Плащаница. Глава 18. Лапша быстрого приготовления

Борис Попов
       Мерцающая душа лежащего на больничной койке человека постоянно металась между небом и землёй, то вспархивая высоко вверх и озирая всё далеко вокруг, то падая под койку, заглядывая в самые тёмные, затянутые паутиной, углы.
Глаза человека были всё время закрыты, но ему откуда-то сверху ясно виделась длинная, предлинная очередь каких-то озабоченных людей, которая проходила через его палату мимо его койки, держа в руках кто маленькие пластмассовые миски, кто керамические тарелки, кто алюминиевые походные котелки. Все они ожидали дармовой похлёбки, вдыхая в себя один и тот же стойкий запах только что заваренной лапши быстрого приготовления, который разносился по всей территории необъятной страны. Он проникал во все улицы и даже дома через окна, двери и самые мелкие щели.
Мужчины, женщины, старики, дети – вся Россия сошлась на этот запах в странную длинную очередь, шумно переговариваясь, ругаясь, с криками и плачем детей, с причитаниями матерей и старух, глухим молчанием стариков, катящимися слезами инвалидов, иногда засыпая тут же в очереди, иногда просыпаясь, позёвывая и почёсывая свои бока. Все люди в очереди очень медленно двигались куда-то всё дальше вперёд и вперёд, протягивая кому-то свои длинные худые руки с пустой посудой.
Голова очереди очень медленно шествовала по широким улицам и проспектам Москвы, направляясь в самый центр столицы на Красную площадь, где стоял большой, кровавого цвета автобус с гуманитарной помощью, присланной откуда-то из-за границы. Возле дверей автобуса прямо на земле стояла большая, пребольшая кастрюля, наполненная свежезаваренной лапшой. Пар от лапши поднимался очень высоко и терялся где-то возле шпиля Спасской башни. Рядом с кастрюлей стоял богато разодетый, высокого роста чёрный негр, который с самым серьёзным видом обеими руками держал огромную поварёшку. Он то опускал её в дымящуюся кастрюлю, черпая в ней приготовленную лапшу, то подносил эту поварёшку к бесконечной веренице протянутых к нему мисок, тарелок и котелков, наполняя их лапшой, заодно неосторожно вываливая часть лапши на головы и уши подходящих россиян. При этом лапша с их ушей свешивалась аж до самых пят.
Как когда-то Иоанн Креститель, негр своими руками сгибал голову каждого приближающегося в кастрюлю и окунал её прямо в месиво лапши, осеняя голову крестным знамением. После чего человек отходил от кастрюли, а негр тихонько подталкивал его сзади. Каждый вновь крещённый по такому необычному обряду тоже осенял себя крестным знамением и подходил к небольшой горстке людей, стоящей чуть поодаль, попивающей французский коньяк и закусывающей его бутербродами с красной и чёрной икрой. Среди них можно было узнать всё того же «всенародно избранного» и его любимых молодых реформаторов. Все они слащаво улыбались и каждому подходящему к ним вручали в руки ваучеры и акции МММ, при этом несколько раз повторяя каждому одну и ту же многозначительную фразу: «Да-да! Нет! Да!»
Поднимая руки вверх с зажатыми в кулаках ваучерами и акиями, люди тут же возле автобуса с негром собирались под трёхцветные знамёна в многочисленные колонны и расходились с Красной площади в разные стороны, громко скандируя на все голоса:
– Да-да! Нет! Да!
– Да-да! Нет! Да!
– Да-да! Нет! Да!
Это считалось последним достижением в науке, глубокой мудростью власть имущих. Вначале колонны, продолжая выкрикивать эту новую мудрость, двигались по улицам и площадям столицы, направляясь к окраинам города. Достигнув окраин, они двигались ещё дальше по бесчисленным длинным асфальтовым и грунтовым дорогам необъятной России и даже по бездорожью, направляясь в разные регионы страны. Достигнув провинции, они заходили в каждое селение, в каждый двор, где продолжали маршировать под окнами то по кругу, то на месте, и скандировать те же самые слова, расползаясь и бесследно исчезая по углам и щелям, оставляя после себя только устойчивый запах горячей заваренной совершенно безвкусной лапши, от которого никуда нельзя было деться.
И человек на больничной койке опять в бреду стал звать Ольгу, княгиню Ольгу.
– Ольга! Приди! – кричал он. – Приди и образумь этих несчастных!

       (продолжение см. глава 19. Крещение княгини Ольги http://www.proza.ru/2008/01/08/364)

другие произведения см. http://www.proza.ru/author/bipopof