порывом ветра кого-то сбивало с ног, упавшему помогали подняться и тогда мы снова шли дальше, то увязая по колено в снегу, то скользя по ледяному настилу. Дорога заняла почти три часа. Когда мы уже вконец вымотавшиеся и обессиленные из-за непривычных погодных условий, неудобных скафандров и наконец, из-за повышенной гравитации собирались просить о передышке, Марк заставил нас остановиться на одной из небольших металлических платформ, которые несколько раз попадались нам во время пути, и на которых никогда не было снега.
Когда все зашли на платформу, Марк проследил, чтобы никто из нас не остался за ее краями, связался со станцией и назвал код. Сразу, после этого платформа пришла в движение и плавно начала опускаться вниз, под землю, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, пока не возникло ощущение, сходное с тем, когда падаешь в пропасть. Теперь я понял её назначение – это был обычный лифт, а сама станция, значит, находилась под землей. Я стоял и смотрел, на то, как огоньки, на стенах спусковой шахты с бешеной скоростью мелькали перед глазами, подчеркивая и без того громадную скорость спуска. – Как будто падаешь в преисподнюю... – в шлеме я услышал шепот Андреаса Карреро, который, при всем его криминальном прошлом был очень набожным и был не прочь нагнать религиозной жути на любое событие, происходящее с ним. – Скорее как будто спускаешься на лифте, на черт знает какую глубину - ехидно отозвался Тони Карреро, который в отличие от своего брата не отличался особым религиозным фанатизмом и был убежденным атеистом. Андреас Карреро моментально отреагировал на реплику брата поучительной тирадой – Тони, мама всегда говорила, что у тебя совершенно нет ни фантазии и ни веры, и поэтому ты станешь либо преступником, либо обычным пьяницей, который за двадцати-песовую бутылку текилы добровольно договор с самим дъяволом подпишет, сейчас я вижу, как она была права! Тони обиженно отвернулся, и хотел было высказать, что он на самом деле думает о набожности своего братца, но платформа плавно остановилась и дверь в стене шахты плавно поднялась вверх, и наша группа вместе с сопровождающими двинулась на выход.
Мы оказались в просторном коридоре, где нам пришлось снять термоскафандры, так как температура внутри оказалась довольно комфортной, к нашему приятному удивлению.