Утро раннее. Ноябрьское. Шесть часов. За окном темно и сыро. Сладкий сон прерывается трезвоном мобильного будильника. На работу опаздывать не положено. Я тянусь к выключателю, чтобы зажечь созвездия лампочек над головой и окончательно проснуться, но они не зажигаются – электричества нет. Отключили. В полудреме пробираюсь в коридор за фонариком и падаю, зацепившись в темноте ногою за половик, настроение падает вместе со мной. Кости вроде целы, отделаюсь парой синяков и ссадин. Черт, с самого утра все наперекосяк! При тусклом свете фонарика наспех позавтракав, накрасившись, одевшись, выскакиваю из квартиры. На лестничной клетке темно. Лифт не работает, приходится спускаться по лестнице, держась за перила, чтобы не скатиться кубарем. Выхожу на улицу, а там льет дождь. Зонтик остался дома. И вымокнуть не хочется, и на работу опоздать – тем более. Сознание проштамповано: возвращаться – плохая примета. Но здесь уже не до примет. Возвращаюсь. Кто знает, сколько придется ждать автобуса на остановке, а дождь такой – что и до остановки не дойдешь. Снова карабкаюсь в темноте по лестнице. Потеряв минут десять, выхожу на улицу с зонтиком. Бегу по лужам к остановке. Мой автобус, до краев заполненный народом, проезжает прямо передо мной и скрывается за поворотом. Теперь точно опоздаю на работу. Жду на остановке следующий рейс в Москву. Через минут пятнадцать уже подкатываем к выезду из города, пересеченному железной дорогой. И тут автобус останавливается. Пробка? Но на этом отрезке пути они бывают крайне редко. Только когда происходят аварии. Ждем. Через какое-то время кондуктор сообщает, что автобус, выехавший перед нами, столкнулся с поездом, и неизвестно, сколько часов уйдет на то, чтобы освободить дорогу. А выезд из города один. Не буду скрывать, что мне стало жутко от ее слов. Теперь я не верю в плохие приметы.