Я не знаю, что делать с этими листками. Перекладываю их с места на место. Читаю подряд и в разнобой. С середины, с конца, с полуслова. Все, что понятно сразу, как только начал читать, и то, в смысл чего, несмотря на долгую жизнь и четверть вековое образование с соответствующими дипломами, не можешь позволить себе войти. Но задетая этими листками струна исторгает из самого сердца звучащие ноты, о существовании которых не подозревал.
За десять минут до двенадцати звонишь другу, потому что не в силах ждать. В полночь и молчащую в ответ трубку слетают, с трескающихся от внезапной жажды губ, слова. Такие обыкновенные слова этих листков. Мы говорим их каждый день в красивых, умных, неказистых или нелепых комбинациях. И в этих наших словах заключен весь устоявшийся мир с его догмами, мистификациями, иллюзиями, якобы знаниями. Мы умны, красноречивы, доказательны. В наших устах истина, проверенная веками. Мы блюдем, по мере своих возможностей то, что сказано нам в Великих книгах, и горды своими достижениями. Мы тщимся доказать свою состоятельность, и познать еще не достигнутую пока усладу для плоти своей и от ощущения себя кем-то весьма значимым в этом мире.
А теперь трубка молчит в ответ. Тикают секунды. Минуты далеко убежали в полночь. Звук моего голоса давно затих. Я долго не решаюсь спросить. А после вопроса и длинной паузы друг тихо просит меня: «Читай, пожалуйста, это людям…».
Я не знаю, что делать с этими листками. Мне не хочется считать в них запятые, соглашаться с умным Редактором Майкрософт Вёд разделить нелепо длинные предложения на такие понятные короткие, дописывать окончания слов, выяснять подробности, уточнять формулировки, анализировать образы, комментировать стиль и смысл.
К нам ворвался Новый язык Эры Нового Мира. Они, эти молодые, такие глупые! Они совершают ошибки там, где их невозможно сделать. Они ничего не забыли из нашего мира, и не осуждают нас. Они любят, не говоря, что это – любовь. Они падают, и снова идут. Они пытаются глядеть на мир открытыми глазами. Вокруг себя, и в глубь своей души. Они глядят на Бога в упор, и зовут его на «Ты». Они – его дети. Как и мы. Только мы об этом почему-то забыли.
Я не знаю, что делать с этими листками. Ведь в них написано все так очень просто. Как ищут розовую ящерицу. Как нелепо приносить свиной холодец верующим евреям. Как трудно найти что-то очень настоящее призрачным утром. Как и о чем говорить с Богом. Как извлекать божественные звуки из вдребезги разбитой собой виолончели. Как чудно звенят серебряные ложечки о край тонкой фарфоровой сахарницы в крошечных брызгах лежащей теперь на полу. И как две тысячи лет гонят каменьями Того, кому на словах поклоняются при людно.
Я не знаю, что делать с этими листками…
Мерче. В поисках розовой ящерицы. Сборник Избранных Миниатюр.
Мерче. Холодец. Сборник Избранных Миниатюр.
Мерче. Утро одного дня. Сборник Избранных Миниатюр.
Мерче. Тфила.
Мерче. Рапсодия для разбитой виолончели.
Мерче. Элегия.
Мерче. Чужой.
Сергей Эсте 05.01.2008 17.15
© Copyright: Сергей Эсте, 2008
Свидетельство о публикации №2801070297