В темноте горел желтый уголек. Это был прищуренный глаз кошки – она уже давно не могла спать, закрыв оба глаза. Она боялась.
После того, как ее ранили, сначала она долго не могла спать вообще. Слишком страшны были сны о том, как снова и снова звучит выстрел, и как тяжелая, холодная пуля пронзает теплую, живую шерсть и врезается в кожу. И снова и снова льется кровь, течет по земле ручейком.
Мерцал, горел в темноте желтый, прищуренный глаз…
Вдруг заскрипели половицы. Они скрипели тихо-тихо, убаюкивающее, и даже мелодично. Открывались двери, шурша о деревянный пол, и еще едва можно было расслышать стук падающих капель.
Все это создавало особую, еле слышимую, мелодию старого дома.
Пыльная кошка боялась ее. Она была непонятной – и от этого страшной. Она была необычной – и поэтому раздражала.
Кошка недовольно мяукнула. Шорохи в доме тут же прекратились. Дом как будто слушался пыльную кошку.
И снова она закрыла левый глаз, оставив правый напряженно вглядываться во тьму.
В окно дома заглянула сова, ухнула. В ответ кошка подняла лапу: кто еще вздумал нарушить ее покой? Сова стукнула крылом о стекло, и улетела.
Пыльная кошка уснула.