"Любовь к Богу и к людям как цель духовного развития в православии".
Честно говоря, несколько покоробило меня сие предложение, т.к. цель христианина грамотно говоря – спасение души от смерти к вечной жизни, единение с Богом, Царствие Божие, а любовь лучше позиционировать как действенный способ к достижению этой цели. Вот я, например, могу сказать: «Я люблю Бога и людей» - и что, цель достигнута? – Никак нет! Ибо имея чувства, снаружи я их проявляю не так как бы хотел, а иной раз и вовсе нет во мне даже и чувства, но это еще не значит, что я совсем не люблю Бога и людей. Вот такая петрушка получается. И чтобы из нее получилось нечто удобоваримое необходимо правильно ее расчленить со всем искусством кулинарной науки.
Поэтому о любви желательно говорить всегда с указанием ее меры в человеке. А если о любви как цели, тогда о той Любви, которую Он Сам явил нам до крестной муки, значит, и о Нем Самом.
Ранее, когда я пребывал в невежестве своем, меня искренне удивляла одна мысль о том, что надо делать добро, стремиться к нему, любить людей и прочие нравственные критерии мира сего в избытке наличествующие в любой человеческой голове. «С чего бы и для чего бы?» - вопрошал я, и, увы, в ответах наличествовала лишь только – что де вот так принято, что это хорошо бы так и высоконравственно и прекрасно и замечательно. «Хм, - хмыкал я, - а мне вот почему-то совсем не так как вам, совсем и не замечательно и не высоконравственно, да еще и тогда, когда в ответ на эти доброты меня обманывают, злословят, предают и порочат, плюют в душу и насмехаются над ней. - Кой черт мне в ваших добродетелях?!» Вот так и ходил я «с чего бы и для чего бы?», ни тепл, ни хлад, а так – как все, как принято обычно ходить средь толпы угрюмых, трусливых лиц… Да, теперь, будучи в лоне Церкви Святой, я понимаю, что, действительно, объяснить и показать «для чего» трудно и сложно… без того, чтобы не встретить того, кто объяснит и покажет тебе «для чего» вся эта добродетель, милосердие, любовь. Мне повезло, я встретил. Повезло? – не знаю, в точности ли так, но то что высматривал я его (т.е. её, да-да, я высматривал её) – это непременно: искал, тосковал, мучился, мечтал о высоком, прекрасном, божественном – да что там о высоком, просто чтобы не плюнули, как в последний раз. И встретил. Оказывается, есть такая личность, которая любит тебя нежно, кротко, смиренно, выносит все твои выходки, прощает, прощает и еще раз прощает, и мало того – сам же руки тянет к тебе, да все хочет обнят, обнять – да так чтобы крепко-крепко, и все не выпускать, а держать и держать; а ты вон все брыкаешься, да отпихиваешься – Не отступи от меня! Не остави меня, Боже мой, Боже спасения моего! Да! – Эта Личность, Эта реальная и осязаемая Личность, Которая не предаст, не посмеется, не обругает и не плюнет – уж куда там! Жизнь Свою отдало за меня. Я сказал «Пойди и умри» - а Он пошел и умер, безропотно и молчаливо! - Боже мой, Боже спасения моего! И после всего, что было в моей жизни – Сына, я люблю тебя! Бери все Мое – Оно твое… Да-да, эта та реальность моей жизни, без которой, уж конечно, и не написать мне сих слов и дел. Да и как это можно все написать и выразить!? И есть ли слова, которые могут выразить всю эту Любовь и Дары Его? Уж казалось бы, раз реальность, то реальность должна быть физической, а не мистической, скажем, и вполне выражаться материально – да, так все и было, я даже себя в первый раз в жизни ущипнул (вспомнил, что в таких случаях обычно щипают) – так ли все, не сплю ли наяву. Только я никому не скажу о реальности более, дабы человеческим языком не принизить и не умалить о том, что было… все равно не поверят… ха-ха! Да, я смеюсь, потому что теперь мне просто смешно над все тем, что было связано «С чего бы и для чего бы?» Я хочу бежать, гнаться за Ним, любить Его! Любить, любить и любить! А совсем не спрашивать «С чего бы и для чего бы?» Ха-ха! Так смеялся я и вдруг… да, что же? Что же случилось, Господи, где ты?...
Но прежде чем пойти дальше в наших рассуждениях очевидца, я остановлюсь и немного поясню важную фактическую составляющую, которую я невольно опустил выше. А именно, крещение я принял уже во взрослом возрасте скорее из все того же общенационального стереотипа, что всех автоматом крестят, а я вот и некрещеный – как-то неуютно стало и еще от того, что вдруг познакомился с православной девушкой – и мне вдвойне стало неуютно. К тому же с христианством я был уже знаком вот уже как десять лет с того момента, когда протестантский проповедник подарил мне Евангелие. Крещение же я тогда от них не принял, сбежал – причем практически буквально сбежал, так как не захотел принять их прессинг, что де я кому-то вдруг и тут же должен… С тех пор я был христианином сам по себе... А когда батюшка спрашивал почему я крещусь, у меня вдруг вырвалось: «Сказано же, что не войдешь во Царствие Божие, если не крестишься от воды.» Вот так меня и окрестили. Потом богослужения, радость, слезы, новая жизнь вливалась постепенно и ощутимо физически, а через пол года в один неприметный и ничем не выдающийся день повседневности и тоски я в шутку и не особо веря попросил: «Господи, если ты есть, явися мне» . Ну Господь не замедлил себя ждать… Кстати, после этого факта, я уже боюсь так шутить, ибо помню «… человек не может увидеть Меня и остаться в живых.» Исход 33-20. – не могу с уверенностью сказать, что эту цитату можно соотнести с моим фактом, но вспоминаю именно её и еще то, что страшно все-таки было – не в продолжении всего явления, но все же.
А теперь я немного обосную факты и соотнесу их со всем тем, что, я надеюсь, известно многим, не говоря уже о православных христианах. Что, собственно, тут нового и чудесного? – Ровным счетом ничего, все очень закономерно: покаяние, пост, молитва, исполнение заповедей с верою в Истину, с исканием – да-да, все это было и со мною… Уж прямо таки я и усердствовал? – да полно, наоборот, все очень было корявенько и неказисто. Даже само крещение – хоть и происходило по всему чину и с полным погружением, помню меня как-то все раздражало и … убивало тем, что вот я тут совсем и никому и не нужен, сплошной формализм за деньги и прочие мысли. И только уже потом, выйдя на улицу и топая по пути домой… вдруг что-то стало происходить со мною: теплота, радость, счастье… Я даже помню, что первую свою милостыню я дал ради закона и интереса: ну как же, ведь я теперь крещен, православный христианин, надо дать ради звания… Но в ту самую минуту или даже спустя ее, когда рука моя опускала деньги в банку, что-то будто лопалось внутри меня, расплываясь в теплоте, как будто опрокидывал я рюмку коньяку… счастья было столь много, что … Боже, Боже! – никто не давал мне столь много счастия в жизни как Ты! Господи Боже мой! Господи! Все то, что написано Твоими апостолами – работает! Работает до того совершенства и ясности, что просто нет слов! Прям хоть «нажми на кнопку – получишь результат!»
Теперь, конечно, немного понятнее, почему любовь к людям, исполнение заповедей Христовых есть неотъемлемая составляющая моей личностной подвижке к добру – да потому что эту подвижку определил Сам Бог, а не учебник о высоконравственном житии-бытии. Потому что ранее эта подвижка была неосознанна и неощутима настолько, чтобы так глубинно переработать душу и разум человека. Кто во Христе, тот новая тварь, сказал апостол. Вот уж воистину – да! Мне же еще нравится обращение апостола Петра: «пришельцам, рассеянны в Понте…» Да – мы пришельцы на земле! И всю тайну преображения в эту новую тварь постигнуть на все 100 не под силу никому из человеков – разве я могу сказать, что я сам пришел к Богу? – нет, никак. Я только как бы случайно появился на пороге, а меня взяли за руку и повели… - Господи! Не отыми длань Свою от мене! А я постараюсь поспевать за Тобою! «Поспевать»? – как же это? Да очень просто иной раз: в толпе, в людском потоке вдруг остановиться, вытащить кошелек, достать деньги и, пройдя два шага назад, подать бабульке милостыню…
Так на чем мы остановились? – Ах да, что-то там стряслось после феерических событий. А стряслось то, что почему-то стало вдруг оставлять меня и теплота и мир и любовь и счастье… Может быть потому что все было как-то корявенько и неказисто? – И поэтому тоже. И потому что страсти, грехи, слабость тела, души и диавол совсем не оставили меня. Не буду особливо подробно останавливаться – ибо тут такой огромный простор, который, впрочем, давно уже перепахали наши достопочтенные Святые Отцы Церкви.
5/12/2006