Помню,
Джеффри с молодости бережно хранил все лучшие моменты его жизни:
Он аккуратно расставлял фотографии, запечатлевшие его «лучшее»;
Старательно протирал пыль с любимых, значимых для него предметов;
И, конечно, вел дневник, чтобы не забыть ни одного
Теплого и такого для Джеффри важного
Воспоминания.
Так продолжалось долго, пожалуй, половину жизни Джеффри...
…Но в какой-то момент, когда я встретил его, осунувшимся и немного постаревшим,
Я спросил его о том - как часто он вспоминает свое лучшее,
То, которое он старательно расставлял по полкам и
Записывал в дневниках.
- Я уничтожил всё – ответил на это Джеффри – лезвием, я разрезал,
Старательно и кропотливо, все фотографии; я разбил, почти перетолок
В пыль
Подарки и что-либо значимые для меня предметы; Я уничтожил дневники.
В один час.
- Джеффри, у тебя не осталось ничего теплого, слишком человеческого, того, что можно вспомнить? – удивился я.
- В любом случае, десятком лет или, пусть, веком позже у меня не будет ничего
Из того, что я смогу вспомнить – он усмехнулся – Имеет ли смысл собирательство,
Если через некоторое время твоя замечательная коллекция будет сметена?
- Я вижу, теперь ты свободен для нового, Джеффри.
- Конечно,
Я свободен для неведомого, далекого, призрачного, пусть страшного будущего,
Я свободен для текущего, исчезающего мгновения настоящего,
Я свободен для любого - пластичного, податливого прошлого.
Неужели ты назовешь эти приобретения неадекватными
Нескольким памятным предметам? – Джеффри от души, искренно и по доброму
Смеялся.
- Нет, не назову, Джеффри, не назову…
Разве я мог что-либо доказать ему - или же чем-то иллюзорно ему помочь –
Ему, так по доброму, легко и искренно
Смеющемуся
Человеку?